Анастасия Соловьева - В поисках утраченной близости

– А ты поговори с ним сама.

– Так он пока на даче…

– Ну позвони.

– Не берет трубку. Мать сказала: весь день шатается по саду, будто выискивает чего. Такое впечатление, что он что-то ценное потерял.

Мне тотчас же вспомнился Валентин, исследующий при лунном свете почвы Холщева. А вдруг между Дашкиным Вовкой и санаторно-курортным доктором Валентином существует какая-то связь? Или же по Холщеву уже поползли слухи, Вовка вдохновился и хочет подсуетиться?

– А ты сама как это объясняешь?

– Не знаю даже. Но я с ним поговорю еще. А ты, если он вдруг позвонит, от дачи не отказывайся! Это тебе мать передать просила. И еще Танька.

– Да я и не собираюсь! У меня и в мыслях этого нет! – в сердцах ответила я.

– Ну и правильно! – Дашка почему-то обрадовалась.

Как в ее положении вообще можно радоваться? Я на ее месте давно сдохла бы с тоски. Такой Вова у нее – ценный кадр! То одно придумает, то другое. Пусть бы только убытки от него, так хуже еще – криминал!

Всю неделю я старалась не думать о воде, о даче и о Вове. Вот найдет Светка подходящего инвестора, тогда все вместе поедем на дачу и будем разбираться на месте. Вову я знаю: перед настоящим бизнесменом он мгновенно упадет ниц, не осмелится восстать против его денег и силы. Что ж, настанет время, а пока пусть трепыхается сколько хочет! Это его глубоко личное дело.

Вова нимало не беспокоил меня, но вот Дашка, ее миролюбивый, почти приветливый тон… Уж не раскаивается ли она в содеянном? Уж не хочет ли помириться и наладить добрые родственные отношения?

Ну что ж… Пословица есть такая: худой мир лучше доброй ссоры. Стива не вернешь, а Дашка – это все-таки моя сестра, хотя и двоюродная. Мы помиримся и станем ходить друг к другу в гости. А если у Дашки на поддержание родственных отношений не найдется времени, на выходные я смогу забирать Танечку к себе. Это для меня настоящий подарок!

С утра, позавтракав чем-нибудь очень вкусным, мы отправимся в Музей изобразительных искусств, потом заглянем в кафе со специальным детским меню, а вечером посмотрим на DVD какой-нибудь фильм и обсудим его по-английски. Для Танюшки такие обсуждения будут полезны – современным детям просто необходима разговорная практика.

Несколько дней прошло у меня в таких мечтах и раздумьях, и к пятнице я созрела: решила позвонить Дашке просто так – по-родственному. Поболтать, спросить, как дела. Правда, номера Дашкиного сотового я не знала. Звонить домой не было никакого смысла – моя кузина буквально пропадает на работе. Порывшись в старых записях, я не без труда обнаружила телефон ветеринарной клиники «Айболит», которой руководила моя сестра.

– Добрый вечер. Попросите, пожалуйста, Дарью Эдвардовну.

– Она, возможно, будет в понедельник, – официально сообщил звонкий молодой голос. – Вы оставите информацию?

– Я… Дело в том, что я ее двоюродная сестра, и мне хотелось бы с ней связаться… по личному вопросу.

– Двоюродная сестра? А вы что, ничего не знаете?

– Нет. А что случилось?

– Дарья Эдвардовна находится сейчас в больнице.

– Она заболела?

– Не она сама, ее…

– Дочь? Младшая дочь? Таня?! – перепуганно воскликнула я.

– Позавчера поздним вечером в больницу в тяжелом состоянии была доставлена ее мама.

– Инсульт? – Мое волнение по-прежнему не спадало.

– Я не в курсе.

Мне стоило большого труда выпытать у бдительной секретарши номер Дашкиного мобильного. Но труд был напрасным – кузина не брала трубку.

Страшно нервничая, я бросилась обзванивать больницы. Если Дашка неотступно сидит возле матери, значит, плохи теткины дела. Надо поехать, сменить измученную Дашку, повидать тетю Иру. А вдруг уже все?..

Но Ермаковой Ирины Сергеевны тысяча девятьсот двадцать седьмого года рождения не оказалось ни в одной из московских больниц. Может, еще какие-нибудь больницы есть? Может, у меня справочник не полный?

Мне кажется, в ту ночь я так и не заснула. Немного задремала под утро, но тут же вскочила, даже во сне настигнутая тревожными мыслями.

Это мерзавец Вова довел тетю Иру до инсульта своими требованиями аннулировать дарственную! Тетка такой человек – уж если упрется!.. Ее не разжалобишь, не уговоришь, не испугаешь. А вдруг он именно пугал? А вдруг привел в исполнение свои угрозы, зная теткин непреклонный характер?

Боже, а что стало с Танечкой? Где она? Позаботится ли о ней Вова? Я почувствовала невероятное облегчение, вспомнив, что могу позвонить ей на сотовый…

Увы, и здесь меня поджидали тревожные неясности – Танюшкин сотовый оказался почему-то вне зоны доступа. В отчаянии я бросилась звонить Светке.

– Сколько можно говорить – держись от них подальше?! – отчеканила Светка, дослушав мой сбивчивый рассказ.

– Ну посоветуй что-нибудь, пожалуйста, – канючила я. – Ты же все всегда знаешь…

– Посоветовать? Хорошо! Немедленно собирайся и езжай в нотариальную контору! Убедись, что дарственная на участок до сих пор имеет юридическую силу и никто не пытался аннулировать документ.

