Лесия Корнуолл - В сетях обмана и любви

Маргарита закрыла глаза и увидела лицо Николаса. Она бы никогда не пожелала другого мужчину.

– Нужно мне пойти и повидаться с ней, – прошептала она.

Старая кровать заскрипела.

– С любовницей герцога? – ахнула Дельфина.

– Нет, с Клэр Говард.

– Как вы отважны! Элинор ни за что не позволит мне сопровождать вас.

– Тогда я пойду одна.

– Ваша светлость! – Клэр Говард присела в глубоком реверансе, когда Маргарита пошла в ее скромное жилище. – Не хотите ли чая? Я пойму, если вы…

Мэг приветливо улыбнулась:

– Я не имела возможности встретиться с вами в Лондоне, поэтому решила проведать вас здесь, справиться, как вы поживаете. Я только вчера узнала, что вы в Брюсселе. Иначе зашла бы к вам раньше. Пожалуйста, называйте меня Мэг.

Клэр провела ее в маленькую гостиную, выходившую окнами на главную дорогу.

– Полагаю, это больше, чем светский визит. Вы ведь понимаете, что ваш приход может вызвать страшный скандал.

От такой откровенности Клэр нервная дрожь пробежала по спине Маргариты.

– Я пришла, потому что вы здесь совсем одна и наверняка беспокоитесь о… лейтенанте Нейпире. Видите ли, моего мужа тоже нет в городе.

Лицо Клэр погрустнело.

– Дэниел сказал, что должен проявить себя, доказать, что он чего-то стоит. Мы не можем пожениться, потому что я все еще замужем за Говардом. Дэниел поехал на разведку. Я за него очень боюсь. Если он не вернется, что я буду делать? Я люблю его. Не думаю, что смогу жить без него. У меня совсем нет денег. Ожерелье, которому все так завидовали, оказалось подделкой. Огастус проигрывал в карты каждый пенни. Я продала свое обручальное кольцо, чтобы оплатить проезд сюда. Если Дэниел погибнет…

– Он обязательно вернется, – прошептала Мэг, имея в виду и Дэниела Нейпира, и Николаса.

– Вы тоже боитесь за Темберлея? – спросила Клэр.

Мэг кивнула.

– Он даже не знает, что я здесь.

– Я рада, что вы пришли ко мне. – Клэр поднялась и подошла к окну, раздвинула кружевные занавески и выглянула на улицу. – Вы должны извинить меня. Я смотрю на дорогу тысячу раз за день в надежде увидеть Дэниела.

Мэг наблюдала за игрой теней от кружевной занавески на бледной щеке Клэр.

– Я пришла попросить вас, Клэр… об одолжении.

– Об одолжении? – Клэр обернулась к ней.

– Ваша сестра, леди Уилтон… Я правильно понимаю, у нее ребенок от Темберлея. – Мэг почувствовала, что краснеет.

– О, вы слышали эту глупую сплетню, – грустно сказала Клэр. – Вам следует знать…

– Я не собираюсь доставлять вам неприятности. Я только хотела спросить, могу ли я навестить ее, познакомиться с ее сыном. Видите ли, если Темберлей не оставит… – Она зажмурилась. – Герцогству нужен будет наследник, и я подумала, что, возможно… – Мысль о том, что она может никогда больше не увидеть Николаса, лишила ее способности говорить.

Клэр подошла к ней и села рядом.

– О, Мэг. Вам следует знать. Моя сестра и Уилтон поссорились. Он завел любовницу – Лавиния приревновала. Когда он отказался оставить ту женщину, Лавиния сказала ему, что их дочь не от него. Это была ложь. Чарлз спросил, кто отец, и она назвала первое имя, пришедшее ей в голову. На письменном столе лежала газета «Таймс». Сестра увидела там имя офицера, покинувшего город несколько месяцев назад. И она сказала мужу, что ее любовником был капитан лорд Николас Хартли.

Клэр подошла к небольшому секретеру в углу комнаты и провела рукой по его крышке. Мэг с замиранием сердца молча наблюдала за ней.

– Моя сестра никогда в жизни не встречалась с вашим мужем. Я думаю, даже Уилтон знал, что она солгала. Но Лавиния родила ему только дочь, и он устал от нее. Ее необдуманная ложь дала ему повод избавиться от нее. Уилтон поклялся, что отомстит. Он сослал Лавинию в деревню, разлучив с Шарлоттой, их дочерью. А дочь отправил в приют в тот же день, не позволив Лавинии даже попрощаться с девочкой.

Клэр открыла секретер и достала пачку писем, перевязанных голубой лентой.

– Уилтон не разрешал моей сестре писать родным и заводить друзей по соседству. Наша мама умоляла его сообщить, где она находится, но он отказал. И по закону мы ничего не могли сделать. Мы даже думали, что она погибла.

Клэр развязала ленту и достала конверт.

– Я получила от нее письмо, отправленное каким-то чудом и сразу отправилась к Уилтону, потребовала, чтобы он разрешил мне увидеться с сестрой. – Клэр покраснела. – Он настоял, чтобы я сначала сделала кое-что для него. – Она закрыла глаза.

– Что он заставил вас сделать? – спросила Маргарита. По коже ее побежали мурашки, когда она вспомнила прикосновение рук Уилтона в карете.

