— Согласна. Если уж мне суждено обзавестись партнером, я бы предпочла как-то поучаствовать в поисках его. А теперь мне пора идти. Суббота уже не за горами.

— Удачи, Сэм.

— Пока, Фрэнк.

Она повернулась на каблуках и сделала три шага по направлению к двери, но затем остановилась и бросила на него любопытный взгляд через плечо.

— А второе? — спросила Сэм.

— Что — второе?

— Второе решение моих денежных проблем.

— Ах, это! Это была дурацкая идея. Не стоит даже говорить о ней.

С упрямым выражением на лице, которое было слишком хорошо ему знакомо, она повернулась к Фрэнсису.

— И все-таки мне хотелось бы знать.

Фрэнсис не сдержал вздоха.

— Я вспомнил, как поступали аристократки в былые времена, когда их замки приходили в полный упадок.

— И как же?

— Выходили замуж за деньги.

Сэм хрипловато рассмеялась.

— Вы правы, Фрэнк. Это самая дурацкая идея из всех, которые мне приходилось слышать. Я думаю, мир сильно изменился с тех пор, когда юные леди отдавали себя в жертву толстопузым старцам, ради того чтобы сохранить фамильные драгоценности.

Фрэнсис был не так в этом уверен.

— Если я когда-нибудь выйду замуж, — заявила Сэм, нахлобучивая на голову пыльную шляпу, — то сделаю это не по расчету.

— А… — Фрэнсис одобрительно улыбнулся. — По любви, да, девочка?

— Не будьте смешным, Фрэнк. Любовь здесь ни при чем. Это будет только ради секса.

С улыбкой испорченной девчонки она повернулась и вышла из комнаты.

2

— Все так разряжены, — заметила Сэм, разглядывая толпу на скачках.

Мужчины были в костюмах и при галстуках, а большинство женщин — в шляпах. Сама Джилл была облачена в яркий цветастый костюм и в шляпку, которые показались бы смешными на ком-нибудь менее изящном и жизнерадостном. Но на ней наряд смотрелся восхитительно, делая ее значительно моложе тех сорока лет, которые она соглашалась признать.

— Я предупреждала тебя, дорогая, — ответила Джилл. — Бристоль — это тебе не какие-то сельские скачки.

— Ты сто раз права. Огромное спасибо тебе, Джилл, за то, что одолжила мне эту одежду! Прости, что я так упорствовала в своем нежелании ее надеть.

Джилл закатила глаза. Она потратила уйму времени, убеждая эту девчонку сменить джинсы и клетчатую рубашку, в которых та явилась сегодня утром, на стильные черные брюки и на коротенький жакет им в тон. Это маленькое чудо ей удалось совершить только благодаря упоминанию о том, что негласный устав Рэндвикского клуба не позволяет появляться на скачках в джинсах.

Что же касается отвратительной клетчатой рубашки… Джилл мысленно содрогнулась.

Много лет назад она поняла, что в городе внешний вид — это все. То, что ты тренер, вовсе не означает, что и выглядеть ты должен как таковой. Джилл потратила состояние, покупая простую, но стильную одежду, но каждый пенни из этих трат окупился с лихвой. Объективы газетных фотографов выхватывали из толпы именно ее, и именно ее мнением по поводу шансов лошадей на выигрыш интересовались спортивные комментаторы телевидения. Возможно, потому, что на экране она выглядела намного выигрышнее, чем мужчины-тренеры. Она также лучше говорила. И много улыбалась.

Джилл верила, что радостное выражение лица и позитивные высказывания увеличат размеры взносов и количество клиентов вернее, чем реальные успехи ее лошадей.

— Ты потрясающие выглядишь в черном, — польстила она Сэм. — Гораздо лучше, чем я.

Вообще-то, на черном цвете Джилл пришлось поставить крест, с тех пор как она стала блондинкой в прошлом году. А дочери Рут, с ее оливковой кожей, черными волосами и почти черными глазами, он поразительно шел.

Если бы девочка согласилась воспользоваться красной помадой и распустить роскошные волосы, от нее нельзя было бы оторвать взгляда. Но когда Джилл утром предложила ей это, Сэм без обиняков заявила, что косметика делает ее похожей на клоуна, а распущенные волосы постоянно лезут в лицо и выводят ее из себя.

Джилл пыталась спорить, но приятельница осталась непреклонна. Она, совершенно очевидно, была такой же своенравной и упрямой, как ее мать. Джилл, однако, поднажала сильнее, когда увидела, что Сэм стягивает хвост на затылке жуткой резинкой, и настояла на том, чтобы она заменила ее золотой заколкой.

Сэм равнодушно пожала плечами и согласилась — так, словно это не имело никакого значения! Джилл пришла к заключению, что дочь Рут просто не представляет, какой уникальной, экзотической красотой наделена — красотой, которая повергнет к ее ногам не одного богача, если знать, как ею распорядиться.

Впрочем, что еще можно ожидать от дочери Рут? Той даже в голову не пришло научить Сэм тому, как из потрясающей внешности извлечь все возможные выгоды. Глупая, косная старуха! Зачем ненавидеть мужчин, если именно они правят миром?

