Линда Дэвис - В погоне за миражом

— Нет.

Она позвонила Дэмиэну.

— Я бы хотела перевести деньги электронной почтой сегодня же.

— Конечно, Хелен. Сообщите мне детали, а письменное подтверждение можно будет прислать позже.

— Отлично.

— Слушаю вас.

— Перевод в «Банко де Панама», на счет BD 1564 831 9929.

— Имя?

— Без имени.

— Сумма?

— Двадцать миллионов долларов.

Джойс не было дома, пришлось общаться с автоответчиком.

— Привет, Джойс, это Хелен. Я вернулась. Собираюсь съездить в Уилтшир. Придешь домой — позвони.

Предупредив по телефону Дая, она принялась бросать в сумку вещи. Раздавшийся в тишине звонок интеркома удивил Хелен. Она выпустила из рук футболку, прошла в спальню и, не приближаясь к окну, вытянула голову. У входной двери стоял высокий, плотного сложения мужчина в сером костюме. Его зачесанные назад редкие, довольно светлые волосы будили в Хелен смутные воспоминания.

— Не могу же я вечно прятаться, — прошептала она, возвращаясь к панели интеркома. — Да?

— Это мисс Дженкс?

— Вы ожидали кого-то другого?

— Если это мисс Дженкс, то вы говорите с Майклом Фрейном. Я руковожу службой безопасности в банке Голдстайна.

Она нажала на кнопку замка, раскрыла дверь в квартиру. У поднявшегося по ступеням Фрейна был вид гонца, который несет дурную весть. Хелен улыбнулась.

— Покажите мне вашу карточку, мистер Фрейн.

Удивленный, он сунул руку в карман.

— Медленнее, пожалуйста, — делая шаг вперед, предупредила Хелен.

Размеренным, плавным движением Фрейн протянул пластиковую карточку. Бросив на нее взгляд, Хелен кивнула.

— Проходите в гостиную. Садитесь. — Она указала на стул с высокой прямой спинкой. — Кофе? Чай? Вода?

— Если не трудно, воды, пожалуйста.

Из кухни Хелен принесла два стакана холодной, с газом, воды, передала один Фрейну, уселась.

— Что у вас с лицом?

— Ударилась о дверь.

— Ясно. — Он едва слышно вздохнул. — Боюсь, мне придется задать вам несколько вопросов, мисс Дженкс. Ваше исчезновение всех очень обеспокоило.

— У меня возникли проблемы личного характера. Я выезжала за рубеж. Безусловно, мне следовало кого-то в банке поставить в известность. Очень жаль, что так получилось.

— Одних сожалений мало, мисс Дженкс. В чем причина вашего долгого отсутствия?

— Для вас это не имеет значения.

— И все же я хотел бы узнать. Уж больно интересный это момент. Даже «Уорлд» так считает.

Хелен расхохоталась.

— Я сказал что-нибудь смешное?

Она вспомнила кипевшую от пуль воду реки.

— Люди всегда упускают главное.

— А что же здесь главное?

— Почему бы вам не спросить в редакции «Уорлд»?

— Вы позволите мне сделать один звонок?

— Пожалуйста.

Фрейн достал из кармана мобильный телефон.

— Эвангелин? Соедините меня с Джеймсом, срочно. Джеймс? Я сижу в квартире Хелен Дженкс. Ты просил позвонить, как только я найду ее. Может, хочешь сам с ней поговорить? — Он повернулся к Хелен. — Вы не возражаете?

Хелен покачала головой.

Саваж прибыл минут через сорок. Рядом с хмурым и элегантным исполнительным директором босоногая Хелен в стареньких джинсах и выцветшей футболке напоминала гордую и воинственную амазонку. Проходя через гостиную, Саваж взглядом знатока окинул лежавшие на полу персидские ковры.

— Они великолепны. Жалко наступать.

— На тебя это не похоже, — сказала Хелен, с улыбкой пожимая его руку.

На какую-то долю секунды лицо Саважа застыло, но губы мгновенно растянулись в улыбке.

— Не слишком ли много ты себе позволяешь? — заметил он.

— В своем-то доме?

— Гм… — Саваж повернулся к Фрейну. — Спасибо, Майкл.

Тот поднялся.

— В таком случае до встречи в офисе.

Хелен проводила его до двери и, вернувшись в гостиную, опустилась в кресло.

— Что у тебя с лицом?

— Кот поцарапал.

— Мы выяснили, что оценка опционов была чистой воды фальсификацией.

Ожидать такого было трудно. Лицо Хелен просветлело.

— Объясни мне, Хел, что происходит?

— Разденься.

— Что?

— Ты слышал. Пиджак, жилетку, рубашку, брюки…

— Хелен, сейчас не время и не место. Ты знаешь, я всегда рад…

Она не дала ему закончить.

— Господи, Джеймс! Ты подумал о сексе? Хочешь, чтобы я говорила, хочешь узнать, что происходит?

— Ну да.

— Раздевайся. У тебя может быть какой-нибудь «жучок».

— Уверяю тебя, никаких микрофонов или диктофонов!

— Не смеши.

Поднявшись с кушетки, Саваж сбросил пиджак и начал расшнуровывать черные туфли.

— Если ты так настаиваешь…

— Настаиваю.

