— Я посмотрю, не сомневайся. — Виконт с довольным видом потер руки. — Пять фунтов ставлю на то, что мой первый шар остановится ближе к борту, чем твой.

Через пять минут освободился стол, и у Уилла появилась возможность отвлечься. Тренировка дала свои плоды: он сразу заметил, насколько сильно улучшилась его игра. Каткарт выиграл пять фунтов, но после стал выигрывать Уилл.

Это было искусством или наукой. Или и тем и другим. Да, искусство присутствовало в блеске костяных шаров, в точном ударе кия, в стуке шаров друг о друга или о борт. А наука — в невидимых линиях, которые игрок прокладывал от простого шара к красному, от шара к борту, от красного шара к лузе, от своего шара к шару противника. Эти линии образовывали причудливую паутину, накрывавшую всю площадь зеленого сукна.

Ей понравился бы такой ход мысли. Интересно, она когда-нибудь играла в бильярд? Да, здесь он может думать о ней почти спокойно. Мисс Слотер наверняка принадлежала бы к тем игрокам, которые внимательно изучают распределение шаров по столу, видят возможности и просчитывают ситуацию на четыре-пять ударов вперед.

Когда они снова встретятся, он попытается уговорить ее сыграть. Днем, когда столы свободны. Если раньше она никогда не играла, он покажет ей, как держать кий, а для этого встанет позади нее, и их тела окажутся в дюйме друг от друга.

— Отличный удар. — Уилл поднял голову и обнаружил, что стоящий у стены Роанок наблюдает за ним.

Он был без сюртука и держал в руке стакан с ромом. Они с Каткартом играли уже третью партию. Вернее, он почти выиграл ее, загнав красный шар в среднюю правую лузу, шар виконта — в верхнюю угловую правую и свой собственный в среднюю левую, по десять очков за каждый шар. Действительно, отличный удар.

— Удачный, я бы сказал. — Каткарт уже разжег свою трубку и теперь говорил, зажимая зубами мундштук. — Любому дилетанту рано или поздно везет, и шары выстраиваются в его пользу. Вы бы видели его вчера вечером.

— Вчера была тренировка, я же сказал тебе. — Он обошел стол слева и достал из лузы шар. — Я некоторое время не играл. Мне нужно было восстановить навыки.

— Навык для бильярда — это все. — Роанок прищурившись смотрел, как он примеривается к удару. Теперь Роанок был полностью открыт ему. Если хорошо прицелиться, можно метнуть шар ему в физиономию и расквасить нос. А взять чуть вправо — и шар упадет в стакан с ромом. Три очка за подобное. — Значит, у вас есть некоторый опыт игры, да?

— Очень маленький. — Голос этого человека вызывал у него злость. «На прошлой неделе я приобрел опыт общения с твоей женщиной». Он прикусил язык и пустил шар к борту балки. Шар виконта покатился рядом. — Я не играл последние несколько лет.

— А вот на мой взгляд, не маленький. — Виконт, вращая запястьем и сгибая и разгибая пальцы, подошел к переднему краю стола. — Мы часто играли, когда учились в университете, и я не отставал от него.

— Тогда нам обязательно нужно сыграть партию. — Этот напыщенный индюк не догадается, что ему тут не рады, даже если написать это огненными буквами. Он кивнул с таким видом, будто игра — дело решенное.

— Я сыграю с победителем этого матча.

— Вы готовы сделать ставку? — Бурлящие чувства объединились в дерзкое намерение. — Его сиятельство сильно опустошил мои карманы. Мне нужен мотив, чтобы сыграть с кем-то еще.

— Тебе нужно выиграть этот матч, прежде чем ты будешь оговаривать условия для следующего. — Виконт, нахмурившись, уставился на свой шар, наклонился над столом и отвел правый локоть. По сути, после тех пяти фунтов они не делали ставку, однако он не стал упоминать об этом. Он был в игре, что бы там ни задумал Уилл.

— Приятно это слышать. Чем больше вы выиграете у него, тем больше проиграете мне. — Роанок с многозначительным видом поднял свой стакан.

«Вот это правильно, напивайся в стельку. Пусть твои руки и глаза заговорят на разных языках. Мне от этого будет только лучше».

Каткарт ударил по шару так, чтобы тот остановился в двух дюймах от борта. Но, как и во всех трех сыгранных партиях, он остановился в дюйме. Виконт ничего не сказал и даже не поднял головы, но послание было четким и ясным: игра твоя, и счастье играть с Квадратной Челюстью достается тебе.

Они ничем не выдали себя. Изображая старательность, намеренно промахивались и тем самым обеспечивали быструю смену очереди, что заставило стороннего наблюдателя спросить себя, о чем думал Уилл, когда предложил сыграть на деньги.

А он ни о чем и не думал. Им овладел гнев, и он рвался наружу, причиняя ему неимоверную боль. Еще Уилл ощущал настоятельное желание схватить Лидию обеими руками и вырваться из мрачной действительности хотя бы на одну ночь.

Его нервы были раскалены и едва не плавились. Интересно, на какую сумму раскошелится этот тип? И какой суммой рискнуть ему самому? С чего начать? С умеренной ставки и проигрыша? И только потом заняться этим мерзавцем всерьез?

