– Я выскочу наружу, покурю.

Это, конечно, неправда, но ложь совершенно незнакомым людям доставила мне огромное удовлетворение. Мне еще и кофе на нее захотелось выплеснуть. Думаю, я была не в самом лучшем настроении. Я выкурила невидимую сигарету с экстра высоким содержанием смол и никотина и поплелась обратно в зал. Сменила место, но новое оказалось еще неудобнее предыдущего.

И тут раздались звуки фанфары. Группа поддержки на задних рядах исступленно зааплодировала, и появился эгоманьяк с покрытыми черным лаком ногтями. Он выглядел, как демонический массовый убийца, готовый вытащить пулемет и перебить всех нас. Он находился на каком-то другом уровне сознания. То ли наркотиками накачался, то ли рехнулся, то ли и то, и другое? Низкий резонирующий голос ласкал барабанные перепонки.

– Если обучение объединить с удовольствием, люди будут учиться лучше, – заявил он. Интересно, подумала я, почему никто не подумал об этом в школе моей дочери? Мужчина в переднем ряду лихорадочно записывал. Бандлер агрессивно надвинулся на него.

– Вы забудете число 379? – спросил он. Мужчина что-то перепуганно односложно пробормотал. – Нет? Так каким образом вы забудете весь семинар? – Тетрадка послушно улеглась на пол.

Потом он начал ломать тридцатиминутную комедию. Первая тема: психотерапия – это пустая трата времени.

– Большинство психотерапевтов учат вас, как впадать в депрессию по поводу своей жизни. В психотерапии не существует ничего, что могло бы вас подбодрить. В основном это полное дерьмо. Если человек ходит к психотерапевту много лет подряд и все не может стать счастливым, почему он не требует возмещения убытков?

Никто бы не смог обвинить Бандлера в том, что он не говорит то, что думает. Шутки он перемежал рассказами на тему, какие все тупые и какой умный он. Вообще казалось, что он частенько прав.

– Возьмите кататоников... – Его пылкость привлекала всеобщее внимание. – Если вы кататоник, это значит, что никто вам не поможет, да никто и не пытается. Я сильно ударил кататоника, который не двигался и не разговаривал десять лет подряд, молотком по мизинцу на ноге. Дважды. И постарался, чтобы было очень больно. Его нервная система еще работала. Я стоял рядом с ним вместе с психиатром, который вообще ничего не сделал, чтобы ему помочь, и уже собирался ударить в третий раз, как внезапно рука пациента дрогнула, он схватил меня за руку и яростно заорал: «Нет!» Тогда я отошел в сторону и дал ему возможность выпустить пар на психиатра. Когда пациент пригвоздил доктора к полу, я подсказывал ему, что необходимо излить гнев. «Да-да, выплескивай свой гнев!»

Бандлер вел себя одновременно и как пациент, и как доктор. Он искренне ненавидел любые типы психиатрических учреждений, считая их своего рода тюрьмами, из которых всех следует немедленно освободить. Тут я с ним согласилась. Меня всегда возмущала идея взять группу людей, страдавших от психических расстройств, поместить их всех вместе и накачивать их наркотиками, которые никак не могли им помочь существовать в том, что мы называем реальностью.

Однажды, рассказывал он, я подсыпал группе докторов в чай лекарства, воздействующие на сознание.

Доктора запаниковали, а потом повели себя очень странно. Конечно, он не собирался навсегда вывести докторов из строя, но получил массу удовольствия, глядя на них.

Позже он сказал им, что не следует прописывать пациентам лекарств, эффекта от действия которых не знают, поэтому лучше всего сначала пробовать их самим. Эту свою точку зрения он преподнес очень изящно.

– Не ходите к психо-террористам, – заявил он и посмотрел на нас, как Джек Николсон в «Сиянии». – Если вы пойдете и начнете рассказывать им о том, как впервые впали в депрессию, и свяжете это с тем временем, когда злились на кого-нибудь, а потом сообразите, в какое смятение это вас ввергло, все кончится импотенцией. – Самсон предпочитал внушать людям положительные ложные впечатления.

– Пациент жалуется: «Люди выходят из телевизора и преследуют меня!» А я ему советую: «Так смотрите порно-канал!»

Я поймала себя на том, что смеюсь. Пожалуй, не буду я читать Полное собрание сочинений Фрейда. Тут он завершил рассказ и немножко поучил нас. Могу запросто передать вам это:

– Кто из вас разговаривает сам с собой и говорит себе, что он плохой?

Руки подняли все.

– Прекратите это. – Он угрожающе уставился на нас. – А уж если вам так необходимо разговаривать с собой, так делайте это сексуальным голосом. – Он сменил диапазон голоса, и в зале внезапно появилась Марлен Дитрих:

– Ты перепутал все на свете, – прошептал он с характерной интонацией и добавил: – Ты потрясающе сексуальное создание! – Это полностью уничтожило отрицательный эффект от сказанного. – Если уж вы вынуждены говорить себе неприятные вещи, так по крайней мере будьте сексуальными.

Все его шутки были в том же духе:

– Разочарование невозможно, если, конечно, вы сами этого не планируете.

– Не стоит сочетаться браком с тем, кому вы не нравитесь.

