— Я почти уверена в этом, — подхватила Сэм. — Я говорила с Майклом днем, и он сказал, что главная причина, мешающая Южному Ветру выполнять свои обязанности, — это плохие воспоминания, связанные со случкой. Поэтому он собирается оставить Южного Ветра наедине с опытной кобылой в большом дворе и предоставить природе взять свое. Безо всякого человеческого вмешательства. Майкл считает, что молодой и здоровый жеребец не сможет устоять. Он думает, что, как только Южный Ветер войдет во вкус, можно будет постепенно и очень осторожно направлять его действия.

Хелен фыркнула.

— Не очень-то приятная тема для беседы за обедом. Может быть, поговорим о чем-нибудь другом? Кстати, об обеде — я как раз иду за ним. Скажу без ложной скромности, я сделала восхитительную тушеную баранину с картофелем. Ступайте и садитесь за стол. Я сейчас вернусь.

Хелен поспешила в кухню, оставив Сэм наедине с Полом.

— Пойдем, — тут же сказала она, смущенная его проницательным взглядом.

— Ты ведь раньше так не одевалась, верно? — с обвиняющей интонацией спросил он.

— Как?

— Ты голая под одеждой.

— Я не голая!

— Но чертовски близка к этому!

— Не говори глупости!

— Какие уж тут глупости! Я ведь умный человек. Этот сексуальный наряд не для меня, я это знаю. Так для кого, спрашивается? Существует только одно объяснение: этот новый мужчина, Майкл. Я видел, как он пялился на тебя сегодня. И я слышал, как ты только что говорила о нем. Ты находишь его неотразимым, не так ли? Ты увлечена им. Ты договорилась встретиться с ним после обеда, разве я не прав? Ты придумаешь какой-нибудь дурацкий предлог, вроде кобыльих родов, а сама сбежишь к этому сладкоречивому ирландцу.

— А вот это уже полная чушь! — выпалила Сэм. — Этот человек мне в отцы годится!

— Однако он все еще красив. И сложен, как Аполлон. Он тебе понравился. Ты ведь не будешь этого отрицать?

— Да, он мне понравился, но не в том смысле. Он вообще не мой тип.

— А кто твой тип?! — заорал Пол.

Эта вспышка ревности была типично мужской. Сэм случалось наблюдать подобные проявления чувства собственничества в мужчинах, с которыми была близка. При этом они не любили ее — ничуть! — как и Пол. Они просто хотели, чтобы она всецело принадлежала им на то время, которое сочтут достаточным.

Сэм никогда не доставляла им такого удовольствия — первыми бросить ее. Она всегда успевала раньше отправить их собирать вещи.

Пол, конечно, был другого поля ягода. Пол, которого она любила. Пол, которого она никогда не отправит собирать вещи. Осознание этой печальной истины отнюдь не благотворно сказалось на ее поведении.

— Мой тип? — бросила она. — Я думала, что ты действительно умный. Ты мой тип, Пол! Пора было бы уже заметить это. Или ты думаешь, что у меня вошло в привычку пробираться обнаженной в спальню к мужчинам? Я надела эту одежду для тебя, а не для Майкла. То, что под ней ничего нет, — тоже для тебя!

Его глаза немедленно потемнели, руки обвили ее талию и привлекли к себе.

— Ты, маленькая заводила! Ты хоть представляешь, как мне не хватало тебя весь день? Как это тяжело — ждать, когда ты вернешься домой?

— Действительно тяжело, если верить осязанию, — мягко поддразнила она его. Ее губы были всего в дюйме от его рта, их горячие дыхания смешивались.

Пол резко втянул в себя воздух, когда она начала легонько поводить бедрами из стороны в сторону.

— Прекрати! — выдохнул он.

— Останови меня!

Что он без труда и сделал, схватив ее запястья, отведя руки за спину и заломив их так, что Сэм поморщилась от боли.

— Я говорил, что рано или поздно придется кому-нибудь взять тебя в руки, — процедил Пол сквозь зубы, с сердитым румянцем на щеках. — В былые времена я перекинул бы тебя через колено и хорошенько отшлепал, чтобы ты научилась хорошо вести себя. Но сейчас времена, к сожалению, не те. Поскольку о битье не может быть и речи, я воспользуюсь единственным доступным мне оружием: тем, что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя. Так что, когда будешь есть свой обед, думай об этом. А позже, ночью, я буду заниматься с тобой любовью. Никаких предварительных игр! Ты любишь находиться сверху? Пожалуйста. Это великолепная поза. Оставляет мужчине руки свободными, для того чтобы делать все, что ему заблагорассудится. И еще одна дополнительная выгода: я смогу видеть каждый дюйм твоего обнаженного тела, видеть, как искажается твое лицо, расширяются глаза, открывается рот, быть свидетелем того момента, когда ты позабудешь, где ты и кто ты.

Сэм задохнулась, живо представив эту картину. Его зловещие угрозы должны были бы вызвать у нее отвращение, но этого не случилось. Они вдохновили и возбудили ее. Сверх всякой меры.

— Да куда же вы запропастились? — донесся до них из столовой голос Хелен. — Обед уже на столе!

— Идем, идем, Хелен! — громко ответил ей Пол со воем возможным хладнокровием.

