Сабрина Джеффрис - В постели с принцем

— Шла война, и поэтому я узнал о смерти матери далеко не сразу. А когда узнал — уже не было смысла приезжать.

— Понимаю, — проговорила Кэтрин, хотя на самом деле ничего не понимала.

Если отец Алека и был таким неприятным человеком, как он о нем отзывается… Ой, да почему ее это беспокоит? Алек был лишь средством достижения цели.

— Коли разговор зашел о матерях, — продолжил граф, — вероятно, ваша мама находится сейчас в буфете. Давайте поищем ее там.

Кэтрин согласно кивнула и, взяв графа под руки, последовала вместе с ним в другую комнату. Когда они проходили под украшенной цветущей черешней аркой и белый цветок упал на ее затянутую в перчатку руку, граф стряхнул его, а затем накрыл кисть Кэтрин своей ладонью.

Кэтрин вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать.

Продолжая ощущать тепло руки графа на своей, Кэтрин оглядела буфет, но миссис Меривейл не обнаружила.

— Полагаю, мама сознательно исчезла, заметив, что танец заканчивается. Таким образом, вы не можете подвести меня к ней и будете вынуждены провести еще какое-то время в моей компании.

— Какая жертва! — иронично заметил Алек. — Похоже, мы с вашей матушкой очень скоро станем хорошими друзьями.

— Вы говорите сейчас так потому, что не знаете ее. Мама всегда делает подобные вещи. Я готова отправиться на ее поиски самостоятельно.

— Но вы не можете так поступить, потому что…

— Это неприлично. — Кэтрин сокрушенно вздохнула. — Это одно из самых дурацких правил. Ну какой вред от того, что женщина одна пройдет через бальный зал?

— Приятно, что я не единственный человек, кто не воспринимает правила приличия со всей серьезностью.

— Я воспринимаю их серьезно, но не хотела бы относиться к ним таким образом.

Наклонившись, Алекс произнес шепотом:

— И не относитесь, во всяком случае со мной.

Какой-то странный трепет охватил все тело Кэтрин. Пытаясь совладать с волнением, она напустила на себя суровый вид.

— Вполне могу себе представить, какие именно правила вы готовы игнорировать.

— Сомневаюсь в этом. — Алек ласково погладил Кэтрин по руке, что нарушало все правила приличия. — Но если вы хотите прогуляться в сад, то я провожу вас.

Кэтрин решительно убрала свою руку:

— Благодарю вас, я получила достаточное для одного вечера количество уроков.

Снова окинув взглядом помещение, она заметила, что мать и Сидни выходят из игрового зала.

— Посмотрите, вон они оба! — радостно воскликнула Кэтрин.

— Ну вот, — проворчал Алек, — вам не о чем беспокоиться. Ловелас не покинул вас.

— Он ведь просил меня подарить ему последний танец, так что после этого он может пригласить меня на ужин. Сидни не из тех, кто не выполняет своих обещаний.

— За исключением одного. — Алек искоса взглянул на Кэтрин. — Имеет ли это столь уж большое значение, если он не сделает предложение? Если вы спросите меня, то я скажу: похоже, он не собирается.

— Потому что он не поцеловал меня? Все изменится, когда мы поженимся.

Алек замедлил шаг.

— По опыту знаю, что брак не меняет человека. Он просто высвечивает все его гадкие черты.

— В самом деле? — саркастическим тоном спросила Кэтрин. — Значит, вы были женаты?

Невольная улыбка коснулась губ Алека.

— Нет. Но я имел возможность наблюдать за моим отцом, который был… не слишком нежным и любящим. Этот пример мне хорошо памятен.

— Я помню своего отца. Поверьте, любовь без разбора может быть столь же разрушительной, как и ее отсутствие.

— Вы выбрали мужчину, который принесет вам последнее.

— Я выбрала мужчину, который может быть моим другом. Дружба будет длиться еще долго после того, как уйдет все остальное.

— Это для меня скучно, — сказал Алек.

Сидни и миссис Меривейл заметили их. Мать Кэтрин помахала дочери рукой, на что Кэтрин недовольно поморщилась.

— Это потому, что вас интересуют пирушки и разгул, а не последствия. Вы не живете среди ревнивого помешательства и шокирующих деревенских сплетен о последних шалостях сквайра Меривейла. Хорошо, что вы вообще не были женаты. По крайней мере вы избавили какую-то несчастную женщину от подобной жизни.

Неожиданно Алек увлек Кэтрин за колонну и повернул лицом к себе:

— Давайте договоримся об одной вещи. Какие бы слухи обо мне ни доходили до вас, вы не должны думать, будто я за границей только и делал, что волочился за женщинами.

— В таком случае чем вы там занимались? Алек взволнованно блеснул глазами:

— Занимался делом. За границей немало дел. Кэтрин иронично фыркнула:

— Ну да, вы, разумеется, посещали соборы и музеи.

На какое-то мгновение ей показалось, что граф затрудняется с ответом.

