— Вы ошибаетесь. Если хотите знать, я не садист… и не мазохист.

— Тогда как можно назвать то, что вы делаете?

— Вы прекрасно понимаете, что я делаю.

— Хорошо, я скажу вам, — сердитым тоном заявила Ру. — Вы ведете себя по-хамски. Но почему объектом такого поведения вы выбрали меня? Уверена, у вас полно знакомых женщин.

Маркус пожал плечами.

— Есть несколько.

— Вот и приставайте к ним, а меня оставьте в покое. Или вам доставляет удовольствие преследовать женщину, которая вам не доступна?

Маркус покачал головой.

— Доступна, не доступна, я и не думал об этом.

— А следовало подумать!

— Послушайте, я могу думать только о том, что хочу вас, и я знаю, что и вы хотите меня. И если я хоть немного разбираюсь в людях, то могу сказать, что не вызываю у вас отвращение.

Похоже, ты очень хорошо разбираешься в людях, подумала Ру, охваченная паникой. Она облизнула губы и решила перейти в наступление.

— Это всего лишь ваши фантазии… плюс плотское желание. Я выхожу замуж за Джона…

— Помолчите и дайте мне закончить, — оборвал ее Маркус. — Лучше слушайте меня, а не бормочите об этом чертовом Джоне. Мои чувства к вам — это не просто плотское желание. — Слова Маркуса звучали настолько пылко, что Ру молча уставилась на него, боясь даже пошевелиться. — Я хочу вас, — повторил он тихо и как-то зловеще, — и я поясню вам, что я имею под этим в виду.

— Я и так это знаю, — процедила Ру, сквозь стиснутые зубы. — Вы хотите переспать со мной. Но предупреждаю, у вас ничего не получится!

— Да вы не имеете ни малейшего понятия об истинном смысле моих слов. Да, я хочу обладать вами, но это не самое главное. Я хочу обладать вами везде: в постели, в душе, на деревенской лужайке, в огне и в воде, при свечах на кухне и в грязном мотеле, в одежде и без нее… Я хочу именно вас, Ру Тревэлин, и это желание постепенно сводит меня с ума.

Этот очень необычный монолог обрушился на Ру, словно удар грома, но она быстро взяла себя в руки.

— Я собираюсь замуж за Джона, — продолжала стоять на своем Ру. — Боже мой, да вы сами понимаете, о чем говорите? У вас явно не в порядке с головой, Маркус Грэм, вы же знаете меня всего один день!

Маркус запустил пальцы в волосы и как-то внезапно обмяк.

— Ру, а как долго вы знаете Джона?

— Несколько месяцев. Но уж никак не один день.

— Несколько месяцев… Через два дня у вас назначена свадьба, а он исчез, и от него нет никаких известий. Так что же хорошего вам дало то, что вы знаете его несколько месяцев? Разве он не предал ваше доверие?

— У него были важные дела в поместье.

— Но, похоже, его там нет. И вы не знаете, где он и когда вернется. Джон смылся, поддавшись какой-то своей прихоти. Разве так поступает мужчина, намеренный оправдать доверие невесты и сдержать свои обещания?

— Не думаю, что он сделал это нарочно, — возразила Ру, сбитая с толка разумными рассуждениями Маркуса.

— Возможно. Вполне вероятно, что он рассчитывал вернуться к свадьбе, но это не снимает вопроса. Зачем он вообще уехал? Как он мог уехать в такой важный момент вашей жизни? Черт побери, вы говорили, что не бывали вместе по утрам, и я догадываюсь, что вы вообще не спали в объятьях друг друга.

— Мужчины его поколения…

— Они точно такие, как и все остальные, когда вопрос касается того, чтобы затащить женщину в постель при первой же возможности. Но у вас с Джоном, похоже, дело до близости не дошло. Вообще-то Джон во многих отношениях неплохой парень, и женщин он любит. Ему нравится угощать их ужином в ресторане, дарить цветы, покупать подарки. Он любит романтическую музыку и шампанское… но не более того. Нет, я не говорю, что он голубой, просто его больше увлекает ухаживание, чем обладание женщиной. Ради Бога, я знаю Джона, ведь он был женат на моей матери!

— Но вы не знаете меня, — холодно заметила Ру.

— Ошибаетесь, вас я вижу насквозь.

— Вы просто не можете меня знать, мы только вчера познакомились. Это не ваше дело, и оно никогда не будет вашим, но раз уж на то пошло, я вам сообщу кое-что. Вы сказали, что Джона не слишком интересует секс. Неужели вы думаете, что я еще не поняла этого?

— Поняли, наверное, вы же не ребенок.

Ру насмешливо хмыкнула.

— Должна сказать, что у любой взрослой девчонки в этом плане опыта гораздо больше, чем у меня. И дело тут не в боязни, не в отсутствии возможностей, не в каких-то моральных соображениях. Просто мы с Джоном одинаковы в этом плане, поэтому так хорошо подходим друг другу. Меня тоже не слишком интересует секс.

Маркус уставился на покрасневшую Ру, он смотрел так секунд двадцать, потом рассмеялся.

— Что здесь смешного? — поинтересовалась Ру ледяным тоном.

Маркус покачал головой.

— Ру, любовь моя, вы меня доконаете. Это самое смехотворное заявление, которое я услышал от вас.

— Но это правда!

— Чушь. — Маркус медленно оглядел Ру и снова покачал головой. — А что это у вас на плече? — спросил он, закончив осмотр.