Она подняла с пола туфли. Отличная кожа, «Лобб, Сент-Джеймс-стрит».

— Ручной работы?

Держа в руке темно-синий носок, Саваж смерил Хелен убийственным взглядом, снял второй носок. Следующим на пол упал галстук. Золотые запонки — на столик, рубашку — на спинку кушетки.

Хелен молча наблюдала за процессом. Исполнительный директор расстегнул брюки, снял их и аккуратно положил на пиджак, оставшись в сине-белых боксерских трусах.

— Ты удовлетворена?

— М-м… Я думала, что нижнее белье у тебя должно быть из шелка. Трусы тоже можешь снять.

— Не делай из меня посмешище.

— Кто знает, что ты под ними скрываешь?

— Неужели этот спектакль доставляет тебе удовольствие?

— Еще какое! Снимай!

Саваж подчинился и сделал неожиданно изящный для его фигуры пируэт.

— Не так уж это и трудно, а, Джеймс?

— Опасную ты затеяла игру, Дженкс.

— Для нее-то ты и нанял меня.

— Согласен. А теперь, из духа товарищества, тебе, видимо, нужно сделать то же. Ведь я не знаю твоих секретов.

— Отличный выпад, Джеймс. Будем считать, что ты чист. Одевайся.

Когда он завязывал шнурки, Хелен сунула ноги в кроссовки.

— Куда ты хочешь меня пригласить?

— На прогулку.

Они дошли до Кенсингтон-гарденс[25] и уселись на скамью.

— Что же вы выяснили? — спросила Хелен.

— Виртуозные манипуляции ценами на опционы. По нашим Подсчетам, убытки составили около пятидесяти миллионов. Тридцать процентов суммы — упущенная прибыль, двадцать — прямые потери. В принципе, для Голдстайна это не так много. Но замаскировано все было профессионально. На каждой учетной карточке стоит твоя подпись.

— Других фактов у тебя нет?

— Только предположения.

— Считаешь, что это сделала я?

— Во всяком случае, ты исчезла.

— А теперь ты горишь желанием узнать правду.

— Да.

Хелен рассмеялась:

— Ты либо не поверишь мне, либо попытаешься сделать меня соучастницей.

— Прежде всего я хочу выслушать тебя.

— Ты не услышишь той правды, которую ждешь. К тому, что я могу рассказать, твой разум просто не готов.

— Испытай меня.

— Боюсь, ты пожалеешь о своей просьбе.

Говорила Хелен не менее получаса. Саваж слушал, упершись локтями в колени и потирая пальцами виски. Когда она закончила рассказ, исполнительный директор с шумом выдохнул.

— Значит, двадцать пять миллионов находятся сейчас в АЗС, что-то около пяти — у Рэнкина с Уоллесом, а оставшиеся двадцать — в руках высокого покровителя перуанской наркомафии.

— Примерно так, — подтвердила Хелен. — И если из твоих уст услышат подобную историю, все решат, что ты сошел с ума. Имей в виду, я не стану подтверждать ни единого слова.

— О Боже! А что стало с полутора миллионами, которые лежали в Альпийском банке?

— При чем здесь Альпийский банк?

Саваж изучающе посмотрел на Хелен, в глазах ее светилось искреннее недоумение.

— М-да. Абсурд какой-то.

— Я предупреждала, что ты пожалеешь. Мои приключения в Перу — вопрос отдельный, а вот скандал в секторе трейдеров не должен вызывать у тебя никакого удивления. Чего ты ждал, Джеймс? На этаже собрались люди с исключительными мозгами и непомерным честолюбием. Ты выпускаешь их на рынок с одной целью: обострить конкурентную борьбу. Их задача — самыми изобретательными и беспощадными способами зарабатывать для банка деньги. Когда им это удается, то руководство превозносит их таланты и гений до небес, они начинают считать себя богами. Ничего удивительного в том, что однажды кому-то в голову приходит мысль обратить свои способности не на пользу Голдстайна, а на свою собственную. Но у тебя есть возможность спасти репутацию банка и собственную карьеру.

— И между прочим, твою голову.

— Ты думаешь, после всего случившегося меня волнует моя голова? Я не боюсь ни комиссии по злоупотреблениям, ни прессы. Я ни в чем не виновна, а писаки трепали мое доброе имя, так чего мне бояться сейчас, когда я стала виноватой? — Хелен заглянула Джеймсу в глаза. — Виноватой в чем? В том, что украла у воров, чтобы спасти отца…

Саваж поднялся.

— Надеюсь, у нас все получится.

В свой кабинет Джеймс Саваж вернулся в шесть вечера. Фрейн уже ждал его.

— Что она вам сказала?

— Вопрос исчерпан, раз и навсегда. Хелен Дженкс больше у нас не работает. Энди Рэнкин станет ассистентом Хью Уоллеса. В течение полугода эта парочка тихо и спокойно покинет наш банк и никогда больше не появится в Сити. Я поговорю с нужными людьми, и через три месяца с АЗС не будет иметь дел ни одна порядочная контора.

— А Замаро? Судя по всему, она тоже причастна к этому скандалу?

— Пусть так, но Хелен, по ей одной известным причинам, решила отпустить ее с миром. Заха остается.