Сэр Питер сел в одно из кожаных библиотечных кресел, и Марина воспользовалась возможностью хорошенько его рассмотреть.

«Да, он действительно хорош собой, — подумала она, — я тогда не заметила, что у него зеленые глаза. Такой необычный цвет».

От внимания девушки не ускользнуло также, что его губы были полными и розовыми, а золотисто-каштановые волосы очень мило завивались возле ушей.

Марина позвонила, чтобы пришел Фроум, и велела подать чай. Едва заметно кивнув, тот вышел из комнаты, не говоря ни слова.

— Дворецкий у вас молчаливый, каких поискать, — отметил сэр Питер.

— Да. Он мало говорит, но очень предан. Кажется, будто весь дом рухнет, если уйдет Фроум.

— Мой дворецкий во многом такой же. Он служил моему отцу до самой его смерти.

— О, простите. Я не знала, что вашего отца больше нет с нами.

— Вам и неоткуда было знать, — ответил сэр Питер. — Мы не поднимали шума, похороны были простыми. Будучи старшим сыном, я должен был принять ответственность за его имущество; я не хотел, чтобы известие о смерти отца привлекло ненужное внимание, и мы воздержались от публикации некролога в «Таймс».

— Папа тоже хотел так сделать, когда умерла мама, но потом уступил просьбам родственников. Впрочем, ваше беспокойство было вполне оправданным. Как я убедилась, объявление о смерти может привлечь целую стаю стервятников.

Сэр Питер обладал достаточным тактом, чтобы сменить тему разговора, ибо почувствовал, что задел Марину за живое.

— Насколько я понимаю, ваше возвращение в Париж неожиданно.

Марина бросила на него удивленный взгляд.

— Простите, ваша горничная сказала, что вы не планировали возвращаться так скоро.

— Папа хочет произвести в доме некоторые изменения, и это требует, чтобы я куда-нибудь переехала ненадолго, а в Париже я чудесно проводила время, поэтому решила вернуться туда и пожить у друзей.

— Понимаю.

Марине было ясно: сэр Питер уже догадался, что ему рассказывают далеко не все, но, будучи истинным джентльменом, воздерживается от дальнейших замечаний.

— Смотрите, вот и Фроум с нашим чаем. Будете с молоком и сахаром?

Марина налила чаю и встала, чтобы подать гостю чашку.

При этом она слегка коснулась пальцами руки сэра Питера и тут же почувствовала, что ее щеки покраснели. Марина отвернулась и поспешила к своему креслу.

Наступило неловкое молчание, но потом сэр Питер, наконец, заговорил:

— Не знаю, говорила ли вам ваша горничная, но у меня тоже есть друзья в Париже.

— Да, она упоминала об этом.

— Это компаньоны по бизнесу. Моя семья импортирует французские вина для некоторых престижных ресторанов Лондона, а потому у меня часто бывает повод посещать Францию.

Марина молчала. Она просто улыбнулась в знак согласия.

— В ближайшем будущем мне предстоит очередная поездка, поэтому одной из причин, по которым я пришел к вам, было попросить позволить навестить вас в Париже. Я знаю, вы говорили, что можно будет вам писать, но я хочу спросить, не будет ли дерзостью нанести вам личный визит.

— Буду очень рада. Мне хотелось бы познакомить вас с Соланжами.

Марина пыталась справиться с чувствами. Сэр Питер широко улыбался.

«Поделом будет Саймону, если красивый мужчина придет меня навестить», — подумала девушка, ставя свою чашку на поднос.

— Спасибо, — ответил сэр Питер. — Что же, довольно отнимать ваше драгоценное время, вам нужно готовиться к отъезду.

— Приятно было побеседовать с вами, — пролепетала Марина, потупив взгляд.

Сожалея, что сэр Питер не может задержаться подольше, она позвонила Форуму, чтобы тот проводил гостя. Девушка считала, что им есть о чем поговорить и была уверена, что сэр Питер — человек, с которым ей может быть интересно.

Через минуту в комнате появился Фроум. Марина нехотя отпускала сэра Питера, сожалея о прерванных последних драгоценных мгновениях.

— Благодарю, что были столь гостеприимны, и очень надеюсь скоро увидеться с вами в Париже, — сказал он, протягивая руку Марине.

Девушке понравились его руки, крупные и ухоженные; на ее взгляд, такие руки должны были быть у человека сильного и с характером. Убрав руку, Марина продолжала чувствовать тепло руки сэра Питера.

— Прощайте, — тихо сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Надеюсь, это будет au revoir[39], — с улыбкой поправил сэр Питер.

Приняв у Фроума шляпу и трость, он покинул библиотеку. Марина не спешила уходить из комнаты: присутствие гостя все еще явно ощущалось и ей хотелось задержать в себе это ощущение.

Грезы девушки нарушила Элен, которая пришла ее искать.

— Мисс, ваш отец потребовал, чтобы перед отъездом вы присутствовали на ленче вместе с ним и леди Алисой.

— Но разве у нас есть время? — спросила Марина, озадаченная таким развитием событий.

— Фроум говорит, будто нам сообщили, что паром, согласованный с поездом, задерживается на три часа. Пока вы были с сэром Питером, приходил посыльный из кассы.

