Валентина буквально трясло — он трепетал как осиновый лист. И все из-за одного поцелуя — ее поцелуя.

Валентин наблюдал, как она ходит по квартире. Вот Вероника собрала книги, положила на место одежду. Она явно была не в себе, иначе бы ни за что не стала добровольно наводить порядок, когда ей уже давно пора было ложиться спать, У девушки не было времени на уборку квартиры, поэтому он всегда делал это за нее. Валентин занимался этим ради того, чтобы увидеть, как от улыбки светлеет лицо Вероники, когда она приходит домой и замечает, что все вещи лежат на своих местах.

Сейчас девушка была расстроена, она металась по комнате, хватая вещи и время от времени осматриваясь, словно надеялась заметить, как он наблюдает за ней.

Черт возьми, он действительно наблюдал за ней, но Вероника не могла сейчас видеть его. Валентин был слишком слаб после недавнего вселения и слишком потрясен поцелуем.

Наконец девушка закончила с уборкой и направилась в ванною. Дверь захлопнулась, и Валет ин закрыл глаза, с наслаждением представляя, как будет сладко и искушающе пахнуть земляникой и сливками кожа Вероники.

Его никогда не волновал запах земляники, он никогда не предпочитал ароматы спелых ягод — до недавнего времени… До Вероники.

Ее вкус был еще лучше, чем ее запах, — необыкновенно сочный и пьянящий, словно дорогое бренди, которое медленно и лениво скользит вниз по горлу, лаская чувства и заставляя налить еще.

И Валентин тоже хотел большего — снова почувствовать мягкие губы девушки, которые пощипывали, поглаживали и отдавали все, что они получили, точно так, как он учил ее…

У Вероники была врожденная страстность, она не нуждалась в учителях, и ее не нужно было учить. Теперь он понял это. Девушка манила душу Валентина, словно песнь сирены, он не мог ни противостоять ей, ни отвергнуть ее.

Проклятая девственница!

Настоящий ад, решил Валентин. Он угодил в кровавый, огненный и мучительный ад, в котором пахло серой.

Слишком долго Валентин задержался в этой жизни, и теперь высшие силы выталкивают его, искушая, как и в первый раз Но тогда он был человеком и уступил в подобной ситуации. Вернее сказать — может быть, уступил; по крайней мере это было вполне вероятно.

Но виновен Валентин или нет, он сполна заплатил за это. Никто не проклинал его и не интересовался, сделал ли он это на самом деле или нет. Они ждали справедливого суда и свершили его самостоятельно, нажав на курок, а Валентин заплатил жизнью за свою ошибку.

Вероника вышла из ванной в длинной ночной рубашке, застегнутой по самую шею. Ночная рубашка невинной девушки. Но какой бы плотной ни была белая ткань, она не могла спрятать темные очертания бутонов груди, соблазнительные округлости бедер, а тем более совсем не скрывала великолепного рта. Полные, чувственные губы девушки были словно специально предназначены для поцелуев и других наслаждений.

Вероника еще раз окинула внимательным взглядом комнату, забралась в кровать и залезла под простыни. Валентин сидел рядом и наблюдал за ней, ловя некоторые блаженные моменты, которых было вполне достаточно. Ему было достаточно просто знать о том, что она здесь, рядом, и он может наслаждаться созерцанием ее тела, чувствуя, как на время отступает страсть, переполняющая его душу.

Наконец дыхание Вероники стало глубоким и размеренным, а ее пальцы отпустили край простыни. Расслабившись во сне, девушка повернулась на спину, закинула руки за голову и приоткрыла губы в легкой улыбке. Валентин знал, что она мечтает о нем.

Девушка дотронулась кончиками пальцев до одного из бутонов своей груди и начала медленно ласкать его, пока с ее губ не слетел тихий мурлыкающий звук.

Страсть охватила Валентина — неистовая и всепоглощающая, — и он ничем не мог помочь себе. Он придвинулся к Веронике и протянул руку, собираясь сам дотронуться до ее бутонов Одно прикосновение — и Валенгин сможет утолить свое безумное желание. Только одно-единственное… прикосновение…

Он с трудом остановил на полпути свои пальцы и сжал их в кулак.

Боже мой, неужели пуля его ничему не научила?

Утром Веронике было совершенно не до учебных фильмов, особенно если учесть, какую ночь ей пришлось вынести.

— ..обратите вниманий что при стимулировании кожа приобретает более яркий цвет…

Девушка снова погрузилась в свой сон — возбуждающий, безумный сон, который преследовал ее так же настойчиво, как и сам призрак.

Ее спина покрылась мурашками, когда она вспомнила, как медленно скользили руки Валентина по ее телу. Они снимали с Вероники одежды, пока она не оказалась полностью обнаженной. К этому моменту сильное желание охватило девушку, и она тяжело задышала. Но с другой стороны, это был просто сон, а Валентин был только призраком.

Бутоны на груди девушки набухли при воспоминании о страстных ласках, игривых покусываниях, нежной шершавости языка Валентина.

Но минувшей ночью сон неожиданно отклонился в сторону от своей привычной темы — восторженного наслаждения, которое Вероника заранее предвкушала и рассчитывала получить. Валенгин оставил трепещущие соски девушки, и его язык заскользил по ее тел}, прокладывая свою чувственную дорожку вверх — к ее губам.

