Барбара Картленд - В поисках любви

— Ты говоришь вздор, милая моя, но за это я тебя тоже люблю, — улыбнулась леди Ниланд. — А теперь поспеши, или опоздаешь на званый обед. Обещаю, что приеду ровно к девяти. Я уже волнуюсь и чувствую себя, как девица на первом балу!

— Тогда я буду вашей дуэньей, — отозвалась Гильда. — Мне придется весь вечер отваживать от вас поклонников, которые так и будут норовить остаться с вами наедине, чтобы наговорить тысячу приятных глупостей.

Леди Ниланд вновь рассмеялась.

Вошедшая в эту минуту Андерсен накинула на плечи Гильды бархатную шаль.

Гильда вышла из спальни крестной и направилась вниз по лестнице, радуясь, что никто не догадывается о том, что сегодня она отправляется на свой первый бал в первом за всю жизнь вечернем платье!

Она будет веселиться и танцевать на балу!

Это было как сон.

Гильда спустилась в холл и увидела, что ее ожидает экипаж, чтобы отвезти в дом графини Дорсет.

Она надеялась только на то, что этот сон продлится хотя бы до полуночи.

Гильда пребывала в чудесном состоянии на грани между явью и сном.

Минувшая ночь была просто сказочной и превзошла самые смелые ожидания.

Гильда всегда мечтала попасть на настоящий бал, где в отблесках огромных хрустальных люстр под мягкую музыку оркестра танцуют красивые женщины и бравые кавалеры.

Обед у графини Дорсет был восхитительным.

За огромным столом, украшенным букетами орхидей, освещенным свечами в золотых канделябрах, расселось пятьдесят гостей.

Гильда разглядывала все это великолепие, широко раскрыв глазами. Внезапно она почувствовала пристальный взгляд маркиза. Девушка вспомнила, что все это не должно было быть для нее новостью, ведь предполагалось, что она знакома с таким великолепием по крайней мере два последних года.

И тем не менее, когда диадема, служившая украшением графине Дорсет, засияла в отблеске свечей мириадами бриллиантовых граней, Гильда не смогла удержаться от восхищенного вздоха:

— Это просто сказочно!

— Почему именно сегодня? — вдруг раздался над ее ухом слегка утомленный голос маркиза.

— Мне кажется, сегодня все выглядит по-другому, потому что я счастлива, — быстро ответила Гильда.

— Но почему? — повторил свой вопрос маркиз.

— А разве для того, чтобы быть счастливой, нужна причина?

— Если женщина говорит, что она счастлива, это означает, что она влюблена!

Гильда улыбнулась.

— Тогда я исключение. Я счастлива просто оттого, что вокруг все так красиво, а люди добры и приветливы!

— Почему это удивляет вас?

Гильда посчитала утомительным отвечать на все вопросы, а потому решила прервать их поток, повернувшись к своему соседу справа.

Это был молодой джентльмен, осыпавший ее комплиментами.

Она чувствовала, что слова слетают с его уст легко и непринужденно, а значит — вряд ли искренне. Но в то же время ей было приятно внимание.

Гильда делала все возможное, чтобы избежать разговоров с маркизом наедине, а потому очень обрадовалась приезду леди Ниланд.

Появление в зале ее светлости вызвало среди гостей легкий переполох. Старая дама была великолепна в элегантном темно-лиловом платье, с бриллиантовой диадемой в волосах и тяжелым аметистовым ожерельем на шее.

Гильда предусмотрительно заказала у докторов новую повязку для глаз, чтобы она по цвету гармонировала с платьем.

А грим, искусно наложенный Андерсен, освежал леди Ниланд и отвлекал внимание от вынужденной повязки.

Леди Ниланд выглядела прекраснее иных своих сверстниц, не страдающих никакими недугами.

Граф Дорсет помог даме пройти к высокому креслу, приготовленному специально для нее.

Гильда подошла к крестной, чтобы узнать, как она себя чувствует.

— Я так рада и взволнована, что могу снова слышать музыку и беседовать с друзьями! И все это — благодаря тебе, дитя мое.

И тут Гильда сообразила, как разрешить трудность, мучившую ее несколько последних часов.

Она прекрасно понимала, что все здесь присутствующие так или иначе знакомы с Элоизой, а следовательно, ей бы пришлось представлять их крестной:» Это леди «X», или: «Это лорд» Y «.

Теперь же девушка нашла выход из положения.

— Ну, крестная, давайте проверим, не забыли ли вы голоса своих друзей.

Леди Ниланд была даже рада такой игре, и в девяти случаях из десяти угадывала правильно.

Когда к ним подошел маркиз, Гильда не сомневалась, что он намерен поговорить с ней.

Чтобы избежать возможного выяснения отношений, она быстро сказала:

— А это, крестная, маркиз Стэвертон. Он обещал мне, что посвятит некоторое время, чтобы обрисовать вам, кто как из ваших друзей выглядит. Правда, боюсь, что сегодня он будет критиковать все и всех.

Леди Ниланд рассмеялась.

Маркизу ничего не оставалось, как поцеловать ей руку и сесть рядом, а Гильда улучила минутку, чтобы ускользнуть и потанцевать с одним из многих молодых людей, которые в этот вечер осаждали ее просьбами.

