Крис Кеннеди - В сетях страсти

– Насколько хорошо? – спросил он так тихо, что она едва расслышала.

София судорожно сглотнула.

– Очень хорошо. Каждую ночь вспоминаю об этом и помню каждое мгновение. – Тяжело вздохнув, она отвернулась.

Но Кир не уходил – она не слышала скрипа двери. Наконец послышались размеренные шаги и зазвенели шпоры. Он снова возвращался. Прошел по комнате и остановился у нее за спиной.

Она затаила дыхание. А он сунул палец в вырез ее туники на спине и чуть приспустил, обнажив плечо.

София шумно выдохнула.

Тут Кир склонился над ней, губы замерли над ее обнаженным плечом… и он вдруг дунул ей на плечо.

Ее сердце гулко забилось, а он ведь даже не прикоснулся к ней!

– Так ты помнишь это? – тихо пробормотал Кир.

– Помню, – шепнула она в ответ.

Тут он снова подул на нее, и она почувствовала его дыхание, которое, казалось, обжигало. София затрепетала, и тело ее будто опалило огнем.

– Я хочу поцеловать тебя, – проговорил Кир хриплым голосом.

София зажмурилась и откинула назад голову. В следующее мгновение его губы коснулись ее плеча, и она, тихо застонав, слегка опустила голову, подставляя затылок, отдаваясь ему…

Кир же легко и изящно перешел по мосту, который она только что выстроила между ним и собой; он покрывал обжигающими поцелуями ее плечи, шею и даже волосы.

– Держись за кроватный столбик, – прошептал он ей в ухо.

И она держалась – крепко ухватилась за деревянный столбик и держалась – иначе не устояла бы на ослабевших ногах. А Кир, возвышавшийся над ней как гора, теперь принялся нежно поглаживать ее спину, плечи и бедра. В какой-то момент он сжал ее груди, задев напряженные ноющие соски. И в тот же миг София тихонько вскрикнула – и обмякла в его объятиях. А он снова стал поглаживать ее, но при этом расшнуровывал на ней тунику. А потом вдруг отстранился и, пристально глядя ей в глаза, тихо сказал:

– Что же ты молчишь, София? Ты ведь понимаешь, что я могу продолжить, верно?

Она прошептала в ответ что-то неразборчивое.

– Скажи «да», – проговорил он хриплым шепотом. – София, скажи «да».

Она судорожно сглотнула. Ей страстно хотелось всего того, что должно было последовать за этим «да». Кир действительно хотел ее. И был готов. Он просто ждал ответа.

Положив голову ему на плечо, София шепнула:

– Да.

Это короткое слово мгновенно воспламенило его. Сжав ее бедра, он крепко прижался к ней, но лишь на долю секунды – прижался только для того, чтобы дать почувствовать силу своей страсти. А затем – не успела она сделать вдох – спустил тунику с ее плеч, и та, соскользнув, легла у ног Софии зеленой лужицей. И как ни странно, Кир уже стоял к ней лицом, хотя все это время вроде бы находился у нее за спиной…

Но теперь он уже крепко прижимал ее к себе, страстно целуя в губы. А его ладони тем временем скользили по ее телу, воспламеняя все, к чему бы ни прикасались, оставляя огненный след…

Пламя это спускалось все ниже и ниже, а София мысленно умоляла о новых ласках – тогда он увидит, что она тоже умеет воспламенять.

Тут он сжал ее ягодицы, и она вскрикнула от неожиданности. Ах, как же он ее распалял! Обжигал так, будто ставил на ней свое тавро.

Взяв ее лицо в ладони, Кир снова прижался губами к ее губам. Потом, усевшись на сундук, стоявший в изножье кровати, он принялся покрывать поцелуями ее плечи и груди, спускаясь все ниже, а она продолжала крепко держаться за кроватный столбик. Внезапно его рука скользнула под ее юбки, и она стоном прошептала:

– О, Кир…

Тут его палец коснулся влажных завитков, и она, вздрогнув, громко застонала. А он прижался губами к ее груди и, чуть прикусив сосок, проник двумя пальцами в ее лоно. София с громким вскриком запрокинула голову.

– Да, именно так, – прохрипел Кир. По-прежнему целуя ее груди, он стал медленно двигать пальцами.

– О, Кир, Кир… – шептала София, все так же крепко сжимая свою опору. А он все так же медленно продолжал ласкать ее, и она тихо стонала, повторяя его имя.

Внезапно он усилил давление, и рука ее судорожно стиснула кроватный столбик, а из горла вырвался громкий хриплый стон.

– Взгляни на меня, – прошептал Кир.

Она подняла голову и уставилась в темные глубины его глаз.

– Я помню тебя, – сказал он.

И в тот же миг София содрогнулась всем телом и упала ему на колени, шепча его имя.

София понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем она пришла в себя. Мгновение? Час? Она знала только одно: за окном непроглядная тьма, а Кир по-прежнему ее ласкает, осыпая поцелуями.

«О господи, что я натворила?!» – воскликнула она мысленно. Тихо вздохнув и отстранившись от Кира, София поднялась на ноги и покачиваясь словно пьяная, проковыляла к окну, совершенно игнорируя того, кто превратил ее в развратницу, в изменницу самой себе.

