— Нет! Что вы, нет! Я и не думала о Раму.

— В таком случае, о чем же вы думали?

— Ни о чем особенном.

Однако это была неправда. Она думала о Джилл, которая нанимает понравившихся ей мужчин, а потом затаскивает их в постель, пользуясь своим положением босса. Сэм всегда считала себя женщиной без предрассудков, но Джилл давала ей сотню очков вперед.

Пол, по крайней мере, хотел лечь с ней в постель. У него не было скрытых мотивов или тайных помыслов. Для него это был просто секс.

Так же решила смотреть на это и Сэм. Просто как на секс. Приключение, ничем не отличающееся от тех, которые были у нее с другими мужчинами.

— Вот мы и приехали, — объявила она, чувствуя себя уже немного лучше.

Селби был очаровательный старинный английский городок, с узкой центральной улицей, на которой теснились лавчонки, с выстроенным в романском стиле аббатством, с деревянным мостом, которому было не меньше двухсот лет, с пабом на одном углу, с почтовым отделением на другом и со зданием муниципалитета в центре, украшенным башенкой с часами.

На часах было пять минут пятого. Пол показал очень хорошее время, даже не превышая допустимую скорость.

— Остановитесь где-нибудь в центре, — сказала ему Сэм. — Здесь полно свободных мест. В городе не так много народу в этот час воскресного дня. Все магазины уже закрыты, кроме супермаркета и аптеки. Вам что-нибудь нужно?

— Нет, не думаю.

— Прекрасно. Я скоро вернусь.

Сэм влетела в аптеку, решив купить пачку презервативов. Такое случалось не впервые, но за прилавком стояла жена аптекаря, Сэлли, — известная городская сплетница. Поэтому Сэм схватила первое попавшееся под руку — это оказался дезодорант с цветочным запахом, — быстро расплатилась и, выйдя, устремилась в супермаркет.

К счастью для нее, за кассой сидела молоденькая девушка, жующая резинку и увлеченно что-то читающая. Сэм ее не знала, и та едва подняла взгляд от книги, чтобы взять деньги за покупку.

Выходя, Сэм затолкала пачку презервативов поглубже в бумажную сумку, куда ей положили дезодорант. Втайне она радовалась, что не слишком много людей будет наблюдать за тем, как она садится в красную спортивную машину с красивым незнакомцем за рулем. Сплетни — главное развлечение в провинциальной жизни, и осторожность просто необходима, если вас волнует мнение окружающих.

До недавних пор Сэм была совершенно безразлична к людской молве. Чего нельзя было сказать о ее матери. Но теперь мамы не стало, и ответственность за Джойсвуд легла на ее, и только ее плечи. Она обязана была принимать во внимание мнение посторонних, нравится ей это или нет.

За время отсутствия Сэм Пол вышел из машины и теперь стоял, прислонившись спиной к дверце, сложив на груди руки и скрестив ноги. Его голова была слегка откинута назад, глаза прикрыты — он явно наслаждался последними лучами дневного солнца. Пол казался совершенно расслабленным и совершенно неотразимым. Не в силах удержаться, Сэм окинула его определенно вожделенным взглядом, задержавшись на выпуклости под молнией джинсов. О Боже, она впечатляла. Очень впечатляла!

Подняв наконец глаза, Сэм обнаружила, что во время ее в высшей степени нескромного осмотра Пол приподнял веки.

— Я вижу, вы позаботились об этом, — протянул он.

Сэм судорожно сглотнула, но глаз не отвела. Не позволяй ему петушиться! Не позволяй ему быть уверенным в тебе!

Ее улыбочки оказалось достаточно, для того чтобы он выпрямился с недовольным видом.

— Как я уже говорил вчера, — пробормотал Пол, распахивая дверцу машины, — вы весьма близки ко второму месту в списке суперсук, Сэм Джойс.

— Я никогда и ни в чем не бываю второй, — ответила она, возмущенная тем, что ее снова ставят на одну доску с этой расчетливой хладнокровной стервой. — Нет ничего преступного в том, если девушка посмотрит… Но я предупреждала вас, Пол: я не мешаю дела с удовольствием. Вам бы следовало прислушаться к моим словам.

— До меня уже начинает это доходить.

— Нельзя покорить всех, знаете ли.

— Да садитесь же вы наконец!

— Хорошо!

Они одновременно забрались в машину и захлопнули дверцы. Сэм бросила пакет под ноги, уже жалея о том, что купила эти дурацкие штуки. Ее лихорадочное желание начисто пропало после их стычки. И замечательно, ведь она опять сказала этому типу, что о сексе и речи быть не может.

Машина рванула с места, как пришпоренная лошадь. Когда Пол свернул на дорогу, ведущую в Джойсвуд, задние колеса забуксовали, подняв тучу пыли.

— Осторожнее, — буркнула Сэм. — В прошлом году я оказалась в кювете, поехав по этой дороге слишком быстро.

— Жаль, что при этом вы не сломали вашу красивую шею.

Сэм не знала, чувствовать ли себя обиженной или польщенной. Ее шею еще ни разу не называли красивой. Возможно, потому что она таковой не являлась. Эта проклятая шея была очень длинная.

— Лестью вы сможете многого добиться! — выпалила она.