Сегодня за обедом она попытается объяснить Сэм, что женщина, занимающаяся мужским ремеслом, должна добиваться своего не только головой, но… и телом. Если Сэм хочет спасти Джойсвуд, она обязана внять голосу разума.

В противном случае придется самой Джилл позаботиться о том, чтобы Джойсвуд не распродали по частям. Она была прагматик и не собиралась сидеть сложа руки и глядеть, как приходит в упадок старейший в стране конезавод. В Джойсвуде самые лучшие племенные кобылы. Все, что требуется, — это достойный жеребец, а потом только успевай принимать призовых жеребцов и классных кобылок. И она, Джилл, будет просто счастлива заняться каждой из этих чудных крошек!

Сэм не получала от присутствия на скачках того удовольствия, на которое рассчитывала. Ей не давали покоя мысли о происходящем в Джойсвуде и о своем плачевном финансовом положении.

— Думаешь, мы встретим здесь сегодня кого-нибудь, Джилл? — натянуто спросила она.

— Ты имеешь в виду того, кто сможет взять Джойсвуд так сказать на поруки?

— Да.

— Возможно. Правда, сегодня скачки не такого высокого ранга. Серьезных людей маловато. Слушай, дорогая, последуй моему совету: не думай сейчас о Джойсвуде. Просто расслабься и наслаждайся жизнью. Сегодня после обеда я составлю список подходящих кандидатур, а завтра обзвоню их и приму некоторые приглашения.

— Что за приглашения?

— На обед. На коктейль. В общем, туда, где появляются нужные мужчины.

— А ты не знаешь какой-нибудь подходящей богатой женщины? — Сэм полагала, что женщина-партнер вряд ли захочет вмешиваться в управление Джойсвудом в отличие от любого мужчины, который не преминет сунуть свой нос в ее дела.

Джилл обескуражила непонятливость собеседницы.

— Господи, дорогая, ни одна женщина не захочет стать твоим партнером! Ты слишком хороша собой. Нет, нет, нет, какой-нибудь мерзкий, но богатый старый болван — наш лучший шанс. Доверься мне. К концу недели мы найдем нужного человека. Я ничуть не сомневаюсь в том, что… Боже правый! Да ведь это Пол Хакстер. А он уверял меня, что не появится сегодня!

Сэм проследила за удивленным взглядом Джилл и увидела мужчину, который стоял у перил, ограждающих площадку, где седлали лошадей. Он с равнодушным видом изучал программу скачек. На шее у нее висел дорогой бинокль.

Брови Сэм поползли вверх. Она всегда была неравнодушна к мачо, а этот, похоже, был именно из таких, несмотря на городской лоск. Высокий, с твердым мужественным профилем и с коротко остриженными волосами. Ему, наверное, тридцать с небольшим, решила она. Хотя с такого расстояния трудно судить наверняка. Он может быть и старше. Что совсем не уменьшало его привлекательности в глазах Сэм. Ей нравились зрелые мужчины.

— Кто такой Пол Хакстер? — спросила она у Джилл, заинтригованная ее реакцией на этого человека.

— Что? А… один из моих клиентов.

— Богатый?

— Теперь уже не очень.

— А что случилось?

— Нашел себе плохого партнера. А этот ублюдок присвоил большую часть денег клиентов и смылся в Австралию, или в Новую Зеландию, или еще куда-то. Пол благородно возместил все убытки, хотя по закону не обязан был это делать, и в результате потерял почти все, включая и любовницу. Эта глупая телка бросила его и вышла замуж за какого-то политика, который ей в отцы годится. Купается в роскоши, конечно. Пол делает вид, что ему безразлично, но это явно не так. Он был без ума от своей драгоценной Элинор. Купил на паях скаковую лошадь только потому, что она любит посещать скачки, чтобы потереться среди богатых и знаменитых.

— Какой ужас! Что он в ней нашел?

Джилл рассмеялась.

— Когда увидишь ее, поймешь. А сегодня ты ее увидишь. Ее новоиспеченный муженек будет вручать награду победителю в основном заезде. Вот почему меня поразило появление Пола. Его… Фу ты, пропасть, он меня заметил! Я введу тебя в курс дела позже.

Джилл придала лицу жизнерадостное выражение и, спустившись с трибуны для членов клуба, вышла на мягкое августовское солнышко. Сэм последовала за ней, еще больше заинтригованная мужчиной, который шагал им навстречу. Лицом к ней и на более близком расстоянии он казался еще более привлекательным. И у него были глубоко посаженные голубые глаза, которые привели Сэм в восторг.

Она не заметила ни одной седой пряди в темных волосах, и это подтвердило ее догадку, что ему совсем немного за тридцать. Подтвердилось и впечатление о его могучем телосложении. Пиджак был расстегнут, а галстук отброшен ветром на правое плечо, поэтому было видно, как натягивается бледно-голубая рубашка на широкой груди. На том красноречивом месте, где болтался бинокль, не было и намека на брюшко. Живот был плоский и твердый, именно таким, какие нравились Сэм.

Он оказался даже выше ростом, чем виделся Сэм, когда стоял в отдалении. По меньшей мере шесть футов и четыре дюйма. Во всех смыслах большой мужчина! Сэм обожала больших мужчин.