Он отпустил запястья Сэм и легонько подтолкнул ее в сторону столовой. Она покачнулась, но не из-за толчка, а из-за того, что ноги ее не слушались. Когда Пол протянул руку, чтобы поддержать ее, Сэм оттолкнула его, собралась с силами и зашагала вперед. Ни в коем случае не доставила бы она Полу удовольствие видеть ее в таком взвинченном состоянии.

Да, она любит его. Да, она теряет голову, когда занимается любовью с ним. Но у нее еще остаются гордость и самоуважение…

Когда садились за стол, ее лицо было таким же спокойным, как и у Пола. Она вполне владела собой. До тех пор, пока Пол не заговорил.

— Вы позвонили вашему бухгалтеру? — спросил он.

Конечно, она этого не сделала. У нее совершенно вылетела из головы просьбы Пола.

— Нет, — призналась Сэм, смущенно покраснев. — Я забыла.

Что-то очень похожее на торжество мелькнуло в глазах Пола.

— Не беспокойтесь, — непринужденно произнес он. — Вы можете сделать это и завтра. Ведь спешки никакой нет, не так ли?

— Наверное, — пробормотала она и начала молча есть.

После этого Пол больше не пытался втянуть ее в разговор, но, как подозревала Сэм, вовсе не по доброте душевной. Просто не хотел, чтобы она отвлекалась от мыслей, вызванных его словами на лестнице, от мыслей о том моменте, когда Хелен крепко заснет и Сэм снова появится в его комнате не только совершенно обнаженной, но и жестоко распаленной.

Она пыталась собрать волю в кулак, чтобы суметь противостоять ему, но по-прежнему ее единственным оружием оставалась наглость. Она войдет к нему, с треском распахнув дверь, а не приползет на коленях с мольбой во взгляде!

Обед закончился слишком быстро, и до отхода Хелен ко сну нужно было пережить еще несколько томительных часов.

Если день показался Сэм длинным, то вечер, если учесть, что Пол не отходил от нее ни на шаг, — вечностью. Когда она вызвалась убрать со стола и помыть посуду, он вскочил, чтобы помочь. Когда она устроилась на диване перед телевизором, он сел рядом, вместо того чтобы вернуться в удобное кресло, которое занимал перед обедом. Единственной причиной, по которой она не сбежала под благовидным предлогом, была боязнь, что Пол последует за ней.

И в то же время Сэм не сомневалась, что он даже не прикоснется к ней. Только не сейчас! Он все время будет рядом, наблюдая и подстерегая, как он тайком наблюдал и подстерегал сейчас. Сэм чувствовала это по тому, как быстро закипала у нее кровь. Пол решил, что она дразнила его днем, и теперь отплачивал той же монетой. И у него это очень хорошо получалось. В душе Сэм царила полная неразбериха.

Однако она казалась вполне собранной, когда в десять сорок пять без стука вошла в дверь Пола. Сэм была полностью одета в отличие от сидящего в постели Пола, чья обнаженная грудь выделялась на фоне горы подушек. Остальное скрывало одеяло, но она подозревала, что и ниже пояса на нем ничего нет.

Сэм сглотнула при этой мысли, но скрыла волнение за холодной улыбкой.

— Ты не зажег огня? — заметила она, подходя к остывшему камину.

— Нет. — Он положил книгу на прикроватный столик. — Я подумал, что нам и без него будет жарко.

Она изогнула темную бровь и подняла руки, чтобы расстегнуть заколку.

— И сейчас тебе жарко? — спросила Сэм, осторожно кладя заколку на каминную доску, прежде чем тряхнуть волосами.

— Да-а.

Повернувшись к нему, Сэм с радостью отметила, что его плечи сковало напряжение. Он уже меньше походил на кота, играющего с мышью, и больше — на голодного льва, готового броситься на добычу.

— Ты собираешься простоять там всю ночь? — прорычал Пол.

— Нет. — Скрестив руки, она подняла край черного джемпера и стянула его через голову одним движением так, словно проделывала это ежедневно — не моргнув глазом раздевалась перед мужчинами.

Порой такое случалось. Но с Полом все было иначе. К обычной дерзости примешивалась не характерная для нее уязвимоеть. Его голодный взгляд одновременно и возбуждал и смущал Сэм. Захотелось вдруг прикрыться руками, спрятать от него обнаженную грудь с торчащими сосками.

Но гордость заставила бестрепетно подойти к нему и, вздернув подбородок, отбросить назад мешавшие локоны. К несчастью, они снова упали Сэм на лицо, как всегда бывало, когда она ничем не скрепляла их. Эта буйная масса волос не поддавалась дрессировке.

— А как насчет остального?

Сэм подчинилась без звука. Поскольку в противном случае это придало бы ему еще большую силу.

— Что теперь? — с вызовом спросила она, когда осталась совершенно обнаженной. — Сделать сальто-мортале? Привязать себя к столбикам кровати? Что прикажете, мой господин и повелитель?

— Все, чего я хочу, — пророкотал Пол, — это тебя… здесь… со мной! — И он отбросил покрывало.

Сэм ошеломленно уставилась на него. Он был раздет и в высшей степени возбужден.