Крис Кеннеди - В сетях страсти

– Будь готова в течение часа.

В серых утренних тенях – надвигалась гроза – Кир проводил Софию во двор и объяснить Ноллу, что у них возникли неотложные дела. Она попрощалась со всеми, затем подошла к барону и тихо прошептала:

– Я много думала о том, что мы обсуждали вчера вечером.

Даммерси ухмыльнулся и молча кивнул.

– И очень заинтересована во встрече с вашими друзьями, – продолжала София, натягивая на голову капюшон. – Но имейте в виду: я не приму суммы меньше чем двадцать тысяч.

Барон снова кивнул.

Минуту спустя София с Киром уже сидели в седлах.

Они во весь опор скакали к Ласт-Феллзу. Тучи метались по небу как взбесившиеся лошади, непрестанно гремел гром, а ветер стонал и завывал, пронося мимо них ветки и клубы пыли.

– Я вынуждена указать на некоторое отсутствие стройности в твоих планах, Кир, – громко сказала София. – Мы могли бы задержаться и переждать грозу.

– Нет, – коротко ответил Кир, надвигая на лоб капюшон. С щетиной на щеках, в капюшоне и в забрызганных грязью сапогах он сейчас выглядел зловеще, угрожающе и удивительно походил на разбойника.

– Почему нет? – яростно прошипела София.

Он повернулся к ней и окинул долгим и абсолютно бесстрастным взглядом – точно смотрел на стену. Потом снова стал смотреть вперед.

София со вздохом пожала плечами – что она могла прочитать в этом его взгляде?

Они были уже в миле от Ласт-Феллза, когда на землю внезапно спустились сумерки и наконец разразилась гроза – по земле застучали огромные дождевые капли, поднимавшие фонтанчики пыли.

– Быстрее! – крикнул Кир, пуская коня в галоп. И София тотчас же последовала его примеру.

Когда они влетели во двор «Испанской дамы», дождь уже лил сплошной стеной, и они вбежали в гостиницу насквозь мокрые.

Общий зал был переполнен, и в дымном воздухе витали запахи пота и кухни; гроза загнала всех под крышу, и люди, заполнившие зал, вволю ели и пили.

В тот момент, когда Кир с Софией вошли, сбившийся с ног хозяин орал на мальчишку-слугу, облитого элем. Но, увидев вновь прибывших, хозяин тотчас же повернулся к ним, вытирая руки о передник.

– Есть письма? – коротко спросил Кир.

– Нет, сэр. После вашего отъезда – ни одного. Мое почтение, миледи. – Хозяин поклонился Софии.

Кир окинул взглядом общий зал и приказал:

– Принесите ужин наверх.

– Хорошо, сэр.

– И выпивку тоже.

– Очень хорошо, сэр. Да, у меня есть прекрасная головка сыра, оставшийся с утра хлеб и…

– Пришлите наверх, – перебил Кир, пристально взглянув на хозяина.

Тот побледнел и молча закивал.

А Кир, взяв под руку свою спутницу, чуть ли не потащил ее вверх по лестнице.

София стояла посреди комнаты, решая, стоило ли выжимать юбки; во всяком случае она не хотела раздеваться и сушить их при Кире. Но тот, судя по всему, не собирался уходить, поэтому…

Она осмотрелась, но никакой посудины, кроме ночного горшка, не обнаружила. Что ж, горшок, так горшок… Шагнув к нему, София принялась выжимать юбки.

А Кир подошел к окну и закрыл ставни. Вскоре в дверь постучали, и он тотчас же распахнул ее и взял поднос у испуганного слуги. Вернувшись, поставил поднос на стол, схватил кружку с элем и с жадностью сделал глоток.

Какое-то время София молча наблюдала за ним. Потом снова наклонилась над горшком и продолжила свое занятие.

– Должна сказать, что не вижу его, – сказала она с усмешкой.

Кир поставил кружку на стол и пробурчал:

– Чего именно?

– Твоего обаяния. Ты начисто его утратил. Я разочарована. Нолл тоже был разочарован. И даже наш хозяин!

Кир молча пожал плечами и подошел к кровати. Немного помедлив, стал расстегивать пояс.

– Я вовсе не собирался производить впечатление на Нолла. И уж тем более на хозяина гостиницы.

– Но я-то ездила с тобой именно для того, чтобы произвести впечатление на Нолла, не так ли? А ты не очень-то мне помогал. И если бы ты время от времени давал себе труд произносить «доброе утро», или «благослови вас Господь», или «пожалуйста», или хотя бы «спасибо», то люди более охотно выполняли бы твои пожелания.

– Люди довольно часто выполняют мои желания и без этих любезностей, – проворчал Кир, швырнув на кровать меч с поясом и кинжалами.

София вспыхнула. Неужели он намекал на прошлую ночь?! Что ж, вполне возможно. Скорее всего, именно так.

София фыркнула и заявила:

– Я просто хочу сказать, что вовремя произнесенное «пожалуйста» может сослужить тебе службу в самых сложных ситуациях. – Она продолжала выжимать юбки. – Ох, теперь шелк окончательно испортится.

– Я никогда не говорю «пожалуйста», – пробурчал в конце концов Кир.

Она взглянула на него через плечо.

– Но ты и «спасибо» ни разу не сказал.

