— Лорелея, подожди, — Йен перехватил её за запястье, иначе бы та успела нырнуть в машину с явным намерением свалить.

— Чего ждать? — раздражено вырвала руку Лори. — Я понимаю ещё соперничать с живыми. Но с мёртвыми? Нет. Спасибо. Это я не потяну.

Келлер сердито растоптал валявшуюся на асфальте сигарету. Его сигарету. Та, видимо, выпала из-за уха во время поцелуя. Что он может ей сказать? Что Кара против воли лезет к нему в голову, и он ничего не может с этим делать? Что каждый раз, закрывая глаза, она стоит и смотрит на него с укором? Что это сумасшествие давно сводит его с ума? Неужели Лорелея правда думает, что он хотел сейчас остановиться? Конечно, нет. Но не сделать это было бы неправильно…

— Я не могу объяснить… — в конце концов, просто покачал он головой. Никакие слова не смогут передать того, что сидит в нём.

— И не нужно, — манерно равнодушно дёрнула плечом Лори. — Я и так догадываюсь, что происходит. Ты отказался от гонок, но я видела тебя сегодня. Ты кайфовал от происходящего, а значит не страх сдерживает тебя. А вина. Но это билет в один конец. Оставь. Отпусти и живи дальше. Если не сделаешь этого, сломаешься. Рано или поздно.

― По-твоему всё так просто?

— Проще, чем ты думаешь. После реабилитации я несколько дней заставляла себя сесть за руль. Мне до сих пор дико страшно снова ощутить ту боль и беспомощность, но я понимала, что без гонок просто… растворюсь. Перестану существовать. И я пересилила себя. Ты должен сделать тоже самое.

— В той аварии ты была ответственна только за свою жизнь.

— И что? Что изменится, если ты дашь себе ещё один шанс? Кара вернётся? Нет. Потому что она уже мертва. Её больше нет. И ей уже абсолютно всё равно: чем ты живёшь и как. Так и живи нормально. Отпусти и начни с чистого листа, — Лорелея постучала себя пальцем в висок. ― Всё здесь, в твоей голове. Только ты ей хозяин.

― Говорит та, что столько лет спустя так и не простила своего отца, ― не удержался Йен. — Что же ты не покопаешься в голове? Может тогда перестанешь прятаться от мира в панцире эгоистки?

Лори обиженно дёрнулась. А вот и наглядный пример: почему она ни с кем не откровенничает. Чтобы потом её этим же и тыкали мордой в пол? Нет, спасибо.

― Кто сказал, что это панцирь? — Лорелея рывком дёрнула на себя многострадальную дверцу со стороны водительского места. — Всё гораздо проще, Келлер. Просто я паршивый человек, вот и вся незамысловатая истина, — бросила она ему, запрыгивая в тачку и ослепляя светом фар.

К тому времени, как Йен успел проморгаться, отгоняя настойчивые пятна перед глазами, Камаро стремительной вспышкой уже уносился прочь.



― Ты просто садистка, ― обречённо вздохнул Оуэн, копаясь в движке Камаро. ― Ничего святого.

― А я тут причем? Не моя проблема, что на третьей не тянет, ― отмахнулась Лори, удобно примостившая пятую точку поблизости и выковыривающая грязь из-под ногтей.

― Конечно, не будет тянуть. Если так и продолжишь её эксплуатировать. Хоть изредка пригоняй ко мне на диагностику. Тачка ― она же как женщина. За ней ухаживать надо.

― О, да. Тебе ли об этом не знать, ― многозначительно хмыкнула Лорелея.

Уж не поспоришь. Роджерс точно знает, какой подход нужен к прекрасному слабому полу, ведь они с Ханной теперь вроде как встречались. Более того, Оуэн ночевал у них уже не первую ночь. Началось всё с того раза, когда Лори вернулась домой после малоприятного разговора с Йеном и обнаружила на кухне недопитые кружки с чаем, стопки комиксов на столе, а на полу разбросанные детали одежды.

Со второго этажа доносились голоса и шум воды, так что не желая мешать, Лорелея выгребла из холодильника пиво с остатками лазаньи и, подозвав Ти Джея, ретировалась в гараж, где, собственно, и заночевала. А утром с кружкой дымящегося кофе и милейшей улыбочкой приветствовала спустившуюся парочку, помахивая ажурным розовым лифчиком Ханны, обнаруженным на тостере. О, эти смущённые лица были просто отрадой для глаз. Как удержаться?

Так что последние дни Роджерс отвозил сестру на работу, забирал её с работы, ужинал вместе с ними, разок даже намутил барбекю и, что особенно порадовало Лорелею, переложил на себя самое ненавистное для неё занятие ― поездки за продуктами. Идиллия, гармония и сплошное умиление.

Правда Лори уже не раз ловила себя на мысли, что теперь она явно лишняя на этом празднике жизни и, наверное, пора бы свалить из ставшего тесным дома. Вот только податься было пока некуда. Да и долг перед Донни не улучшал ситуации. Оставалось чуть больше недели, а из двухсот тысяч (не считая неоплаченного хвоста от общей суммы) она за это время смогла найти лишь четверть нужной суммы. Благодаря вчерашнему заезду в Рино.

