Блейк прикрыл глаза. Весь Дорсет недостаточно велик.

— Блейк? Блейк? Тебе плохо? Ты немного покраснел.

— Со мной все в порядке, — ответил он.

— Ты обладаешь удивительной способностью говорить четко даже сквозь зубы. Но у тебя не совсем здоровый вид.

Возможно, мне следует отправить тебя в постель.

Блейк почувствовал, что в комнате вдруг стало очень душно.

— Это очень скверная мысль, Каролина, — сорвалось с его губ.

— Знаю, знаю. Все мужчины капризны, когда у них что-нибудь заболит. А если бы тебе пришлось носить ребенка?

Род людской давно бы перестал существовать.

Он повернулся на каблуках.

— Я иду к себе.

— Отлично. Давно бы так. Я уверена, тебе станет гораздо лучше, если ты немного отдохнешь.

Ничего не отвечая, Блейк направился к лестнице, но услышал, что Каролина последовала за ним.

— Что ты делаешь? — сурово спросил он.

— Провожаю тебя в комнату.

— Зачем?

— Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

— Убеждайся в этом где-нибудь еще.

— Это совершенно невозможно, — твердо возразила она.

— Каролина, — рявкнул он и с такой силой сжал зубы, что испугался, как бы не треснула челюсть, — ты испытываешь мое терпение!

— Любой на моем месте поступил бы так же, потому что ты явно нездоров.

Он, перескакивая через две ступеньки, рванулся вверх.

— Я совершенно здоров.

Каролина помчалась вслед за ним.

— Нет. У тебя, вероятно, жар или болит горло.

— Повторяю, я здоров! — обернувшись, крикнул он.

— Если ты не позволишь мне поухаживать за тобой, то совсем разболеешься.

Блейк почувствовал, как что-то сжалось у него внутри — что-то, над чем он не имел власти.

— Я здоров.

Она безнадежно вздохнула.

— Блейк, я…

Он схватил ее в охапку и поднял в воздух. Их лица сблизились.

— Я здоров, Каролина, — раздельно произнес он. — У меня нет лихорадки и не болит горло, и я совершенно не нуждаюсь в твоей заботе. Ты поняла?

Она кивнула, беспомощно болтая в воздухе ногами.

— Не мог бы ты поставить меня на пол?

— Хорошо. — Он с удивительной осторожностью опустил ее и направился вверх по лестнице.

Однако Каролина вновь устремилась за ним.

— Я думал, ты решила оставить меня в покое, — сухо произнес Блейк, останавливаясь на верхней площадке.

— Да. То есть я думала, что да. Но ты болен, и…

— Черт тебя подери! — возмутился он. — Ты как чума, ты.., о Господи, в чем дело?

Только что воинственное и полное решимости лицо Каролины вдруг исказилось по-детски плаксивым выражением.

— Ничего, — шмыгнув носом, произнесла она.

— Нет, что-то случилось.

Она в нерешительности пожала плечами.

— Перси сказал мне то же самое. Мне было очень обидно. Но он дурак, а теперь я подумала, что…

Блейк почувствовал себя последним негодяем.

— Что ты подумала, Каролина? — мягко спросил он.

Она покачала головой и отвернулась, собираясь уйти.

Блейк мгновение смотрел на нее, борясь с искушением прижать ее к себе. Все утро она досаждала ему, как заноза в пальце, не говоря уже о других частях его тела. Единственный способ обрести покой — это держаться от нее подальше.

У Каролины задрожала нижняя губа, а на глазах выступили слезы.

— Черт! Подойди сюда, Каролина.

Она не слушала его, поэтому Блейк в несколько прыжков настиг ее и схватил за руку в тот момент, когда она подошла к лестнице.

— Каролина, остановись! Сейчас же!

Она снова шмыгнула носом и обернулась.

— В чем дело, Блейк? Мне пора идти. Я уверена, ты сам сможешь о себе позаботиться, и я вижу, что ты действительно не нуждаешься во мне.

— У тебя такой вид, словно ты собираешься заплакать.

Она проглотила подступивший к горлу комок.

— Я не собираюсь плакать.

Он скрестил руки на груди и смерил ее взглядом, красноречиво свидетельствовавшим, что он ни на секунду ей не поверил.

— Я сказала, что все в порядке.

— Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не скажешь, в чем дело.

— Я пойду в свою комнату. — Она повернулась, но не успела сделать и шага, потому что он схватил ее за край юбки и притянул к себе. — Ради Бога, не будь смешным.

— Я говорил тебе однажды, что несу за тебя ответственность. Я не привык бросать слова на ветер.

— Это угроза?

— Зависит от тебя.

— О! — воскликнула она в отчаянии. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты упрям как.., как…

— Как ты? — услужливо подсказал ей Блейк.

Каролина плотно сжала губы, намереваясь молчать.

— Говори же! Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь.

— Отлично! Хочешь знать, чем я расстроена? Что ж, я скажу тебе. — Она сделала глубокий вдох, призывая всю храбрость, которой на самом деле у нее не было. — Ты не заметил, что сравнил меня с чумой?

— Ну не в буквальном же смысле.

— Я никогда не придавала особого значения словам Перси, потому что он глуп. Но когда ты сказал то же самое.., я подумала, что, должно быть, это правда.

Блейк на секунду закрыл глаза.

