Лесия Корнуолл - В сетях обмана и любви

Она грустно улыбнулась:

– Гордость Арабеллы выставили на продажу. Я приехала, чтобы выкупить его.

Гектор побледнел.

– Ты разговаривала об этом с Николасом?

– Арабелла была моей лошадью. Я могу справиться с этим сама.

– Кто продает жеребенка?

– Лорд Чарлз Уилтон. Вы с ним знакомы?

Гектор ухватился за перила.

– К несчастью, да. Мэг, держись от него подальше. Позволь Николасу заняться этим делом. Ты не можешь себе представить… – Он запнулся. – Я не могу сейчас сказать тебе больше. Мы поговорим завтра, найди способ…

Разве она не доказала за последний год, что может самостоятельно со всем справляться? Крестный говорит так, словно есть что-то страшное в том, чтобы просто купить лошадь.

– Да, завтра, – невнятно пробормотала Мэг и пошла наверх. К тому времени, как они снова заведут этот разговор, дело будет сделано.

Дома Николаса ждало письмо от Стивена Айвза. Ник прочитал его и уставился в окно, не видя ни покрытой зеленью площади, ни распускающихся деревьев. Перед его глазами предстали выжженные солнцем холмы Испании, шеренги солдат в красных мундирах. Он услышал отдаленный бой барабанов, увидел колонну французов, показавшуюся вдали и неуклонно приближавшуюся.

Наполеон снова угрожал миру в Европе. Армии Британии, Пруссии и России собирались у Брюсселя, чтобы пресечь эту угрозу. Им крайне нужны были офицеры разведки для выяснения намерений и планов Наполеона. Стивен порекомендовал Николаса, как лучшего разведчика английской армии.

Это было заманчивое предложение. На войне Николас чувствовал себя уверенно и отлично выполнял свои задачи. Он закрыл глаза. Но теперь на нем лежала серьезная ответственность, и долг удерживал его здесь. Мужчины, не имеющие наследников, не уходили на войну. К тому же человеку, которому предстояло два поединка в течение часа, не стоило строить столь далеко идущие планы. Хотя Ник был совершенно уверен, что победит в этих схватках.

Когда со всем этим будет покончено, он отправится в Уиклифф-Парк и заберет жену домой.

Николас взял перо и посмотрел на чистый лист бумаги с герцогским гербом в самом верху страницы. Со своим гербом. Он твердой рукой написал отказ от офицерского чина.

Утренний туман скрывал противозаконные действия джентльменов, намеревавшихся отстаивать свою честь в пустынном Гайд-парке. Темные фигуры под деревьями, безымянные, в длинных черных плащах и шляпах, низко надвинутых на лицо, выглядели зловеще в серебристом тумане.

Николас наблюдал за подъезжающей каретой. Неужели Уилтон и Говард решили приехать вместе?

Говард выскочил из кареты, не дожидаясь, пока она остановится, и поспешил к нему по траве.

– Это вы забрали ее! – закричал он. – Где моя жена, Дьявол?!

Себастьян вопросительно посмотрел на Николаса.

– Нет, – ответил Николас.

– Клэр пропала. Что вы с ней сделали? – всхлипывая, произнес Говард и ухватил Николаса за лацканы сюртука. Его широко раскрытые, налитые кровью глаза были полны отчаяния. – Говорите сейчас же!

– Если вы… причинили вред… жене его милости, ваша светлость, это в корне меняет дело, – сказал секундант Говарда.

– Он не видел леди Клэр, – ответил Себастьян как можно более высокомерным тоном. – Возможно, она все же убежала с Дэниелом Нейпиром. Всем известно, что она была очень несчастна в браке.

– Известно – кому? – закричал Говард.

– Всем, у кого есть глаза. – Себастьян пожал плечами. Говард, рыдая, упал на траву.

Секундант Говарда чувствовал себя неловко. Огастус сопротивлялся всем попыткам поднять его на ноги. Собравшиеся наблюдали за ним со смесью жалости и отвращения.

– Ты все еще собираешься с ним стреляться? – спросил Себастьян.

– Нет, – ответил Николас.

Говард потерял то, что ценил больше всего. Больше, чем свою жизнь. Этого было достаточно для отмщения.

Подъехала вторая карета.

– Какого дьявола? Мы собрали целую толпу, – сказал Себастьян, когда Гектор Брайант заспешил к ним.

– Уилтон запаздывает, – сказал Николас Гектору.

Себастьян рот раскрыл от удивления.

– Ты вызвал еще и Уилтона?

– Темберлей, он не придет. Я думаю, у него Мэг, – сказал Гектор, бледный как смерть.

Николас ощутил тревожную дрожь внутри.

– Мэг в Уиклиффе, – сказал он, но Гектор отрицательно покачал головой, глядя на Николаса безумными глазами.

– Она приехала в Брайант-Хаус вчера вечером. Уилтон выставил на продажу одну из лошадей Уиклиффа, и она решила ее выкупить. Я просил ее подождать, сначала поговорить с вами, но она ушла сегодня утром. Она не знает о дуэли. Она вообще ничего не знает об Уилтоне.

– Куда она направилась? – спросил Николас, забрал свой сюртук у Себастьяна и быстро облачился в него. Он взял дуэльный пистолет и заткнул его себе за пояс.