Затем он поцеловал Веронику, и она опьянела от терпкого вкуса и тепла его губ сильнее, чем от дюжины ромовых яиц тети Мейбл. Тепло и прелестный аромат! Валентина наполнили ноздри девушки. Мускулы призрака напрягались, пульсировали и расслаблялись под ласковыми руками Вероники. Поросшая волосами грудь Валентина касалась обнаженной груди девушки.

А потом Вероника открыла глаза и увидела… Дэнни.

Дэнни?

Во сне она чувствовала Валентина, а увидела Дэнни.

Поэтому минувшая ночь превратилась в настоящий кошмар — эротический, невероятно возбуждающий кошмар.

Если бы она сейчас могла просто проснуться!

— …увеличение притока крови вызывает предоргазмный румянец. Вероника попыталась сосредоточиться на записи материала. Спокойные, холодные, бездушные заметки о нескольких этапах — «обратный отсчет», как окрестил их один из одногруппников девушки, — через которые проходило женское тело, готовясь взлететь к высшей точке наслаждения.

— ..по мере нарастания возбуждения дыхание учащается, становится более поверхностным. Все это сопровождается чувством необычной легкости в теле, дрожью…

Не нужно пыхтеть, словно котелок на огне. Ручка тряслась в дрожащих пальцах Вероники. Заметив это, девушка сильнее сжала пальцы.

«Сосредоточься!»

— ..сердцебиение учащается, обеспечивая приток крови к самым чувствительным тканям, вызывая их набухание…

«И какое!» — подумала Вероника, ерзая по скамье и пытаясь, найти более удобное положение.

Это просто фильм, а минувшая ночь была…

Что за чертовщина случилась вчера ночью? Сон определенно был только сном, но что произошло перед этим?

Почему, целуясь с Дэнни, она чувствовала Валентина?

— Итак, вы просмотрели фильм, — объявил наконец Гайдри, щелкая выключателем и спасая Веронику от ее тревожных мыслей. — Вы увидели этапы подготовки женского организма к оргазму. Надеюсь, что все сделали нужные записи, Вероника глубоко вдохнула и попыталась унять сердцебиение и успокоить свою трепещущую плоть. Хотя девушка и не была уверена, что сделала все необходимые записи, но она недавно сама прочувствовала эти знания.

Пять, четыре, три, два…

Вероника еще раз вздохнула полной грудью и наконец немного успокоилась. Черт возьми, достаточно неприлично так возбуждаться даже во сне, а уж… кончить здесь… прямо в аудитории… Конечно, Вероника лишена секса, но так низко ома еще не опустилась… пока.

— На следующем занятии у нас будет контрольный опрос, — продолжил Гайдри своим скучным, бесцветным голосом, не обращая внимания на раскрасневшиеся лица студенток — возбужденных до уровня два — и на застывшие фигуры студентов. Девушка не могла точно определить степень возбуждения юношей, пока они еще не посмотрели фильм о реакции мужского организма.

По крайней мере Вероника была не единственной, на кого подействовало содержание просмотренного фильма.

— Контрольный опрос будет сразу же после фильма об этапах возбуждения мужского организма.

— Этот фильм как раз для меня, — заявила девушка рядом с Вероникой, захлопнула тетрадь и стала собирать свои вещи.

Гайдри оторвался от проектора и обернулся, пронзив девушку жестким взглядом черных глаз.

— Вы что-то сказали, мисс Райт?

— Я… м-м…

— Говорите громче, — профессор махнул рукой, призывая ее продолжить, — и просветите всех нас.

— Я сказала… что рассчитываю на этот фильм.

— А почему, разрешите вас спросить?

Девушка ухмыльнулась:

— Ну, меня всегда сильно интересовал процесс возбуждения у мужчин.

— И сейчас тоже? — Восторженный кивок девушки был встречен смешками студентов и суровым блеском глаз Гайдри. — Тогда вам будет просто необходимо написать минимум двадцать страниц о поведении мужских половых органов на каждом уровне возбуждения.

От изумления девушка открыла рот.

— Двадцать страниц?

— Сдайте работу в начале следующего занятия, а если хотите со мной поспорить, то предупреждаю, что я буду ставить минус за каждое ваше слово. Надеюсь, не нужно напоминать вам, что десять минусов означают «два» за семестр? — Когда девушка замотала головой, Гайдри проронил:

— Все свободны.

— У него абсолютно нет сердца, — проворчала девушка, собирая свой рюкзак, — и никакого чувства юмора!

Видно, кто-то глубоко засунул палку ему в задницу, и теперь нужно вызывать хирурга, чтобы ее удалить…

— Не зря же его прозвали Железным Яйцом, — заметил парень в синих джинсовых шортах и ситцевой гавайской рубашке.; — Не унывай, милая! — Парень подмигнул девушке и добавил:

— Во всяком случае, меня тоже интересует эта тема, и мне бы хотелось помочь тебе.

— Еще бы…

Вероника не стала больше слушать этот треп, взяла свой рюкзак и побежала в другую аудиторию, остановившись, чтобы бросить два четвертака в автомат и получить банку газировки. В конце концов, посидев немного в прохладной аудитории, где ничто не напоминало о событиях минувшей ночи, ей удалось полностью успокоить свое тело.