— Каролина, — твердо произнес он, — я дурак. Самый последний дурак, который бранит тебя, вместо того чтобы хвалить. — — Ты лжешь мне, чтобы утешить.

— Я говорил тебе, что никогда не лгу, — хмуро напомнил он.

Она подняла голову и подозрительно посмотрела на него.

— Ты говорил, что редко лжешь.

— Я лгу только тогда, когда на карту поставлена безопасность страны, а не твои чувства.

— Не могу понять, оскорбление это или нет.

— Конечно, нет. А с чего ты взяла, что я лгу?

Каролина закатила глаза.

— Ты был чересчур нелюбезен вчера со мной.

— Вчера я хотел задушить тебя, — согласился он. — Ты безо всякого повода подвергала себя опасности.

— Ты считаешь, что спасение твоей жизни не повод? — выпалила она.

— Я не хочу сейчас спорить об этом. Ты принимаешь мои извинения?

— За что?

Блейк поднял бровь.

— Ты хочешь сказать, что у меня больше одного повода извиняться?

— Мистер Рейвенскрофт, я не очень хорошо считаю в уме…

— Значит, я прощен, — с усмешкой заметил он. — Раз ты начала шутить…

— А с чего ты решил, что я шучу? — спросила Каролина, стараясь так же, как Блейк, поднять бровь, но не справилась и рассмеялась.

— Ты простила меня?

Она кивнула.

— А Перси никогда не извинялся.

— Перси — идиот.

Она улыбнулась чуть задумчивой улыбкой, от которой у Блейка все перевернулось внутри.

— Каролина, — сказал он, едва узнавая собственный голос.

— Что?

— О черт! — Блейк наклонил голову и осторожно поцеловал ее в губы. Он нуждался в этом поцелуе, как в воздухе, и от этого простого, легкого, как перышко, прикосновения его пробрала дрожь.

— О Блейк… — с тихим смущенным вздохом произнесла Каролина.

— Каролина, — шептал он, скользя губами по изящному изгибу ее шеи. — Я не знаю почему.., я не понимаю, но…

— Мне все равно, — произнесла она чересчур решительно для девушки, чье сердце бешено колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Она обняла его за шею и вернула ему поцелуй.

Ощутив прикосновение ее теплого тела, Блейк понял, что больше не в силах сопротивляться. Он схватил девушку на руки и понес через холл к себе в комнату. Закрыв дверь, он положил Каролину на кровать и припал к ней всем телом со страстью, на которую, как он думал, был уже не способен.

— Я хочу тебя, — сказал он. — Я хочу тебя прямо сейчас. — Его пальцы торопливо нащупали пуговицы ее платья. — Скажи мне, что ты тоже хочешь, — прошептал он.

Но она только покачала головой.

— Я не знаю.

Блейк стянул платье с плеч Каролины, обнажив шелковистую кожу.

Каролина с волнением посмотрела ему в глаза.

— Знаешь, я никогда…

Он осторожно прижал палец к ее губам, остановив на полуслове.

— Я знаю, но это не имеет никакого значения. Просто повинуйся своим чувствам.

— Блейк, я…

— Тс-с. — Он прижался губами к ее губам, заставив замолчать, затем раскрыл их горячим языком. — Например, — шептал он ей прямо в губы, — хочешь еще?

Какое-то мгновение она не могла пошевелиться, но едва она сумела кивнуть, как его язык глубже проник ей в рот.

Блейк неистово целовал ее, наслаждаясь приятным незнакомым вкусом.

Каролина застонала и по-детски прижала ладони к его щекам.

— Тебе так нравится?

Промычав что-то нечленораздельное, Блейк сорвал с шеи галстук.

— Можешь касаться меня где хочешь. Можешь целовать меня везде. Я сгораю от одного твоего вида. Представь, что со мной сделают твои прикосновения.

Слегка поколебавшись, она опустила ладони чуть ниже и поцеловала его в гладко выбритый подбородок. Потом в ухо, шею, и Блейк подумал, что сейчас умрет в ее объятиях, если его страсть не найдет выхода. Он ниже стянул с нее платье и обнажил одну небольшую, но, по его мнению, идеальную по форме грудь.

Он склонил голову и взял губами ее сосок. Розовый бутон стал плотнее. Она застонала, шепча его имя, и Блейк понял, что она хочет его. Эта догадка пронзила его.

— О Блейк, Блейк, Блейк, — стонала она. — Ты можешь сделать это?

— Могу, — сдавленно прошептал он и крепче сжал губами сосок.

— А так можно? — задыхаясь, спросила Каролина.

— Все можно, моя сладкая.

— Да, но я.., о-о…

Блейк самодовольно усмехнулся, услышав, как ее слова слились в нечленораздельный звук.

— А теперь, — сказал он с демоническим прищуром глаз, — сделаем то же самое со второй.

Его пальцы оголили другое плечо, но, прежде чем он получил свой приз, раздался стук в дверь.

Перривик!

— Сэр? Сэр? Сэр! — кричал он и барабанил в дверь.

— Блейк! — ахнула Каролина.

— Тс-с! — прошипел он, зажимая ей рот рукой. — Он уйдет.

— Мистер Рейвенскрофт! Это очень важно.

— Не думаю, что он уйдет, — прошептала Каролина ему в ладонь.