– Свет, я же не об этом!

– А о чем?

– Как мне быстрее разыскать больницу…

– Откуда я знаю как!.. Ну, вот что. Только будь, пожалуйста, осторожна. Предельно осторожна, а то еще не дай бог… Короче, попробуй-ка съездить в Холщево. Может, кто-нибудь из соседей и подскажет, в какую больницу твою тетю Иру отвезли. А на дачу чтоб ни ногой! Ни ногой! Поняла?!

На сборы у меня ушло минут семь. Я переменила ночную рубашку на джинсы и первую попавшуюся футболку, расчесала волосы и почистила зубы. В сумке нашлось все необходимое: деньги, паспорт, ключи, водительское удостоверение. Сюда же положим дарственную для нотариуса. Светка права – сначала надо съездить в дубровскую нотариальную контору, а на обратном пути заехать в Холщево и побеседовать хотя бы с Раисой Дмитриевной. Любопытная старуха наверняка крутилась у ворот, когда тетю Иру увозили на «скорой»…

Но осуществиться моим планам было не суждено. В дубровской нотариальной конторе мне сообщили, что нотариус Никоэлян со вчерашнего дня находится в отпуске. И Раисы Дмитриевны тоже не оказалось дома. Я посигналила, к воротам вышла женщина средних лет, наверное дочь или невестка Раисы. Нет, она ничего не знает о тете Ире… Ее даже в это время в Холщеве не было. Зато она мне очень сочувствует.

– А вы, случайно, не знаете, после того, как мою тетку увезли в больницу, кто-то остался в доме? – ни на минуту не переставая волноваться, спросила я.

– Да, там кто-то есть. Вчера, во всяком случае, свет горел допоздна.

– Там дети остались. Девочки. Одной десять лет, другая постарше, студентка. Вы не заметили?

– Не знаю. Я приехала поздно – после работы, поэтому и не видела никого. Но свет горел – это точно.

Значит, Танюшка все еще на даче. Боже, какое счастье! Я ни за что не оставлю ее с Вовой вдвоем – увезу в Москву. И в крайнем случае в понедельник возьму с собой в издательство… Хорошо еще, если Женя приехала присмотреть за ней, а если нет? Бедняжка! Она, наверное, до смерти перепугалась, когда у тети Иры случился удар.

Я извлекла из сумки связку ключей и попробовала отпереть калитку. Странно! Не подходит ни один ключ. Или руки у меня растут не из того места, или… Вова поменял в калитке замки. Поменял! Ах сволочь!

Я села в машину и принялась что было сил давить на клаксон. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Вова соблаговолил выйти к воротам.

– Тебе чего? – с усмешкой поинтересовался он.

– Немедленно открывай! – закричала я, не умея скрыть проклятое волнение.

– Ты знаешь что? Давай вали отсюда. – Он ответил негромко и совершенно безэмоционально. – Сваливай в темпе вальса.

– Как это – сваливай?! Здесь моя дача…

– Ни фига! Дача не твоя!

– А чья же?

– Не твое дело! Сказано же тебе: вали!

– Но у меня есть все документы…

– Фикция твои документы! – перебил он меня во второй раз. Просто слова лишнего произнести не давал, как будто боялся, что я скажу ему что-то страшное. – Документы? Сходи с ними в туалет!

– Ну ладно, не хочешь открывать – твое дело. Все равно откроешь рано или поздно. Скажи мне только, где Таня?

– Не твое дело!

– Нет, мое!

– Таня моя дочь. А тебе что за забота?

– Забота? – зашипела на Вову я. – Тетя Ира в больнице, Дашка с ног сбилась возле умирающей матери, а ты тут жируешь у них на даче! Быстро отвечай, где находится девочка, не то я сейчас же милицию позову!

– И что ты, любопытно узнать, скажешь ментам?

– Что у меня на этот участок все законные права! – Я кивнула на сумочку, в которой лежала дарственная тети Иры.

Жест достиг цели – Вова слегка сбавил обороты: видно, догадался про дарственную.

– За Таней вчера приехала моя мать. Она у нас дома.

– В Крыжополе? – Я знала, что Вова комплексует по поводу словечка «Крыжополь», и не преминула его произнести.

– О Тане без тебя позаботятся! Ты ей кто? Седьмая вода на киселе!

– Еще один вопрос, – спохватилась я. – Скажи, пожалуйста, в какую больницу увезли тетю Иру?

– Без понятия… Ну что, все выяснила? Больше вопросов нет?

Я с ненавистью взглянула на него и молча направилась к машине.

– Доброе утро, Аленушка!

Может, я вижу сон?!

Комната еще полна нежным голубоватым сумраком, но по золотой полоске обоев уже весело скользит первый солнечный лучик, и полоска из бледной превращается в темную, словно сделанную из червонного золота.

Перед глазами – золотое и теплое, в трубке – голос Стива, тихий и мужественный. Почему такой тихий? Наверное, он Ингу боится разбудить.

– Давненько мы с тобой не виделись – не слышались.

– Доброе утро, Стив. Что случилось? Ты звонишь мне в воскресенье с утра пораньше?

– Да знаешь ли, дело в том… Одним словом, я просто соскучился по тебе.

– Так соскучился, что с трудом дождался утра?