— Я много времени провел на лошади. — Он бросил на Кэтрин загадочный взгляд. — Скажите, вы ездите верхом?

На следующий день Кэтрин сидела за письменным столом в крохотном кабинете снятого в аренду городского дома в своем лучшем фиолетовом костюме для верховой езды. Она только что закончила писать утренние письма в Корнуолл. До чего же никчемное занятие! Одно письмо было адресовано мяснику с предложением призового весеннего барашка в счет уплаты долга, второе — портному с разрешением сшить новое платье для подрастающей сестры Бриджет. Платья девочки сделались неприлично короткими, на что приходский священник неоднократно жаловался экономке миссис Меривейл, которая одновременно выполняла функции няни, гувернантки и горничной.

Слава Богу, что у них остались старинные семейные слуги, иначе Кэтрин и мама не смогли бы совершить эту поездку, которая должна была завершиться официальным предложением Сидни руки и сердца. Случится ли это когда-нибудь?

Кэтрин взглянула на часы и вздохнула. Осталось еще полчаса до назначенного времени, когда она отправится на верховую прогулку с Алеком, вместо того чтобы прибыть на поэтические чтения Сидни. Что заставило ее согласиться на это?

Раздражение, и только. Сидни вел себя безобразно во время ужина. Если бы он хотя бы раз упомянул о предстоящем чтении стихов, а не дулся в то время, когда они собирались домой, Кэтрин отменила бы верховую прогулку с Алеком.

Щеки ее заполыхали, она тихонько ругнулась. Черт бы побрал этого мужчину за его поцелуй и за то, что он все вывалял в грязи. Разве она не знала об этом из гадкой отцовской книжки?

Очевидно, знала недостаточно для того, чтобы противостоять остроумному графу. Ей следовало бы напомнить самой себе, что он собой представляет.

Открыв нижний ящик письменного стола, Кэтрин извлекла из тайника отцовскую книжку. Разумеется, она читала ее лишь для того, чтобы кое-что узнать о мужчинах. Иначе каким образом молодая леди может узнать о мужских кознях, которые доводят женщину до греха? Как сказал вчера вечером Алек, знание — это лучшая защита.

Удостоверившись, что она находится в кабинете одна, Кэтрин раскрыла книжку и тут же залилась румянцем, увидев скабрезные картинки.

Когда она в первый раз увидела обнаженные фигуры в искаженных позах, то решила, что это что-то из области спорта времен Древней Греции. Ведь древние греки занимались спортом в обнаженном виде, да и подписи под рисунками, казалось, имели отношение к спорту: «Необузданная скачка», «Вход сбоку»…

Затем Кэтрин натолкнулась на рисунок, который рассматривала сейчас. Он назывался «Тачка». Мужчина держал женщину за щиколотки, в то время как она держалась за колесо. Все выглядело достаточно спортивно: он словно толкал ее вперед с помощью большой палки, конец которой находился у него между ног.

Однако, приглядевшись, Кэтрин поняла, что это была вовсе не палка и парочка занимается вовсе не спортом.

Вероятно, ей следовало бы отбросить книгу после того, как она поняла, что изображено на этих картинках, но ей было интересно их рассматривать. Тем более что ее познания об этой сфере жизни ограничивались лишь тем, что Кэтрин видела, наблюдая за лошадьми и овцами.

Теперь же она узнала больше — гораздо больше. Правда, она удивлялась, зачем использовать такие странные позиции для любовной игры? Некоторые из них наверняка могли причинить боль. Например, позиция, когда женщина кладет щиколотки на плечи мужчине. Как женщина может поднять ноги так высоко?

Или вот еще это… Хотя нет. Сейчас Кэтрин находила в этом больше смысла. Возможно, мужчина и в самом деле хочет засунуть свой язык туда. И похоже, что женщине это вполне нравится. Кэтрин было очень даже приятно, когда Алек сунул свой язык в ее рот. Она испытала жар и головокружение. Очевидно, мужчины любят совать свои языки в некоторые места, а женщины получают от этого удовольствие.

Но если судить по другим картинкам, мужчины любили совать в женщин не только языки. Однако Кэтрин не была вполне убеждена в том, что женщине понравится, если такая штука войдет в нее.

В особенности если штука будет такой большой, как на одной из картинок. Кэтрин пригляделась повнимательнее. Определенно здесь есть преувеличение… как и в отношении женских грудей, которые были размером с дыню. Груди Кэтрин, например, не могли идти ни в какое сравнение с ними.

Но если книга не претендовала на реалистичность, то почему папа ее купил? Или это была всего лишь еще одна причуда, как в случае с оперной танцовщицей? Тогда мама обвинила его в том, что он играет с ней чисто из озорства.

Кэтрин поморщилась, вспомнив тот скандал между родителями, после которого ей пришлось объяснять сестрам, что такое «грязная шлюха». Мама вообще не отличалась сдержанностью, а после смерти дедушки у нее исчезли последние остатки этого качества. Без своего отца она сочла, что свободна в собственном самовыражении. А это, к сожалению, означало, что она могла сказать что угодно в присутствии детей.