Та гонка вышла на редкость тяжелой. Оуэн был прав, когда говорил, что эти ребята ― соперники куда сильнее их здешних стритрейсеров. И дело не только в более навороченных тачках, но и в моральном давлении. Местные гонщики отбивали высокие ставки наглостью и беспринципностью ― наглядный образец красовался вмятиной на заднице Камаро и разбитой фарой. Подрезать, протаранить, поиграть на психике ― почему нет? Умели, любили, практиковали.

И все же вчера Лорелея смогла их обойти. Хотя тут, скорее, сыграл эффект неожиданности. Никто не знал чего ждать от высокомерной девицы с завышенными амбициями. Наверняка решили, что на неё даже не придется тратить время, вот и проморгали вспышку. Жаль это разовая возможность. Сегодня мальчики будут более подготовлены.

Лорелея, отвлёкшаяся от своего и без того далекого от идеала маникюра, сердито дёрнулась, заприметив знакомые белые полосы на тёмно-синем глянце.

― Не поняла, ― больно пихнула она Оуэна в плечо. ― А он что тут делает? Я же просила ему не говорить.

― А я и не говорил, ― недовольно пробурчали в ответ, борясь с желанием потереть место ушиба. ― А он и так уже был в курсе, когда позвонил.

― Откуда?

― От Ханны, ― Лори презрительно выгнула бровь, на что Роджерс обиженно надулся. ― Что? Уж извини, но я за тебя получать не собираюсь. Меня только-только простили. Я же не дурак наступать на одни и те же грабли.

Лорелея театрально закатила глаза. Влюблённые такие балбесы!

― Не хочу пугать, но будь поосторожнее. Ханна может и внешне невинная овечка, но манипуляторша получше моего будет.

― Не бойся. В этом деле тебя никто не перещеголяет.

― Я бы не была так уверена, ― заметила та, наблюдая, как Йен вылезает из Шелби. Келлера тут же обступили ценители прекрасного. Одному из парней ― широкоплечему бородатому детине особенно сильно приглянулась приехавшая тачка ― а чувак знал толк в классике!

С места, где сидела Лорелея, было неслышно о чём они беседовали из-за громкой музыки и общего гула, заполонившего Эртстон-Драйв, но перемолвившись парочкой фраз, бородатый кивком указал на стоящий в стороне кроваво-красный Мазератти Гран Туризмо. Вероятно его, так как они вместе подошли к спорткару.

Владелец хвастливо поднял капот. Переносные высокие прожектора на треножниках, освещающие песчаную насыпь и холмы, выхватили из темноты замерцавший переливами движок ― настолько с любовью тот был отполирован. Вот это фанатизм.

Лори в этом плане была проще ― она дорожила внешней оболочкой и внутренними характеристиками, но жила по принципу ― где не видно, можно и не заморачиваться. Та же схема работала и у неё в комнате. Внешне вроде бы чисто, но если залезть в шкаф — есть все шансы оказаться погребённым под ворохом высыпавшейся одежды. Собственно, потому Оуэн и отчитывал её только что. За небрежное потребительское отношение.

Пока Йен беседовал с новым знакомым, Лорелея, практически не отрываясь, разглядывала самого Келлера, чье лицо так удачно выхватывало ореолом искусственного освещения. После того разговора они больше не виделись и не общались. Да и о чём? Снова начинать игру: хочу ― не хочу? Нет, спасибо. Хватит с неё.

Она не мазохистка понапрасну каждый раз себя раззадоривать и обламывать. Если он не может с собой разобраться ― это не её проблемы. Мамочкой-наседкой она работать не собирается. Как и ждать у моря погоды. За парнями Лорелея никогда не бегала и впредь тоже не собиралась. Даже если они того стоили, что ещё тоже не факт и надо доказать.

― Кто-то сейчас на ком-то дыру протрёт, ― не удержался Оуэн, проницательно всматриваясь в подругу.

― Пошёл к черту, ― досадно отмахнулись от него, но взгляд отвели.

― Как скажешь, ― Роджерс не сопротивлялся. Жестом согнал Лори с насиженного места и опустил капот Камаро. ― Скоро твой заезд. Точно уверена, что осилишь?

― Будешь меня об этом теперь каждый раз спрашивать?

― Просто не могу взять в толк, зачем ты лезешь в пекло. Тут другие правила, есть ли резон рисковать?

Ох, как же ему не нравилась эта затея. Ни изначально, ни тем более сейчас, когда он должен вроде как приглядывать за Лори. Ханна об этом не просила, конечно, но теперь это… ну как бы подразумевалась.

Печально, но никто не учитывал того факта, что Лорелея никого не слушала. И всё делала по-своему. А это существенно усложняло задачу. Вот и теперь она сурово прищурились, всем видом давая понять, что не собирается отчитываться и объясняться.

― Ты притащился со мной, чтобы отговаривать или помочь? Если последнее, лучше уезжай. Сама разберусь.

Оуэн без особого энтузиазма тряхнул светлой гривой.

― Понял, понял, ― вздохнул он, выискивая в толпе знакомые лица, и жестом с ними переговариваясь о чём-то, что могли понять только они. ― Давай уже просто покончим с этим.

― Ого. Не замечала за тобой раньше таких фразочек. Или… О, нет, ― не сдержала смешка Лорелея. ― Только не говори, что твоя новая девушка тоже самое говорит тебе по ночам?

Ну не могла она не подкалывать новоиспечённую парочку. Сдержаться было выше сил. Слишком уж приторно на них было смотреть. Ну и может слегка завидно… Чуток.