— Ах, смотри: мама! — воскликнула Моника, когда они уютно устроились в маленькой кофейне рядом с Елисейскими Полями. — Мама, chérie.

Марина почувствовала зависть, целуя маму Моники в щеку. Мадам Соланж сияла; она только что вышла из дома подруги неподалеку.

— Намечается грандиозный бал, — объявила она. — Вы обе приглашены, будет музыка и танцы.

— И много очаровательных молодых людей? — кокетливо спросила Моника.

— Naturellement[28], — ответила мадам Соланж, — на таком мероприятии можно найти себе хорошего мужа!

Мать и дочь весело рассмеялись, а Марина задумалась, стоит ли ей ехать. Одно дело общаться с друзьями Соланжей в маленьких группках, и совсем другое очутиться среди сливок парижского общества.

«Я буду чувствовать себя серой мышкой в траурной одежде, — размышляла Марина, пока официант нес им кофе и madeleines[29]. — Придется сделать вид, что у меня болит голова».

— Надеюсь, ты не разочаруешь Саймона и потанцуешь с ним, — сказала вдруг Моника. Марина чуть не подскочила от неожиданности, поскольку была глубоко погружена в собственные мысли.

Она просто вежливо улыбнулась в ответ, не желая показывать Монике, что не хочет ехать на бал.

Позже, вернувшись в дом Соланжей, Марина зашла в библиотеку и наткнулась на Саймона, который сидел в одном из кожаных кресел и читал газету.

— Ах, простите, что потревожила вас, — начала девушка, готовая повернуться и уйти.

— Нет, нет, прошу вас, — ответил он, вставая, — это я вам помешал.

— Вовсе нет, это ваш дом, — запротестовала Марина, упиваясь красивыми чертами его лица, заставлявшими учащенно биться ее сердце. — Я пришла сюда, чтобы взять что-либо почитать. Я знаю, что ваш отец любит английские романы, а потому решила, что смогу найти здесь хорошую книгу.

— У папы действительно много книг английских писателей и поэтов, — ответил Саймон, указывая на высокий книжный шкаф. — Шекспир, Байрон, Троллоп, Диккенс…

Марина приблизилась к шкафу, исследуя корешки в поисках того, что могло бы ее заинтересовать.

— Regardez[30], — мягко сказал Саймон, доставая какую-то книгу с полки над головой девушки. У Марины пересохло во рту, когда она почувствовала, как его пальцы легко коснулись ее руки. Он подал ей томик в кожаном переплете.

— «Энтони Троллоп. Сборник коротких рассказов», — пробормотала Марина. — Кажется, я этого не читала.

— В таком случае, я рад, что у нас нашлось, чем вас занять, — сказал Саймон, по-прежнему стоя так близко к Марине, что их рукава соприкасались. — Я был бы разочарован, если бы вы уже прочли всю папину английскую библиотеку.

Марина оглядела комнату и рассмеялась.

— Мне понадобилась бы целая вечность, чтобы проработать это огромное собрание, — заметила она. — Ваш папа любит читать, не так ли?

— Да, и я, к стыду своему, должен сказать, что не питаю к чтению такого пристрастия, как он.

Саймон обратил свой сияющий взгляд на Марину, и та почувствовала, что тает.

Совершенно ошеломленная, девушка пролепетала извинения и поспешила покинуть библиотеку.

Остановившись в холле, она перевела дух и попыталась успокоиться.

«Что со мной происходит? — спрашивала она себя. — Я не уверена, что мне по душе чувства, которые вызывает этот мужчина. Я не хочу сейчас ни с кем заводить романа, и, хотя он и держится на расстоянии, я бы предпочла, чтобы он не был таким внимательным ко мне».

* * *

Однако Саймон не отказался от мягкой охоты на Марину. Девушке удалось сослаться на сильную головную боль, когда наступил вечер большого бала, и помрачневшее лицо Саймона сказало ей, что он расстроился, лишившись ее компании.

На следующий день он послал ей в комнату цветы с милой запиской, в которой выражал надежду, что она чувствует себя лучше, и спрашивал, не согласится ли она сегодня вечером поужинать с ним и Моникой.

— От кого цветы, мисс? — спросила Элен.

— От Саймона.

— Если позволите сказать, я думаю, что вы очень приглянулись этому молодому человеку.

Марина спрятала записку в ящик комода, решив больше не смотреть на нее сегодня.

Неожиданно она наткнулась на письмо сэра Питера Бейли.

«Интересно, что с ним стало? Весьма занятный джентльмен…»

Внезапно перед глазами Марины возникло его красивое лицо.

Девушке стало любопытно, состоялось ли его суаре и имело ли оно успех. На миг она пожалела, что не была среди гостей.

Заметив, что к ней обращается Элен, Марина вернулась к действительности.

— Элен, будь добра, передай месье Саймону, что я с удовольствием поужинаю вместе с ним и Моникой сегодня вечером. Мое черное шелковое платье готово?

— Я позабочусь об этом, мисс.