Тут он стащил с себя тунику, и София невольно вздрогнула – все ее тело словно огнем опалило. Полуобнаженный Кир! Кир с голым торсом!

– Ошибаешься, София. Я часто благодарил людей.

– Но не говорил ни «спасибо», ни «пожалуйста»?

– Верно, не говорил.

– Глупо, – буркнула она.

Кир в упор посмотрел на нее и заявил:

– Лгать мне тоже глупо.

София вскинула брови.

– Мне очень жаль, но я никогда не лгала тебе, Кир.

Он молча смотрел на нее. Смотрел довольно долго. Потом швырнул мокрую тунику на постель, сунул руку в свой узел и что-то вытащил из него. После чего снова повернулся к Софии. И теперь в руке у него был гроссбух – тот самый, в темном кожаном переплете, потрескавшемся по краям.

– О, Кир! – в радостном волнении вскричала она, потянувшись к гроссбуху. – Ты нашел его!

– Нашел, – кивнул он столь бесстрастно, что улыбка ее тут же погасла.

Опустив руку, она спросила:

– В чем дело, Кир?

– Ты ведь знаешь, что там?

Она кивнула.

– Да, знаю.

– Имена, даты, сделки… – говорил он, приближаясь к ней.

– Да, знаю. Ужасающие деяния…

– Верно, ужасающие. И все записано твоей рукой.

София кивнула и со вздохом опустилась на скамью.

– Ты прав. Это мой почерк. Я задокументировала все эти сделки.

– По требованию отца?

Она покачала головой.

– Нет. Он много лет об этом не знал.

– Но это… Это невозможно! – в изумлении воскликнул Кир.

Она с горькой усмешкой пробормотала:

– Что тут невозможного? Я ведь умею писать. И умею слушать. Умею ненавидеть.

– Но как? Каким образом?

– Я сидела за дверью каждый раз, когда к отцу приезжали гости, и все записывала. Да-да, записывала все, что они говорили, абсолютно все.

– Но зачем?

София потупилась и пробормотала:

– Потому что терпеть не могла то, что они делали. – Ее голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – Я не могла остановить все это, но могла записать. Эти люди хотели пребывать в тени? Так вот, на них упал луч солнца!

– Но к чему тебе это?

Она пожала плечами.

– Я хотела… – София вздохнула. – Я думала, что когда-нибудь каким-то образом сумею их остановить.

– Помогло ли все тобой записанное осудить твоего отца?

Она решительно покачала головой.

– Нет. Против него и без того было много доказательств. Но пошли слухи о «гроссбухе Дарнли». Люди подумали, что у отца это нечто вроде кинжала, который на всякий случай можно всегда держать у горла Козимо. Но мой отец тут ни при чем. Все дело во мне. Поэтому они никогда не перестанут за мной охотиться.

В комнате воцарилось молчание. А за окнами бушевала гроза – молнии то и дело сверкали в небе, освещая все вокруг неестественным светом.

Молчание затягивалось, и в какой-то момент София подумала, что разговор закончен. Ох, не знала она, что именно таким образом ее тайна будет раскрыта, не знала, что придется исповедаться перед тем, кого она любила. И конечно же, она не знала, как теперь поступит Кир.

Наконец, собравшись с духом, София подняла на него глаза.

– Расскажи о своем муже, – проговорил он неожиданно.

Она взглянула на него с недоумением.

– О моем муже? Зачем?

– Потому что я попросил.

– Ну что ж… – София попыталась собраться с мыслями. Интересно, что за дело Киру до ее мужа? Сделав глубокий вдох, она вновь заговорила: – Я перебралась в Баттен-Даунс вскоре после того, как отца повесили. И Ричард перебрался туда чуть попозже.

– Насколько позже?

Она задумалась.

– Ну, через несколько недель… Может, через месяц после меня. Он всегда удивлялся этому совпадению. Двое чужаков… Одни в городе… Вот мы и сблизились. Он предложил мне руку из жалости. Я в этом уверена, потому что вряд ли ему была нужна жена без приданого, к тому же почти обанкротившаяся. Мне тогда было очень трудно. Переезд, новая жизнь, переговоры с людьми, которых я никогда прежде не видела, – все это ужасно утомляло. В общем одинокая женщина. Женщина без мужа и без будущего… Но Ричард пришел мне на помощь. Сделал предложение. Немногие пошли бы на такое. Он был очень добр и…

– Он не был добр, – перебил Кир.

София подняла глаза.

– Не понимаю, о чем ты… Ведь ты… – Она взглянула на него, прищурившись: – Ты же не знал моего мужа, верно?

В ответ – молчание.

– Да, ты не знал моего мужа, не мог его знать, ведь так?

Ответа и на сей раз не последовало.

– Что ты молчишь, Кир?! – не выдержав, закричала София.

– Я знал твоего мужа, – ответил он, помрачнев.

– Но откуда?

– Он был бухгалтером у Козимо.

– Но это… невозможно, – пролепетала София.

– Ричард Писец. Левша. Лучше владел пером, чем мечом. Похоже?

София похолодела; казалось, холод разливался по всему телу, замораживая ее.

– Но… Ричард… Он ведь был…

– Человеком из комменды.

– Нет-нет, он был…

– Бухгалтером Козимо.

– Нет! Невозможно! Я ведь от них сбежала! Никто не мог меня найти. Я взяла новое имя, новую…