Последний удар оказался самым настоящим подарком. Каткарт вытащил изо рта трубку и чертыхнулся, когда его шар отлетел к верхнему борту стола и остановился в дюйме от красного шара. Никто не поверил бы, что ради такого он применил все свое мастерство.

Уилл одним четким ударом загнал красный в верхнюю правую лузу, а белый — в левую. Три очка за хазард на красном, два — за хазард на белом и еще два за карамболь.

— Ты должен мне еще пятьдесят, — сказал он на тот случай, если Роанок решил, что они играли на полукроны.

— Я вычту это из тех денег, что ты завтра проиграешь мне в пикет. — Виконт с расстроенным видом протянул кий Квадратной Челюсти. Тот быстро взял его — у него оказалась хорошая реакция — и, не выпуская стакан из другой руки, принялся тереть о рукав рубашки.

Уилл положил свой кий на стол и, повернувшись к стене, стал снимать сюртук. Одна пуговица, вторая, третья. Он еще не решил, что будет делать. Ничего плохого в честном пари нет. Господь свидетель, он может пожертвовать пятьюдесятью фунтами.

Послышался стук костяных шаров. Кто-то собирал их в треугольник.

— Какие ставки вы предпочитаете? — спросил Роанок, и звук его голоса мгновенно натолкнул Уилла на новое решение. Никакой умеренности. Никаких пятидесяти фунтов.

Он бросил сюртук на ближайший стул, повернулся и окинул Роанока задумчивым взглядом.

— Давайте немного разнообразим пари. — Он взял со стола кий. — Как вы смотрите на то, чтобы поставить свою любовницу?

Предложение изумило мерзавца до крайности. Его лицо из розового превратилось в пунцовое. Потом он справился со своими эмоциями и вновь обрел уверенность в себе. Слегка откинув голову, он устремил на Уилла высокомерный взгляд.

— Имеете в виду Лидию, да? — Роанок снова принялся вытирать кий. — А те курочки, которых я нанял, вам не по вкусу?

Каткарт, собирающий шары, красноречиво молчал.

— Вполне подходящие. — Затянутым в перчатку пальцем Уилл потер кончик кия. — Но дама доставит мне больше удовольствия, если я буду знать, что выиграл ее, чем если я заберу ее, как пирожное с подноса у лакея.

— А она очень изысканное лакомство, уверяю вас. Не ждите, что я оценю ее дешево. — Глупец не смог устоять перед завистью других. Если он и собирался отказаться, то хотел растянуть удовольствие. Он повысил голос так, чтобы его услышало с полдюжины мужчин, собравшихся вокруг соседнего стола.

Уиллу это было только на пользу. Теперь при таком количестве свидетелей Квадратная Челюсть не сможет отказаться от сделки.

— Естественно, долговременное содержание будет мне не по средствам. Я имею в виду одну ночь. Что вы считаете равноценной ставкой с моей стороны?

— Решать вам. — Теперь его слушал весь зал, и он знал это. — У нее сиськи как два изюмных пудинга. Она набросится на вас, как дикая кошка. Она способна сосать у мужчины целую неделю. Сколько, по-вашему, стоит одна такая ночь? — Он допил ром и со стуком поставил стакан на бортик стола.

— Изюмный пудинг. Разве есть те, кого это не соблазнит? — Виконт произнес все это в напряженной тишине и шагнул вперед. Он не посмотрел на Уилла, не поднял руку, однако явно собирался помешать другу совершить идиотский поступок.

Уилл стиснул кий. Каткарт мог удержать его не от всех глупых поступков. Выпад, движение рукой, и толстый конец кия ударил Роанока по лицу. Во все стороны разлетаются зубы. Кровь быстро окрашивает его белый накрахмаленный галстук. «Чтобы помнил, как надо обращаться с дамой».

Нет, он не будет этого делать. Он просто выиграет ее. Его хватка ослабла, он постучал кием по ладони.

— Двести. Так уж вышло, что я люблю пудинги.

Сумма была до абсурдного огромной. Если бы он сам сразу не осознал этого, то наверняка понял бы по реакции зрителей, которые прислушивались к разговору.

— Триста. — Глаза Квадратной Челюсти заблестели от жадности.

— Двести пятьдесят. — Полнейшее изумление публики, один или двое шутливо осведомились, в своем ли он уме.

— Двести пятьдесят пойдет. — Роанок подхватил кий, усмехнулся и прошел к нижнему краю стола, чтобы сделать первый удар.

— Господь всемогущий, дружище, да любую из этих девиц со всеми причиндалами можно получить за гинею, — воззвал к его здравому смыслу денди в жилете из фиолетового бархата.

— Не имеет значения. — Уилл покрутил плечом, чтобы расслабить мышцы. — Я не собираюсь проигрывать.

И он не проиграл. Ему нужно было выиграть, и он выиграл. Временами жизнь становится очень простой. Все сильные эмоции преобразовывались в плавные и точные удары кия. «Побег» белого шара от красного. Падение красного в лузу. Откат белого шара от борта и попадание в линию балки — туда, куда не достанет Роанок. Никакого позерства, эффектных взмахов и игры на публику, только спокойная, беспощадная точность.

После последнего удара он повернулся и поставил на стойку свой кий, даже не дождавшись, когда шар упадет в лузу.