Жаль, что я не встретила его много лет назад. Потом он спросил:

– Какого цвета глаза у вашего возлюбленного?

Я оправилась на ленч в прекрасном настроении. До тех пор, пока на сцене стоит не толстяк, а этот сумасшедший эгоцентричный гений, я буду счастлива.

После ленча вернулись толстяк и костлявый гипнотизер. Они собирались научить нас, как можно загипнотизировать человека. Вот так запросто. Вперед вышел Пол Маккенна.

– Мне нужен доброволец, готовый войти в транс. Моя рука взметнулась в воздух раньше, чем он договорил. Хотя я вовсе не из покладистых.

– Хорошо, идите сюда.

Еще только первый день, а я уже на сцене. Аплодисменты. Может, они считают, что мне трудно стоять на сцене перед аудиторией в 400 человек? Я постаралась выглядеть взволнованной.

– Итак, вас раньше не гипнотизировали?

– Нет. Я в это не очень-то верю.

– Вы когда-нибудь добирались до пункта назначения, забыв при этом последние полчаса, проведенные за рулем?

– Да.

– Вы когда-нибудь увлекались разговором до такой степени, что забывали об окружающих и видели только человека, с которым беседуете?

– Да.

– Воображали себя в какой-нибудь ситуации так ясно, что видели себя?

– Да.

– И все еще не верите в гипноз?

– Нет.

– А вы знаете, что такое гипноз?

– Гм... в общем-то нет.

– Но не верите в него?

– Нет.

Смех в зале.

– Вот это, леди и джентльмены, и есть точка зрения, с которой вам придется сталкиваться чаще всего. Благодарю вас за то, что вы нам ее продемонстрировали.

Ага. Познакомьтесь с Изабель, идеальной занудной тупицей.

– И что, вы согласны войти в транс?

– О да. – Я ведь могу и ошибаться насчет гипноза, верно? Ошибаться – это очень хорошо.

– Отлично, Изабель. Вы ощущаете, что ваши веки потяжелели, и закрываете глаза.

И я закрыла глаза. Не потому, что была вынуждена, я просто делала то, что говорил мне этот человек.

– Теперь сделайте несколько глубоких вдохов, – сказал он низким, гипнотическим голосом. Я начала хихикать. Если он думает, что может загипнотизировать меня голосом «я хочу секса прямо сейчас», то очень ошибается. Я снова хихикнула.

– Такое иногда случается, если люди нервничают по поводу вхождения в транс, – улыбнулся он.

Чертов наглец. Нисколько я не нервничала, просто мне казалось, что это смешно. Но он меня не спрашивал – он просто рассказывал об этом аудитории. Я пришла в негодование.

– Ну что ж, посмейтесь, раз вам это требуется. – Я еще раз хихикнула и выздоровела.

– Отлично. А теперь с каждым вдохом и выдохом вы будете расслабляться все больше и больше и наслаждаться этим.

Он поступал довольно толково. Мне казалось, что он следил за мои дыханием и подстраивал под него модуляции своего голоса. Потом стал говорить все медленнее и медленнее. Пожалуйста, не засыпайте, читая это.

– А теперь... – мелодично произносил он нараспев, – вы все больше и больше расслабляетесь и, возможно, гадаете, насколько глубоким будет транс, в который вы погружаетесь...

Я его слушала.

– Расслабляются мышцы вокруг глаз и мышцы на лице, расслабление охватывает вас все сильнее и сильнее...

Теперь я слышала только его голос. Не то чтобы я забыла, где нахожусь; я просто перестала об этом думать. Я вообще ни о чем не думала. Я просто слушала его.

– Пожалуйста, вспомните, когда вы чувствовали себя очень счастливой и возбужденной.

В его голосе слышалось возбуждение, показавшееся мне заразительным. Я вспомнила время, когда имела большой успех в шоу.

– Если вы увидели себя в то время, пожалуйста, войдите в эту картинку. Снова увидьте то, что вы видели, услышьте то, что слышали, почувствуйте то, что вы чувствовали.

Мне стало жарко, я почувствовала возбуждение и радость. Ну что я за тупица? Ведь это произошло сто лет назад!

– Эти впечатления переполняют вас. Я хочу, чтобы вы подхватили это ощущение и удвоили его.

Я, как дурацкий Чеширский Кот, начала ухмыляться образу в сознании и ощущениям в теле.

– Мммм, – протянул он. – Хорошоооооооооо, правда?

Это было очень хорошо. Мне очень нравилось, что событие десятилетней давности сделалось сегодняшним, да еще и усилилось. Мне это очень нравилось. И чего я не выбрала момент страстного занятия любовью? Жаль.

– А теперь еще раз – я хочу, чтобы вы удвоили интенсивность этого ощущения.

Ммм. О-о! Он что, хочет, чтобы я взорвалась?

– А теперь пусть это чувство останется с вами, пока я считаю от пяти до одного. Когда я скажу «один», вы откроете глаза. Пять, четыре, три, два, один.

Я послушно открыла глаза.

– Ну и как?

Я ему улыбнулась.

– Это был гипнотический транс, – сказал он.

– Но я же вас слышала!

– Да. Это доказывает, что вы не мертвы. Чувствовали что-нибудь еще?

– Я чувствовала возбуждение. Я была в приподнятом настроении. Я была околдована!