Она выглянула в окно, но легче ей не стало, так как было совершенно ясно: то, что произошло, – все это действительно случилось. И выходит, она теперь стала развратной шлюхой, шлюхой Кира, выполнявшей все его требования и желавшей его, как земля жаждет дождя.

И если Кир с его искусными поцелуями и мастерством обольщения смог одержать над ней верх… Ведь это означало, что ее можно подчинить, что она ни на что не годится.

София выпрямилась и пробормотала:

– Похоже, что… – И тут же осеклась, ошеломленная собственным голосом – хриплым и совершенно неузнаваемым – словно она неделями молчала.

София резко отстранилась от окна и вернулась в комнату. Кир сидел там же, где она его оставила. Сидел, опустив голову и глядя на свои руки. Являя собой сейчас великолепное зрелище! Его скульптурно вылепленное тело было отчасти обнажено – видна была загорелая смуглая грудь в прорези распахнутой туники, а также могучая шея, волосы же растрепались, и отдельные пряди, выбившиеся из-под ремешка на затылке, спадали на спину и на плечи.

Шагнув к нему, София решительно заявила:

– Это все, Кир.

Он молча поднялся и подошел к двери. Обернувшись, сказал:

– Закройся на засов, когда я уйду.

«Как будто теперь это может меня защитить», – со вздохом подумала София.

Кир пробрался в кабинет Нолла, чтобы начать поиски. Все оказалось на удивление просто – хлипкий замок… и никакой стражи. Человек наиболее уязвим, когда чувствует себя в безопасности. Как и он сам в ситуации с Софией.

Кир откинул крышки сундуков и выпрямился, напряженно прислушиваясь. Но нет, поблизости явно никого не было, а те поздние гуляки, что еще не спали, едва ли зайдут в кабинет барона.

Тут он вдруг вспомнил о Софии – и тяжело вздохнул. Проклятье, какой же он все-таки болван! Почему он заставил себя сдержаться? Ведь она явно хотела того же! К тому же она не девственница, не ребенок. София взрослая женщина, желавшая его, Кира. А он почему-то…

Кир снова вздохнул и машинально окинул взглядом комнату. Но что это? Неужели…

Да-да, на маленьком столике у окна лежал гроссбух Дарнли!

Кир шагнул к столику и, раскрыв гроссбух, принялся читать, быстро перелистывая страницы, на которых подробнейшим образом описывались преступные сделки.

Причем детали были таковы, что просто дух захватывало. Они ошеломляли и приводили в негодование. На страницах гроссбуха можно было найти объяснение многих странных и прежде необъяснимых событий. Например, совершенно неожиданных результатов голосований в парламенте короля Эдуарда. Здесь же – на случай, если у кого-то из преступников хватит наглости отрицать свое участие, – имелись записи обо всех происходивших встречах и совещаниях. И значились имена тех, кого можно было бы допросить в связи с тем или иным делом. Совершенно очевидно, что рано или поздно кто-то из этих людей обязательно сломался бы и выложил все, что знал.

Были также изложены истории о том, как людей доводили до банкротства. И сведения о состояниях, нажитых преступным путем. И конечно же, имелись записи о людях, вынужденных по какой-либо причине обращаться к Роджеру Дарнли, судье и «проводнику» в комменду. И похоже, кто-то подслушивал эти частные беседы и заносил их в гроссбух – все до единого слова.

Причем все было записано рукой Софии. Все, кроме самых последних записей, сделанных рукой Ричарда Писца – у того был почерк со странным наклоном – так обычно пишут левши. Киру хорошо был знаком этот почерк, и он знал, что Ричард когда-то был писцом у Козимо.

И мужем Софии!

София проснулась от стука в дверь. Спрыгнув с постели, она осмотрелась. В окно сочился серый рассвет, а воздух был тяжелым и в комнате стало душно. Но кто же так рано пришел?..

Она на цыпочках подошла к двери и прошептала:

– Кто там?

– Люцифер. Открывай!

София с облегчением вздохнула – и тут же нахмурилась. Почему он так рано? Отодвинув засов, открыла дверь. У порога стоял Кир, вкладывавший меч в ножны. Он сразу объявил:

– Мы уезжаем.

– Но почему? А как же охота?

Кир жестом подозвал слуг, стоявших в коридоре. Они тотчас вбежали в комнату Софии, схватили ее сундук и потащили к двери. Она уставилась на них в изумлении. Едва они переступили порог, Кир захлопнул за ними дверь.

– София, поторопись.

– Но что происходит? – спросила она. – Почему мы уезжаем? Мне нужно убедить этих людей…

– Они уже убеждены. Мы едем.

Она кивнула.

– Что ж, прекрасно. Но почему так поспешно?

– Необходимость.

Он оглядел ее камизу.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

София нахмурилась и проворчала:

– Куда больше обычного. Поскольку слуги только что унесли мои платья.

Кир взглянул на нее, прищурившись.

– Почему же ты ничего не сказала?

Она смерила его презрительным взглядом.

– А почему ты ничего не сказал?

Он пристально посмотрел на нее, затем открыл дверь и распорядился: