Жанна Бернар - В садах чудес

— К холмам? — Сет Хамвес, шедший немного впереди, обернулся и поглядел на брата.

— К холмам, — согласно откликнулся Йенхаров и устало вздохнул.

— Бедняга ты мой! — Сет ободряюще сжал руку младшего брата. — Совсем измучился.

— Кажется, тысяча лет прошла с тех пор, как мы сели на корабль, — Йенхаров качнул головой. — А ведь для тех, кто остался дома, на берегу, прошло не так уж много времени. И они живут, как всегда, день за днем, в обычных своих занятиях, и им даже бывает скучно.

Сет Хамвес тихонько похлопывал брата по руке. Сет боялся, что разговор зайдет об их родителях и возникнет чувство вины, а сейчас совсем этого не нужно, это будет бесплодное мучение. Кроме того, Сету не хотелось, чтобы Хари говорил о дочери Дутнахта, а Хари мог заговорить. Раньше все было просто: Сет Хамвес не хотел жениться на Ренси, одна только мысль о том, что в его жизни появится определенность, какая-то устойчивость, какое-то «навсегда», он станет женатым человеком, человеком, имеющим семью, одна эта мысль вызывала у него раздражение и гнетущую тоску. В сущности, он и не знал, какова Ренси, какой у нее характер, она представлялась ему просто девушкой, молодой женщиной, которая стеснит его свободу, навяжет ему заботы о хозяйстве и детях. Но, кажется, внешне Ренси была совсем не такая. И теперь Сета странным образом тянуло к ней, и его самого это смущало.

— Пойдем, Хари, — попросил он. — Дойдем до холмов, пока не стемнело. Боюсь вспомнить о доме. Будем лучше думать о том, что нам предстоит.

И они пошли к холмам. Идти пришлось долго. Холмы оказались гораздо дальше, чем виделось в начале пути по равнине.

— Знаешь, — Сет Хамвес тронул брата за локоть, — я подумал о кошках и собаках. Ведь жрец предупреждал нас, что на острове много одичалых собак и диких кошек.

— Наверное, их и вправду много, — сказал Йенхаров, — просто мы их не видим. Мы защищены. Ведь жрец тебе говорил, что надо сделать, чтобы защититься от злых духов.

— Ты полагаешь, что это животные, одержимые злыми силами?

— Должно быть, так.

— Тогда деревня, которую я видел, была всего лишь наваждением. Это была не деревня с полями и огородами, но болото, заросшее тростником. А люди были на самом деле кошками и собаками. Я даже слышал какой-то странный разговор о кошке.

— А что говорили? — с любопытством спросил Йенхаров.

— Точно не помню. Кажется, что-то о превращении кошки в человека.

— О! — воскликнул Хари. Он явно хотел подробнее поговорить об этом.

— Но это я сейчас так думаю, — пояснил Сет Хамвес, — а тогда я и не очень понял и не вдумался.

Йенхаров помолчал. Наверняка Хари понимает, что брат чего-то не договаривает, что-то хочет скрыть. И Хари молчит, не выпытывает. Сет Хамвес подумал, что судьба оказала ему милость, послав такого чудесного младшего брата.

Разговор старухи и ее дочери о кошке Сет Хамвес хорошо помнил, и, кажется, теперь понимал суть этого странного разговора. Что такое была эта старуха Алама? Вероятнее всего, да нет, точно, она была злым духом. Каким-то образом она превратила кошку в молодую женщину. Зачем? Как-то собиралась с помощью этой превращенной кошки воздействовать на него, на Сета Хамвеса? Но в результате этого превращения получилось не то, что нужно было старухе. Вот почему она ворчала, что это «не та» девушка, и заклинала животное «освободиться», то есть хотела, чтобы девушка вновь стала кошкой. Но добиться этого старуха не смогла. Но в кого же она хотела превратить животное? В какую девушку? Ренси? Снова он подумал о Ренси! Сет Хамвес покраснел и оглянулся на брата, как будто Йенхаров мог догадаться, о чем подумал Сет. Но что-то подсказывало Сету, что превратить животное в какого-то конкретного человека невозможно. Тогда все же, в чем тайна подобных превращений? Как они происходят? Но на этот вопрос он не мог себе ответить.

Холмы приблизились. Теперь братья не могли сдержать возгласов изумления. Перед ними высилось несколько пирамидальных гробниц. Пирамиды были высоки и широки, словно гробницы великих фараонов. Сет Хамвес и Йенхаров увидели и другие гробницы, не такие роскошные, но также прочные и красивые.

— Кладбище! — произнес Йенхаров.

Кладбище вовсе не выглядело заброшенным. Должно быть, оно тянулось далеко в пространство. Особенно выделялись три пирамиды, сложенные из гранитных и алебастровых блоков.

Рядом с этими мощными сооружениями человек должен был чувствовать себя совсем крохотным.

— Представляешь себе, каким великолепием отличалось царство, сколько богатства и величия было на этом острове, когда он был Домом чародея! — Сет Хамвес посмотрел на брата.

— Сети, но ведь жрец Нуна о многом не сказал нам. Или… сказал совсем не так, как оказалось на самом деле. Почему?

— Не знаю. Вряд ли, потому что сам не знал, или потому что хотел ввести нас в заблуждение. Просто он сказал нам то, что надо было нам сказать. Вот и все.

— Это не объяснение.

— По-моему, стоит что-то оставить необъяснимым, Хари. Совсем-совсем необъяснимым. Просто сказать себе, что существуют необъяснимые явления, которые ничем нельзя и не следует объяснять — ни логикой, ни божественным промыслом, ничем! Согласен?

— Пока мне трудно сказать, — честно признался Хари.

Сет Хамвес рассмеялся. Йенхаров подхватил его смех.

— Вероятно, эти три пирамиды предназначались для старого жреца, его супруги и сына, — Сет Хамвес задумался и посерьезнел. — Но какая же из них принадлежит Марйебу? И как войти в гробницу? Я знаю, что пирамиды имеют потайной вход.

— А я слышал, — заметил Йенхаров, — я слышал о грабителях, которые находят эти потайные входы и выносят золото из гробниц фараонов.

— Ну, как бы там ни было, я помню слова старого жреца: он сказал, что эту фразу следует произнести, если дух его сына спросит, кто я. Тогда я должен ответить: «Марйеб, я послан твоим отцом, чтобы успокоить твою душу». Значит, сейчас я буду подходить к подножью каждой из этих трех пирамид и произносить эту фразу. Я думаю, мы сможем войти в гробницу Марйеба.

Было безветренно, тихо. Солнце мягко грело, но его лучи по-прежнему виделись бледными. Медленно переступая по светлому песку, братья подошли к одной из пирамид. Запрокинув голову, Сет Хамвес громко произнес:

— Марйеб, я послан твоим отцом, чтобы успокоить твою душу.

В ответ — тишина.

— Значит, не здесь, — уверенно сказал Сет, но на самом деле он волновался, не зная, правильно ли он действует.

Йенхаров молча следовал за братом. У подножья второй пирамиды Сет Хамвес повторил фразу. Но древние камни молчали.

Сет Хамвес решительно приблизился к третьей пирамиде. Йенхаров напряженно следил за братом.

— Марйеб, я послан твоим отцом, чтобы успокоить твою душу, — проговорил громко, чуть срывающимся голосом Сет Хамвес.

Йенхаров смотрел на запрокинутую голову брата, видел напрягшийся на смуглой шее кадык. Мгновения, казалось, длились бесконечно.

Раздавшийся скрип услышался очень громким в тишине. Мраморная темная плита повернулась, открылся узкий проход. В этом скрипе, в этом узком входе чувствовались странное какое-то величие и недовольство. Братья, не задумываясь, вошли, крепко держась за руки. И тотчас же плиты все с тем же скрипом сдвинулись. Стало немного страшно. Узкий, выложенный красным кирпичом коридор уходил вдаль. Здесь не было темно, но нельзя было понять, откуда проникает скудный свет.

Обнаженные юноши, выпрямившись, молчаливые, шли вперед. Все возможные слова казались им суетными, излишними. Оба обратили внимание на то, что в коридоре тепло. Йенхаров протянул руку и потрогал кирпич — тепло. Братья ощутили дуновение свежего ветра.

— Там дальше, наверное, вода, — тихо сказал Йенхаров.

Сет Хамвес не отвечал, только крепче сжал пальцы брата в своих.

Коридор, выложенный кирпичом, незаметно перешел в пещеру. Стены ее были каменные, шероховатые. Все яснее ощущался ветер, доносивший прохладу воды.

Должно быть, близился выход. Круто повернув, братья на миг очутились в темноте, но тут же вышли на скалу и вскрикнули от изумления.

Они стояли над водой. Это была бескрайняя вода, волнистая, голубовато-сине-зеленая. От нее веяло чудесной свежестью. Все было так просторно, чисто, радостно. Они стояли довольно высоко и невольно вдыхали полной грудью чистый свежий воздух.

— Наверное, это море, — полушепотом произнес Сет Хамвес.

— Смотри, в скале, будто ступеньки вырублены, — Йенхаров немного склонился вперед. Его качнуло.

— Осторожно! — испуганный, встревоженный Сет Хамвес подхватил брата.

— Сети, не сердись, не могу, снова очень хочется есть. Голова кружится.

— Я тебя держу, Хари. Наверное, уже недолго осталось терпеть. Но и вправду ступеньки. Означает ли это, что мы должны спуститься вниз?

Но Йенхаров не отвечал, глаза его были закрыты. Сет Хамвес присел, пристроив голову брата на своем плече.

И тут возникла ладья. Она не приплыла издали, но как бы сгустилась из воздуха. Она двигалась к скале, выгибался красный парус, работали веслами гребцы, но не слышно было плеска весел, не посвистывал в снастях ветер, не пели гребцы. Ладья двигалась бесшумно. Сет Хамвес уже различал гребцов. Их смуглые лица, казались одинаковыми, они одинаково сгибались и разгибались, двигая веслами. Выражение лиц этих гребцов тоже было странным, лица замкнутые, застылые.

Ладья подплыла к подножью скалы, гребцы опустили весла. Сет Хамвес понял, что надо спускаться. Он почувствовал слабость и усталость после всего пережитого. Он поднялся и, удерживая брата на руках, начал осторожно спускаться. За себя он не боялся, но боялся уронить свою ношу. Спустившись в ладью, он сел на деревянный настил и закрыл глаза. Ладья снова поплыла. Сет Хамвес открыл глаза и посмотрел вокруг. Ничего не было, кроме бескрайней воды. Вот ладья проплыла еще немного и снова остановилась. Воздух заколебался над морем, смутно замелькали неясные очертания. Сет Хамвес ощутил сильное головокружение, все начало расплываться перед глазами. А очнувшись, увидел себя сидящим на земле, теплой и пыльной, твердой, утоптанной; он по-прежнему бережно держал брата, а над ними высились гигантские каменные ворота, украшенные огромными рельефными изображениями. Сет Хамвес различал лапу, когти. Должно быть, это изображение льва, но какое же оно огромное. Высокие каменные воины-стражники из светлого камня застыли у ворот, скрестив копья. Копья тоже были из камня. Но вот стражники медлительно отвели тяжелые каменные руки, и ворота распахнулись. Сет Хамвес поднялся, держа на руках Йенхарова и чувствуя себя совсем беззащитным рядом с этим гигантским окружением. Он вошел и ворота закрылись за ним.