— Родимое пятно.

— Родинка?

— Нет, если бы это была родинка, я бы, наверное, удалила ее. Просто пигментация кожи. Если оно вас смущает, я его прикрою. А вот Джона оно не смущает.

Маркус протянул руку и откинул в стороны волосы Ру. Они еще не совсем высохли, и пушистые кончики прилипли к его пальцам, когда он дотронулся до небольшого коричневого пятнышка, примостившегося на коже Ру, словно бабочка.

— Оно имеет форму сердца, — поделился Маркус с Ру своим открытием. — Вы носите сердце на плече. — Его пальцы нежно обвели родимое пятно. — Вы его не чувствуете, но вот оно. Оно прекрасно.

Ру почувствовала, что ей тяжело дышать, и попыталась отвернуться, но Маркус остановил ее, а затем неожиданно прижал к себе. Наклонив голову, он поцеловал родимое пятно, а потом его губы коснулись пульсировавшей на шее Ру жилки. Ру стояла, не шевелясь, в его объятьях, но затем предприняла попытку вырваться.

Маркус еще сильнее прижал ее к себе.

— Я и раньше замечал, — признался он, касаясь пульсирующей жилки языком, — а это значит, что вы обманывали меня с самого начала. Учащенный пульс, затрудненное дыхание, расширенные зрачки… Дорогая, глаза у вас сейчас почти черные. Джон когда-нибудь видел вас такой, с глазами, черными как смоль?

— Прекратите! — вскричала Ру. — Отпустите меня, или я вас укушу!

— Вы в полной безопасности, но я не отпущу вас, пока не добьюсь своего. — Маркус медленно провел ладонями по спине Ру, чувствуя, как она дрожит, сдерживая себя, чтобы не поддаться его ласкам. Он снова поцеловал ее в шею, затем в губы. Ру издала тихий звук, похожий на всхлипывание, и Маркус ласково прижал ее к себе. — Вот видите? — Он прижался щекой к ее волосам. — В вас бушует настоящий ураган страсти, но если вы выйдете замуж за Джона, большая часть вашей страстности пропадет понапрасну.

— Не далее, как сегодня утром, вы обещали хорошо вести себя, — напомнила Ру.

— И говорил это совершенно искренне. Но то было прежде, чем я провел целый день рядом с вами в машине. Как вы думаете, почему я весь был в поту, когда мы приехали сюда?

— Вам пришлось долго вести машину в условиях плохой видимости, и кроме того, вы еще не отошли от утомительного перелета.

— Мне и раньше приходилось несколько раз совершать такие поездки. Нет, все дело в вас. Да, я весь день боролся с дорогой и плохой погодой, но главное заключается в том, что я весь день боролся с желанием обнять вас, поцеловать и обнаружить, что вы испытываете те же чувства, которые испытывали во время нашего утреннего мимолетного поцелуя. Но это только одна проблема.

— Вот как?

— А теперь я доказал себе, что был прав относительно ваших чувств, и не думаю, что смогу отпустить вас после всего этого.

Маркус снова поцеловал Ру, чувствуя, что тяжело дышит, дрожит, а желание все сильнее и сильнее захлестывает его… В этот момент раздался стук в дверь, и голос посыльного возвестил, что он принес ужин. Маркус был вынужден отпустить Ру, он взглянул в ее ошеломленные глаза и усадил в кресло. Затем забрал ужин, который посыльный тактично оставил на столике за дверью, и расставил тарелки на столе. Усевшись в другое кресло, он взглянул на нее и увидел пылающие румянцем щеки и застывший взгляд, в котором читалось страдание.

— Ру, не смотрите на меня так. — В его тоне звучали ласка и забота. — Я не собираюсь вас насиловать. Повторяю: вы в полной безопасности.

— Но вы же прекрасно понимаете, что мне неприятны ваши поступки и слова. О какой безопасности тут может идти речь?

— Я не делаю ничего плохого, просто пытаюсь открыть вам глаза на факты.

— Неужели вы думаете, что я буду беспокоиться о каких-то, как вы их называете, фактах, когда Джон пропал? — жалобным тоном промолвила Ру.

— Значит, надо понимать, что я просто жуткий негодяй, который пристает к вам, в то время как вы обеспокоены судьбой Джона и желаете избавиться от меня? — изрек Маркус и нахмурился.

— Именно так. А еще мне ужасно стыдно. Нет, не трогайте меня! — вскричала Ру, увидев, что Маркус тянет к ней руку. — Вы уже добились своего, открыв мне глаза на те свойства моей натуры, о которых я ничего не знала и которые мне не нравятся.

— Нет, вам понравилось, — уверенно заявил Маркус. — Я не выдумал ваши ответные чувства.

— А я и не сказала, что вы их выдумали. Но мне не понравилось то, что я обнаружила в себе: оказывается, я могу так вести себя с мужчиной, с которым только что познакомилась. И это когда я обручена с другим мужчиной, который исчез!

— Но вы не можете бороться со своими чувствами.

— Вы говорите о чувствах. Они не столь важны, пока живешь в согласии с ними. Но представьте себе такую ситуацию: всю прожитую жизнь вы считали себя порядочным человеком, но вдруг поддались соблазну и увели невесту или жену у лучшего друга. И не потому, что не можете жить без нее, а так, ради развлечения. Сделав это, как вы впоследствии будете чувствовать себя? Испытывать гордость или сгорать от стыда?