– И все же мне хотелось бы побывать в доме. Этому мешают только змеи. Тебе известен способ, как от них избавиться?

– Разрушить дом до основания! Я что, заклинатель змей? Ты считаешь, что у меня есть время возиться с какими-то змеями, когда я со дня на день жду важных гостей?

– Не считаю. Просто я подумала, может быть, тебе известен какой-нибудь способ… – Голос Эммы звучал тускло. – Ты ведь знаешь все на свете!

– Я знаю, как вывести змей, папа! – внезапно подал голос Майкл. – Помнишь, на конюшне завелись змеи? Тогда слуги их выкурили.

– Выкурили? – Эмма немедленно заинтересовалась. – Наверное, змеи действительно не, выносят дыма.

– Майкл, это совсем другая ситуация и, видимо, совсем другая порода змей. Эти живут там много лет и успели так размножиться, что их уже ничем не выкурить! Уж поверь мне на слово, Эмма! Это бунгало – не твой Уайлдвуд. Со временем оно стало опасным. В него никто не смеет соваться. Оставь его в покое! Дождись хотя бы, пока я покончу со своими гостями. Тогда я, так и быть, подумаю, что можно сделать с твоими змеями.

Эмма внезапно поняла, что он не сдержит слова. Он никогда не согласится, чтобы она жила там одна. Ей придется решать эту проблему самой. Что ж, она это сделает, пусть даже у него за спиной.

– Постараюсь больше тебя не беспокоить своими глупостями, раз у тебя такие важные проблемы, как прием гостей. Виктория, не забывай про ложку, когда ешь инжир: британские леди никогда не едят руками.

– Ты очень великодушна! – процедил Сикандер. Ужин закончился в молчании; Эмма раздумывала, где взять горшки для обкуривания и как убедить Сакарама, что Сикандер поддерживает ее затею, чтобы тот выделил ей в помощь слуг.

Через несколько дней Сикандер узнал о скором приезде набобзады Бхопала в сопровождении нескольких чиновников: Оседлав Капитана Джека и прихватив с собой несколько конюхов, палатку и провизию, он выехал навстречу высоким гостям.

Все это время Эмма не знала, кого именно они ожидают с визитом. Сикандер по своему обыкновению ничего ей не говорил, и она только сейчас смекнула, в чем тут дело. Ему не хотелось ссоры, в которую обязательно перерос бы их разговор о том, стоит ли спрашивать у набобзады об Уайлдвуде. Только перед самым отъездом Сикандер сказал, что не советует ей поднимать перед молодым правителем этот непростой вопрос, чреватый скандалом.

– Почему скандалом? – оскорбилась Эмма. – Кажется, Уайлдвуд не имеет отношения к твоим проблемам с набобзадои?

– Ошибаешься, Эмма. Мне бы не хотелось этого говорить, но все мое будущее, как и будущее Майкла и Виктории, зависит от результатов моей встречи с индийскими и правительственными чиновниками. Из-за моего происхождения я постоянно подвергаюсь нападкам. И индийцы, и британцы спят и видят, как бы лишить меня всего того, что я нажил годами тяжкого труда.

– Я думала, набобзада – твой друг.

– Друг, но на него влияют мои недруги. Это они подсказали ему побывать у меня. Они сумеют извлечь пользу из его визита. Вот почему я бы предпочел, чтобы ты не кидала ему еще одну кость. Не надо его отвлекать: у меня будет очень мало времени, чтобы снова заручиться его дружбой и свести на нет всю ложь, которую ему нашептали мои недруги о Парадайз-Вью.

Эмма так и не поняла, как может навредить Сикандеру своими речами. Она так ждала возможности переговорить с молодым вельможей, дед которого наверняка знал об Уайлдвуде. Однако Эмма не хотела поступать наперекор просьбе Сикандера. В последнее время он был так сильно озабочен, что не появлялся у нее три ночи подряд и даже не объяснил ей причин.

Устраивать из-за этого сцену Эмма не стала, однако, провожая его, не удержалась и сказала:

– Хорошо, Сикандер. Я не буду говорить об Уайлдвуде во время твоей встречи с набобзадои, но только обещай мне не вычеркивать меня из своей жизни, когда тобой владеют другие заботы. Я так по тебе скучала эти три ночи! Я лежала без сна и все думала, по-прежнему ли ты… Осталось ли твое отношение ко мне прежним.

Помня о конюхах, терпеливо дожидающихся его рядом на лужайке, Сикандер ответил ей шепотом:

– Не сомневайся в моих чувствах! Когда визит закончится, я тебе докажу, что они не изменились! – Шепот стал хриплым. – Смотри, я запру тебя в твоей комнате на целый день и целую ночь и объявлю всем, что у тебя заразная болезнь и выхаживать тебя можно только мне…

Эмма невольно улыбнулась:

– Для тебя болезнь не будет заразной.

– Естественно. Потом, когда тебе станет легче и мои проблемы решатся, я, быть может, съезжу вместе с тобой в гости к набобзаде в Бхопал, чтобы ты задала ему все вопросы, какие тебе только вздумается. Но учти, он все равно не сможет дать на них исчерпывающих ответов.

– О, Сикандер! Ты правда так сделаешь?

– Я сказал «быть может».

Она поняла, что он просто подшучивает над ней. Напрасно она принимает его слишком всерьез. К тому времени он придумает уважительную причину, почему не может взять ее собой.