После каждого танца она возвращалась развлечь леди Ниланд, но обнаруживала, что в этом нет никакой нужды. Друзья окружили старую даму, и весь вечер развлекали разговорами и расспросами. Леди Ниланд чувствовала себя королевой бала.

Гильда только что закончила тур вальса с молодым человеком, который сидел рядом с ней за столом, как к ним подошел высокий широкоплечий мужчина.

— Как вы можете быть так жестоки ко мне, Элоиза? Вы исчезли внезапно, ничего мне не объяснив!

Девушка пыталась сообразить, кто это такой, но ее спутник сам пришел ей на помощь:

— Вы слишком торопитесь, сэр Хэмфри!

Мисс Уингейт обещала следующий танец мне, придется вам подождать!

— Очень жаль, — ответил сэр Хэмфри, — но мне нужно сообщить мисс Уингейт нечто важное.

С этими словами он взял Гильду под руку и повел на веранду.

Девушка не испытывала большого желания повиноваться, но выбора не оставалось.

К счастью, на веранде было еще несколько пар, и ее спутнику пришлось понизить голос до шепота.

— Вы с ума меня сведете! — начал он. — Когда вы намерены дать мне ответ? Я устал от ожидания!

Гильда решила, что, видимо, сэр Хэмфри имеет в виду сделанное им предложение, и неуверенно ответила:

— Такие вещи… в спешке… не решаются.

— В спешке! — воскликнул сэр Хэмфри. — Да я умоляю вас, стоя на коленях, уже почти шесть месяцев!

Гильда предпочла промолчать, и он воспользовался этим, чтобы продолжить:

— Я надеялся, вы выразите свою благосклонность хотя бы тем, что наденете сапфировое ожерелье, которое я вам подарил. Тем более что, хотя ваша крестная и присутствует сегодня здесь, она не может вас в нем видеть.

Гильда не сразу нашлась с ответом, она понятия не имела, о чем он говорит.

— Мне нужно возвращаться к крестной. Не сомневаюсь, она будет рада побеседовать с вами. Ей так приятно выбраться в свет и снова встретиться после долгого затворничества со своими друзьями.

— Меня интересуете вы, а не ваша крестная! — ответил сэр Хэмфри, приближаясь к Гильде почти вплотную.

» В нем было что-то отталкивающее, хотя Гильда и убеждала себя, что ее предчувствия не имеют никаких оснований.

Тем не менее она была уверена, что доверять этому человеку нельзя. Видимо, Элоиза тоже так думала, потому и тянула с ответом.

«Будь он богат, как Крез, я бы не вышла за него замуж», — подумала Гильда.

В этот момент на веранду вышли еще две пары, и Гильда воспользовалась случаем, чтобы сказать:

— Мне нужно навестить крестную, узнать, все ли у нее в порядке.

Не дожидаясь ответа, она поспешила оставить своего спутника.

Весь вечер сэр Хэмфри оказывался рядом и старался попасться ей на глаза, но Гильда пресекала любые попытки возобновить разговор.

И все же — несмотря ни на что — бал был великолепен.

У Гильды не осталось более даже тени сомнений, что ее сестра пользовалась оглушительным успехом. Ее общества искали самые блестящие кавалеры. Даже те, кто, как догадывалась Гильда, считал подобные развлечения скучными и приевшимися и предпочитал держаться особняком — даже они боролись за ее расположение, не уставая осыпать комплиментами.

По дороге домой Гильда не могла не думать о том, как несправедливо, что Элоиза ушла из жизни в расцвете молодости и в обаянии успеха.

Несмотря на то что она не принадлежала к знатному роду, сестре удалось произвести фурор в таком критически настроенном обществе, как лондонский высший свет.

Словно прочитав ее мысли, леди Ниланд сказала:

— Ты была сегодня просто восхитительна, дитя мое. И я должна поблагодарить тебя за прекрасный вечер, который мне посчастливилось сегодня пережить.

— Это я должна благодарить вас, — отозвалась Гильда. — Если бы не это чудесное платье, если бы я не была вашей крестницей, на меня вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание.

— Какая чепуха! — воскликнула леди Ниланд. — Твоя внешность — вот твоя визитная карточка! Ты не представляешь, сколько мужчин за сегодняшний вечер, включая маркиза, подходили ко мне и говорили в твой адрес самые изысканные комплименты.

— Маркиз, наверное, до сих пор задается вопросом, почему я убежала?

— Думаю, да, — ответила леди Ниланд. — Ио, дорогая, я считаю, что он для тебя не слишком подходящая партия. Графиня говорила мне, что за всю свою жизнь маркиз еще никогда никого не любил.

Гильда подумала, что это, наверное, правда, а леди Ниланд продолжала:

— По-моему, ему доставляет удовольствие отваживать от тебя поклонников. Он хочет доказать, что он первый и на скачках, и в любви.

— Вы правы! — воскликнула Гильда. — Но поверьте, дорогая крестная, я не принимаю его ухаживания всерьез.

— Рада это слышать, милая моя. Мне было бы горько сознавать, что маркиз разбил твое сердце так же, как сердца других несчастных.

— Со мной это ему не удастся, — убежденно сказала Гильда.

Когда они приехали домой, крестная принялась рассказывать Андерсен, как восхитительно они провели вечер. Гильда воспользовалась этим, чтобы пожелать крестной спокойной ночи, и отправилась спать.