– Он настоял, чтобы я вышла замуж за его друга, Огастуса Говарда. Я любила Дэниела и собиралась за него замуж. Но моя сестра молила меня о помощи. Что я могла сделать? Уилтон надоумил Огастуса оплатить огромные долги моего отца, и тогда мои родители заставили меня выйти за Говарда замуж. Когда я вернулась из свадебного путешествия, моя сестра уже умерла.

Она посмотрела на письма и продолжила:

– Несколько недель назад служанка, бывшая с Лавинией, когда она умирала, привезла мне эти письма. Сестра писала мне все эти долгие месяцы. Служанка сказала, что Лавиния умерла от чувства вины и горя.

Клэр протянула Мэг одно из пожелтевших писем.

– Это письмо она написала для Темберлея. Предостережение, что Уилтон намерен навредить ему или погубить его родных, если ему не удастся достать герцога лично. Простите меня. Я должна была передать письмо сразу же, как только прочла его. Но к тому времени прошло уже почти два года с момента тех событий. Я решила оставить Огастуса и на следующий же день уехать с Дэниелом. Когда я вернусь в Лондон, буду искать Шарлотту и непременно найду ее. Но она не дочь вашего мужа. И никогда не сможет стать наследницей Темберлеев.

Мэг как завороженная смотрела на письмо. Оно объясняло многие из обвинений в дневнике Дэвида. Ложь оскорбленной женщины и жестокий безжалостный человек погубили так много жизней. Из дневника Дэвида Мэг узнала и о Джулии Лейтон, его невесте. Она поняла, почему Николас проявил доброту по отношению к этой молодой женщине. Сын Джулии не был ребенком Николаса.

«Господи, мой любимый должен вернуться домой, – взмолилась Мэг. – Он должен, иначе я не смогу сказать ему, что люблю его».

– Держитесь, Нейпир, – прошептал Николас.

Молодой лейтенант лежал на полу амбара, истекая кровью. Он был ранен пулей, едва не раздробившей ему колено. Ник не имел возможности уделить Нейпиру больше внимания, чем беглый взгляд. Они находились под огнем в окружении французских солдат. Будет большим везением, если им удастся выбраться отсюда живыми.

– Если я не сумею выкарабкаться, скажите Клэр, что я люблю ее, – отозвался Нейпир. – Она ждет меня в Брюсселе.

– Вы сами ей это скажете, – произнес Николас с гораздо большей уверенностью, чем на самом деле чувствовал.

А сам подумал при этом: кто скажет Мэг, что он погиб, кто расскажет ей о его последних минутах? Покидая ее теплую постель, он поцеловал ее в лоб и прошептал, что любит ее. Сейчас он слизнул пыль с пересохших губ, мечтая еще хотя бы раз поцеловать ее.

В кармане у Ника лежала информация, крайне необходимая Веллингтону. Карты продвижения Наполеона от Парижа до бельгийской границы. Коварный французский император устроил для союзных войск западню, направив небольшую часть своей армии на запад в надежде, что противники поспешат атаковать ее. В то же время сам он пересек границу у Шарлеруа, обеспечив себе кратчайший путь на Брюссель.

Нику крупно повезло, что он вообще нашел эти карты. Он наткнулся на Нейпира, разминувшегося со своим патрулем и блуждавшего в сельской местности, представляя собой легкую мишень для врага. Они нашли укрытие в хлеву. Так случилось, что туда же заявился французский курьер, собравшийся покувыркаться с симпатичной француженкой-дояркой. Когда курьер разделся, Николас обшарил его карманы и забрал карты.

– Это солдаты регулярной армии? – спросил Нейпир.

Он перезарядил свой пистолет и передал его Николасу. В окно влетела мушкетная пуля и вонзилась в стену рядом с Николасом. Разлетевшиеся щепки впились ему в щеку.

– Они слишком умны, чтобы быть простыми солдатами французских войск, – ответил Ник.

Эти люди отыскали их всего через несколько часов после того, как обнаружили пропажу карт. Ник дождался следующего выстрела, чтобы определить, куда целиться, и выстрелил. Француз вскрикнул и повалился из-за стога сена, застыв без движения в пыли скотного двора.

– Еще один готов, – сказал Ник Нейпиру, возвращая ему разряженный пистолет.

– У нас кончаются патроны, Темберлей. Сколько их там еще?

Николас внимательно оглядел скотный двор, служебные постройки и дом. Там имелось с дюжину укрытий, но большинство из них уже опустели.

– Трое или четверо. Может, меньше. – Ник выстрелил, услышал хрип и улыбнулся: – Теперь еще меньше.

Пронзительные крики привлекли его внимание. Мужчина тащил из дома женщину, приставив пистолет к ее голове.

– Это ты, Хартли? – выкрикнул француз, пристально всматриваясь в хлев. – Выходи, иначе я застрелю эту женщину, а в доме у нее остались дети, и я намерен убить…

Слезные мольбы женщины прервали речь француза. Он ударил ее, заставляя молчать. Ник прищурил глаза.

– Вы его знаете, Темберлей? – прошептал Нейпир.

– Ферро, – прорычал Николас. – Я, оказывается, не добил его в Испании.

Николас оставил Ферро истекающим кровью, когда они в последний раз встретились перед вторым побегом Ника из плена. Обычно Николас не проявлял такой небрежности к врагам калибра Ферро. Но тогда он очень спешил.