– Значит, мне остается только надеяться.

Сейчас у нее были более насущные задачи: она твердо решила в отсутствие Сикандера выкурить из бунгало змей. Как только он скрылся в джунглях, она побежала к Сакараму, чтобы сказать ему в лицо откровенную ложь:

– Мистер Кингстон разрешил мне привести в порядок старое бунгало за полем для игры в поло. Он сказал, что это отвлечет меня на время, пока он будет занят со своими гостями. Не могли бы вы дать мне в помощь слуг? Он предложил мне воспользоваться новенькими, присланными его кузеном. Пускай захватят горшки для обкуривания: сначала надо будет выгнать оттуда змей. Постарайтесь, Сакарам: я бы хотела приняться за это без промедления.

Взгляд Сакарама был подозрительным:

– Саиб ничего мне об этом не говорил.

– А зачем? Мы с ним все обсудили. Я буду ждать у бунгало. Сейчас я расскажу айе о расписании на сегодня, и сразу туда.

– Слушаюсь, мэм-саиб. – Сакарам поклонился и, по-прежнему хмурясь, ушел исполнять приказание.

Ко второй половине дня в бунгало не осталось ни единой змеи – во всяком случае, Эмме хотелось на это надеяться. Слуги опасливо переминались у двери. Эмма отважно подобрала юбки и прошла через весь дом. Ей попались только две змеи, поспешно уползшие при ее приближении. Облегченно переведя дух, она принялась осматривать полные дыма комнаты, где еще курились горшки.

Слуги преодолели страх и подошли к ней. Эмма приказала им жестами открыть ставни и пустить в дело метлы, швабры с тряпками и ведра с водой. Когда дом примет пристойный вид, Сикандер будет вынужден признать, что он чего-то стоит, и позволит ей его купить. Она была полна решимости привести в полный порядок жилище, включая протекающую крышу.

День пролетел незаметно. Эмма вернулась к ужину. Почитав детям перед сном, она отправилась к себе в спальню и в полном изнеможении опустилась на кровать, мгновенно погрузившись в сон. Пока что бунгало не выдало ей своих тайн, но во сне она видела его волшебным, заколдованным замком, где они с Сикандером оставались наедине, не опасаясь любопытных глаз. Там они становились самими собой и предавались простым радостям; один Сакарам знал, где их искать.

Эмма проснулась с четким планом. Она приведет туда Сикандера и преподнесет ему сюрприз: она покажет ему, как можно использовать бунгало! Наконец-то нашлось решение проблемы уединения днем и ночью! В бунгало они смогут встречаться когда захотят, сказав слугам, что поехали кататься или охотиться. Все равно наступило время что-то предпринять: Эмма не могла больше жить по-прежнему и довольствоваться краткими свиданиями с Сикандером в ночной тьме. Она мечтала о более полноценных отношениях.

В середине дня Эмма приступила к изучению прилегающего к дому участка. Вооружившись палкой, она вошла в полуразрушенную постройку для слуг. Здесь повсюду валялся мусор, и она приказала паттах-валлах начать уборку. Среди мусора оказались битая посуда и остатки старой мебели, но ничего ценного. Она уже собиралась вернуться в дом, когда мимо нее прошел слуга, неся широкую доску, похожую на крышку стола. Эмма приказала ему остановиться и положить ношу на землю. Нагнувшись, она увидела зеленые буквы, сложившиеся в одно слово: Уайлдвуд.

Второй раз в жизни она была близка к обмороку. Ей потребовалось огромное усилие, чтобы устоять на ногах. Выходит, она нашла свой Уайлдвуд, наследство, то самое место, где ее мать скрывалась с майором Иеном Кастлтоном и где была зачата она сама!

Теперь понятно, почему она почувствовала здесь себя как дома, едва увидела это проглоченное джунглями жилище! Даже огромное количество змей не смогло ее отпугнуть. Наверное, эти желтые розы были посажены ее матерью; недаром, проходя через спальню, она почуяла запах любимых материнских духов! Тогда она решила, что принимает желаемое за действительное, потому что запах дыма перебивал любую парфюмерию, а к тому же здесь не пользовались духами как минимум лет тридцать; однако сердце не обманешь! Она с самого начала почувствовала, что попала домой, в Уайлдвуд.

Эмма подняла драгоценную доску с надписью. Старая и полусгнившая, она почти ничего не весила, и Эмма положила ее в повозку, собираясь захватить ее с собой в Парадайз-Вью.

Подъезжая к дому, она поняла, что гости прибыли. Все вокруг пришло в движение. Слуги суетились, бегая перед домом. Не успела Эмма остановить повозку, как к ней подбежал Сакарам:

– Мэм-саиб! Как хорошо, что вы вернулись! Саиб и гости уже здесь. К нам пожаловали важный британский чиновник и набобзада Бхопала. Скорее переодевайтесь в более подходящее платье! Простите, мэм-саиб, но что с вами? У вас такие грязные руки и лицо!.. Что это вы держите в руках?

Эмма прижала к груди бесценное свидетельство своей находки.

– Не беспокойтесь, Сакарам, вас это не касается. Где саиб? Я должна немедленно его видеть.

– В одной из комнат – вы называете ее приемной. С ним гости. Вам надо сначала переодеться, мэм-саиб. Я позабочусь о напитках. Саиб о вас спрашивал и был крайне раздосадован, узнав, что вы расчищаете старое бунгало.