— В таком случае, у меня, по всей видимости, нет выбора, не так ли, Элен?

— Боюсь, что нет, мисс.

Марина вздохнула. Она сожалела, что паром опаздывает и что она не узнала об этом до ухода сэра Питера.

«Ленч с леди Алисой! — подумала она. — Лучше болтаться на том пароме до тошноты!»

Девушка оставалась в библиотеке, пока Фроум не позвонил в гонг, возвещая о ленче.

Оправив платье, Марина с решительным видом зашагала в столовую. Она не будет грубить леди Алисе, но и в лучшие подруги записываться не станет.

Когда девушка подошла к столовой, дверь была открыта и у стола виднелась фигура отца.

Войдя внутрь, Марина заметила, что леди Алиса сидит за столом, а отец хлопочет вокруг нее. Завидев Марину, он положил руку на плечо леди Алисы, как будто показывая, кто в этой комнате самая важная персона.

— Марина, ты, наверное, помнишь леди Алису, — сказал он, явно чувствуя себя неловко.

— Да, приветствую вас, — с ледяной вежливостью произнесла Марина.

— Я очень рада видеть тебя и сожалею, что ты не останешься дольше, — с улыбкой ответила леди Алиса.

«Ну и нахалка! — подумала Марина, подходя к своему месту за столом. — Своим внезапным отъездом я обязана ей, а теперь она, видите ли, сожалеет, что я не остаюсь!»

Аппетит Марины внезапно исчез. Казалось невозможным сидеть и есть за одним столом с женщиной, которая виновата в ее изгнании.

— Ты ничего не ешь, Марина, — заметил отец.

— Я плотно позавтракала в комнате, спасибо.

— Но ведь нельзя путешествовать на голодный желудок, — вмешалась леди Алиса.

— Я лучше переношу дорогу, если не наедаюсь перед ней, — сухо ответила Марина.

Все молчали, пока Фроум убирал тарелки.

— Очень надеюсь, что тебе понравился Париж, — начала леди Алиса.

Девушка бросила на нее ледяной взгляд. У Марины не было желания разговаривать с этой женщиной. Лучше бы ела свой ленч и не пыталась занять ее беседой!

— Я очень люблю его, — продолжала леди Алиса.

— Марина обзавелась там множеством друзей. — Отец подхватил тему, игнорируя тот факт, что в столовой явно накалялась обстановка.

— Ей очень повезло. Мне тоже было бы гораздо приятнее жить у друзей, чем в каком-нибудь отеле. Я не могу хорошо спать в чужой постели, — отозвалась леди Алиса, засмеявшись с некоторой поспешностью.

«Однако в нашем доме вы спите достаточно крепко», — зло подумала Марина.

Ленч продолжался в том же духе. Леди Алиса изо всех сил пыталась вовлечь Марину в разговор, но та отказывалась идти навстречу и сидела, сложа руки и не притрагиваясь к еде.

После того, как унесли десерт, Марина попросила разрешения выйти из-за стола.

Отец нервно закашлялся и кивнул в знак согласия.

К ужасу девушки леди Алиса встала и попыталась ее обнять. Марина стояла прямая как доска, пока та целовала ее в щеку.

«Подумать только, что отец попрал память мамы ради этой старой карги!» — кипела от гнева Марина, покидая комнату.

Девушка была убита горем: отец не счел нужным попрощаться с ней, не воспользовался случаем успокоить ее, сказать, что по-прежнему любит.

«Совершенно ясно, что я больше не нужна ему, поэтому мне действительно лучше уехать во Францию. По крайней мере, Соланжам приятно мое общество. Мадам Соланж была безутешна, когда я уезжала».

В холле Марину ждала Элен. Она ходила на кухню, чтобы взять корзину с провиантом в дорогу.

— Лучше быть готовыми к дороге, мисс. Зачем голодать? Фроум сказал, что вы ни крошки не съели за ленчем.

— Мне не понравилась компания, которую меня заставили поддерживать, — заявила Марина. — А теперь, Элен, давай готовиться к выходу. Я лучше послоняюсь по вокзалу, чем пробуду здесь лишнюю минуту!

Когда экипаж тронулся от ворот дома, Марина не смогла не оглянуться на его элегантные окна и высокие колонны.

— Интересно, не в последний ли раз я вижу его? — тихо сказала она.

— Господи, нет! — воскликнула Элен. — Нельзя так думать. Как только ваш папа возьмется за ум, он пошлет за вами, вот увидите.

Марина с теплотой на нее посмотрела.

— Ты говорила так, когда он отсылал нас в прошлый раз, Элен. Интересно, что сказала бы мама, если бы могла видеть, какие перемены учинила леди Алиса.

— У нас даже не было времени сходить на могилу вашей мамы, — добавила Элен.

— До кладбища слишком далеко, Элен, — ответила Марина, выглядывая из окна на Оксфорд-стрит, которую они проезжали. — Я оставила Фроуму указание посылать на могилу цветы каждые две недели. Пусть папа оплачивает расходы.

Женщины смолкли. Элен возилась с сумкой, а Марина наблюдала, как мимо проносится Лондон.