Когда Элен покинула комнату, Марина подошла к окну спальни, которое выходило на тихую улочку. Деревья стояли в майском цвету, день был погожим и теплым; девушке захотелось выйти на прогулку, но она подумала, что в этом случае Саймон попросится ее сопровождать. Он оказывался рядом каждый раз, когда она выходила из дому.

«Он очень настойчив, — размышляла Марина, — и в то же время ведет себя безупречно. Я чувствую, что увлекаюсь им. Кажется, я бы не возражала, если бы он стал за мной ухаживать».

Марина саму себя повергла в смятение, сформулировав эти мысли. Может ли истинная леди думать о таких вещах? Без материнского совета она чувствовала себя запутавшейся и одинокой.

День пролетел быстро, и Марина не успела опомниться, как настала пора готовиться к выезду. Поскольку Соланжи ужинали поздно, в девять часов, девушка хорошо поспала пополудни, но когда Элен пришла будить ее в половине шестого, она почувствовала себя вялой и пожалела, что легла спать.

— Ну же, мисс, вам набрали ванну, вы ведь не хотите, чтобы вода остыла? — журила Элен, пытаясь подтолкнуть Марину в ванную комнату.

— Ах, у меня нет никаких сил, и подташнивает, — пожаловалась Марина.

— После купания вам сразу станет лучше.

Девушка нехотя поплелась в ванную.

Элен казалась возбужденной, танцевала по комнате, напевая себе под нос, чем очень забавляла свою госпожу.

— Любой решил бы, что ты, а не я сегодня едешь в ресторан, — заметила Марина, любуясь в зеркале умелой работой Мари.

— Это потому, что сегодня вечером месье Саймон может сделать вам предложение!

— Элен! — воскликнула Марина, пораженная несдержанностью служанки. — С нами будет Моника, поэтому ничего такого не может произойти.

— Ах, но птичка напела мне, что мисс Моника страдает от сильной головной боли и не поедет с вами, — сказала Элен, улыбнувшись Мари.

— Кто сказал тебе эту чушь? — вспыльчиво потребовала ответа Марина.

— Мадемуазель, c'est vrai[31], — вмешалась Мари, что было весьма неожиданно, ибо девушка еще ни слова не сказала Марине за все время, что та была в Париже.

Марина в недоумении уставилась на Мари, поскольку ясно поняла, что она сказала.

— Видите, я говорю правду, — торжествовала Элен. — Мисс Моника в постели с головной болью, и ужинать сегодня поедете только вы и месье Саймон.

Элен сложила на груди руки для пущей важности и теперь всем своим видом являла непоколебимую правоту. Даже если ее госпожу не интересуют романтичные отношения, она-то уж точно в стороне не останется!

В эту минуту в комнату вошла камеристка Моники. Она что-то быстро сказала Мари по-французски, сделала книксен и удалилась.

— Мадемуазель Моника говорить, она не ехать сегодня, — объяснила Мари на ломаном английском.

— Но я не могу поехать с Саймоном одна! — воскликнула Марина, которая вдруг сильно разнервничалась. — Так не принято!

— Чепуха, мисс, — возразила Элен, доставая из шкафа вечерний плащ Марины, — вы в Париже, а не в Лондоне!

При этих словах в дверь постучали.

«Кто на этот раз?» — сердито подумала Марина.

Девушка обернулась и увидела в дверях Монику с прекрасным, бледно-лимонного цвета платьем в руках.

— Я подумала, что, может, ты захочешь надеть его. Уверена, твоя мама не возражала бы, чтобы ты красиво оделась для одного вечера. Кроме того, «Сен-Жорж» — очень престижный ресторан, и мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке рядом с Саймоном.

Взявшись за платье, Марина ахнула от восхищения. Оно было очень красивым.

— Я не могу, — прошептала она.

— Она может, — вмешалась Элен, забирая платье у Моники, которая вовсе не выглядела больной.

— А я пойду к себе. Прошу, насладись сегодняшним вечером, Марина. Я уверена, он будет необычным.

С этими словами она подмигнула подруге и вышла из комнаты.

— Скорее, мисс. Нужно быстро вас переодеть, не то вы опоздаете.

Марина позволила Элен снять с себя черное платье и надеть лимонный наряд.

— Ах, мисс! Вы так хороши! — воскликнула Элен.

— Oui, très belle[32], — согласилась Мари, улыбаясь.

— Пойдемте, месье Саймон, должно быть, ждет вас. Меня ничуть не удивит, если сегодня вечером он сделает вам предложение.

— Элен! — прикрикнула Марина, рассерженная словами служанки.

— Я видела, как он на вас смотрит, мисс. Готова поспорить, что мадемуазель Моника нарочно устроила, чтобы вы остались вдвоем. Скорее, месье ждет.

Элен накинула Марине на плечи изысканную, расшитую бисером шаль и вывела из комнаты.

Марина так волновалась, что едва ли была способна рассуждать.

Вечер наедине с Саймоном!

Спускаясь по лестнице, Марина увидела, что он ждет ее. Саймон поднял на нее взгляд, и его лицо зарделось от удовольствия; Марина поняла, о чем он думает.

— Я ошеломлен вашей красотой, — сказал он, целуя девушке руку. — Кучер ждет.