– Не знаю. Она сказала, что сегодня аукцион. Может, на «Таттерсолз»? Там не место для леди, но Мэг это не остановит, – пробормотал Гектор, совершенно потерявший голову.

– Я найду ее. – Николас вскочил на Ганнибала и пустил его в галоп.

– Какая удача! Наш жеребенок продается, – сказал Джон, помогая Мэг вылезти из кареты. – Хорошо бы вернуть его в Уиклифф, где ему самое место. Может, и других продадут?

Мэг улыбнулась ему.

– Все можно купить за хорошую цену, Джон. Мне бы хотелось вернуть назад всех троих. Если лорд Уилтон купил и Арабеллу, и Араба, может, нам удастся прийти к соглашению. Я занималась продажей наших картин, мебели, серебра. Сумею справиться и с этим.

– Не думаю, что покупка племенных лошадей то же самое, Мэг. – Покачал головой Джон, но она схватила его за руку.

– Вон он!

Большая часть загонов аукционного дома была заполнена упряжными лошадьми, подобранными упряжками и длинноногими жеребятами. Только Гордость Арабеллы находился в отдельном загоне.

Жеребенок подрос, заметил Джон, и соединял в себе великолепные черты обоих родителей. Он навострил уши, когда они приблизились. Мэг не обращала внимания на грязь и пристальные взгляды окружающих ее джентльменов, но Джон замечал все. Никто не смел так смотреть на нее, кроме Ника. Она ничего не ответила, когда Джон спросил, пойдет ли с ними ее муж.

– Похоже, вы единственная леди здесь, – сказал Джон, продвигаясь к ней ближе.

Маргарита погладила бархатный нос лошадки с радостным возгласом, и это согрело Джону сердце. Он не видел ее такой счастливой с той ночи, когда этот жеребенок родился.

– Леди обычно не ходят на аукционы лошадей, – послышался вкрадчивый голос. – Но ее светлость – прекрасный цветок среди обычных терниев этого места. И самый желанный. – Мужчина склонился над ее рукой. – Лорд Чарлз Уилтон. Не думаю, что мы имели удовольствие быть представленными друг другу.

Этот человек был худым как жердь, мрачным и опасным. Он уставился прямо в вырез платья Мэг и удерживал ее руку гораздо дольше, чем это допускали приличия.

– Может, вы знаете ее мужа, герцога Темберлея? – спросил Джон.

Лорд Уилтон прищурил глаза.

– Теперь я могу сопровождать вас, ваша светлость. Вашему слуге, без сомнения, более уместно находиться вместе с другими служащими конюшен.

Джон не был простым служащим, но Мэг не потрудилась поправить джентльмена. Вместо этого она улыбнулась этому типу. Это была та улыбка, которой Роза награждала влюбленных в нее кавалеров. Лорд вздрогнул, когда она склонила голову как истинная кокетка. Джон нахмурился и придвинулся ближе.

– Я была рада увидеть Гордость Арабеллы в списке на продажу на сегодня, милорд. Я не видела жеребенка с того дня, как отец продал его год назад.

– Прекрасная родословная. Хорошее воспитание, – сказал Уилтон, едва взглянув на жеребенка и по-прежнему не отрывая глаз от Мэг.

– Вы случайно не знаете что-либо о его матери Арабелле или об отце – Арабе Уиклиффа?

Его взгляд скользнул в сторону. «Ишь, и смотрит, и улыбается как змея, без всякой теплоты в глазах», – подумал Джон. В Уилтоне было что-то расчетливое, чего Джон терпеть не мог. Он был уверен, что Нику этот тип тоже не понравился бы.

– Отчего же, я постоянно слышу о них. Мой старший конюх еженедельно присылает мне отчеты. Они содержатся на моем конном заводе.

– О! – Мэг склонилась к Уилтону, но Джон положил ей руку на плечо и потянул назад.

Лорд Уилтон все еще удерживал ее руку.

– Давайте начнем с жеребенка. Сколько вы хотите за него? – спросил Джон.

Уилтон нахмурился, не сводя глаз с Маргариты.

– Такого рода переговоры не ведут со служителями конюшен, ваша светлость. Обычно это дело обсуждается джентльменами или, как в нашем случае, людьми высокого происхождения.

– Я старший конюх герцогини, между прочим, – отрекомендовался Джон, возвышаясь над лордом, словно башня.

Мэг бросила на него сердитый взгляд и снова повернулась к Уилтону.

– Джон помогал этому жеребенку родиться, – сказала она. – Он знает лошадей так же хорошо, как мой отец. Вы знали моего отца, графа Уиклиффа?

Уилтон покраснел.

– Я… – Он колебался. – На самом деле покупкой лошадей Уиклиффа занимался мой управляющий.

– Рассматривайте меня в таком случае управляющим ее светлости в отсутствие его светлости, – заявил Джон.

Уилтон перевел взгляд с Маргариты на Джона и обратно, ожидая, очевидно, что герцогиня отчитает слугу. Когда она этого не сделала, он демонстративно отступил назад.

– Должен вам сказать, поступил целый ряд предложений относительно Гордости Арабеллы и других породистых скакунов Уиклиффа.

– Я удвою самую высокую цену!