— Вот как? Даже теперь?

Его глаза сверкнули, когда он окинул быстрым взглядом ее тело, облаченное в этот день в голубые джинсы и во фланелевую рубашку в красно-синюю клетку. С волосами, собранными в хвост, и безо всякой косметики — Сэм понимала это — она далека от роскошной холеной Элинор настолько, насколько это возможно для женщины. Но Пол, тем не менее, смотрел на нее с подкупающей в высшей степени жадной пристальностью.

— В таком случае, у вас и глаза красивые. Красивый рот, красивые ноги, красивая грудь и… о!.. безусловно, красивый зад. Ну, и чего я этим добился? Или мне еще нужно упомянуть о вашей неповторимой индивидуальности, об исключительном присутствии духа, о земной чувственности и о тонком чувстве юмора?

Сэм не смогла удержаться. Она расхохоталась.

Пол тоже усмехнулся и, слава Богу, сбавил скорость до такой степени, что можно уже было не опасаться за свою шею. Ей определенно хотелось вернуться домой целой и невредимой.

— Вы лгали мне, — сказал он, не переставая, однако, улыбаться.

— Вы о чем?

— О том, что лестью я смогу добиться всего. Это ведь бесполезно, не так ли?

— Так.

— И полагаю, в этом вашем пакете — не презервативы, как я сначала по глупости надеялся?

— Всего лишь дезодорант для меня и таблетки от головной боли для Хелен, — с донельзя честным лицом сказала она.

— Жаль. Это был ваш последний шанс сдаться добровольно. Отныне — война, в которой хороши любые грязные средства.

— Например?

— Ну, вряд ли вы можете ожидать, что я телеграфирую крутым ребятам. Так в эти игры не играют.

— Война не игра.

— Иногда бывает. В детстве я часто играл в войну. И мне известны многие хитрости.

— Не сомневаюсь, — со вздохом произнесла она.

— Эти штучки тоже вроде военной хитрости, — заметил он, поведя бровями. — У меня большая практика.

— Рано начали?

— Э четырнадцать или около того.

— Отвратительно!

— Держу пари, что у вас это случилось намного раньше, маленькая лицемерка. Известно, что деревенские девушки рано приобщаются к сексуальной жизни. Это как-то связано с тем, что уже с самого детства они наблюдают за совокуплением животных. Секс не представляет для них никакой тайны.

— В этом вы правы. В сексе для меня действительно нет ничего таинственного, и именно поэтому до двадцати лет я не удосужилась с ним познакомиться.

Пол бросил на нее изумленный взгляд.

— Это правда. До тех пор я даже не целовалась с мальчиками. Знаете, наблюдение за тем, как жеребец «обслуживает» кобылу, всякий раз вызывает во мне неприятие этой ориентированной исключительно на мужчин деятельности. В этом нет ничего привлекательного или сексуального. Кобыла привязана и очень часто не жаждет внимания жеребца. Но у нее нет выбора. Жеребца приводят, и он взгромождается на нее, нравится ей это или нет. Девственные кобылицы вопят от боли. Остальные застывают в шоке.

— Но ведь не все же кобылы так реагируют.

— Не все. Есть прирожденные шлюхи даже среди лошадей. По крайней мере, так говорила мне мать.

Пол нахмурился.

— Вы, разумеется, так не считаете? Что женская особь — прирожденная шлюха, если ей нравится секс?

— Уже нет. Но довольно долгое время именно так и думала. Мне противна была даже мысль о мужчине, лежащем на мне и засовывающем часть своего тела в мое. Я не понимала, как это можно вынести, не говоря уж о том, чтобы получать от этого удовольствие.

— Но вы определенно не считаете так сейчас, — произнес он, все еще немного ошеломленный.

— Нет, сейчас я так не считаю. Благодаря Джуду.

— Джуд, — задумчиво повторил Пол. — Какой Джуд?

— Джуд Мортон. Он был ветеринаром. Специализировался на неуступчивых кобылицах.

— Очень смешно. Вы были влюблены в него?

Сэм рассмеялась.

— О Боже, нет! Но он был очень симпатичным.

— И?

— И я безумно им увлеклась.

— И?

Внезапно давняя история, словно замедленное кино, закрутилась в ее памяти. Она зачем-то пошла в дальний амбар и натолкнулась на Джуда и девушку с конюшни, которые занимались сексом. Джуд лежал на сене, а девушка сидела на нем верхом, абсолютно не воспринимая окружающего, и приподнималась, а потом опускалась на тело своего любовника. Ее глаза были зажмурены, а из широко раскрытого рта вылетали стоны и крики. Она не видела Сэм, которая стояла поблизости, остолбеневшая и зачарованная.

Но Джуд ее видел. Он даже подмигнул ей. Сэм смотрела добрых пять минут, прежде чем повернуться и убежать.

Она никому ни о чем не рассказала, но с тех пор, стоило ей встретить Джуда, как внутри у нее все вспыхивало. Она думала о нем постоянно, грезила о нем ночами. Ей представлялось, что она сидит на нем верхом, как та девушка, стискивает его плечи и скачет на нем, скачет до тех пор, пока тоже не закричит в оргазме, свидетелем которому стала тем днем.