— Да нас улитка обгонит! — Наперекор ему Хелен попыталась ускорить шаг, и тут же почувствовала, как крепкие руки тянут ее назад.

Они оказались в тени небольшой апельсиновой рощи.

— Кеноа, — пояснил Ивэн. — Они растут только в Андах.

С коротких, искривленных ветвей свисали яркие орхидеи, а по обеим сторонам тропы в траве виднелись желтые цветы, напомнившие Хелен нарциссы. Минут через сорок ходьбы метрах в ста показался мост.

— Мост Счастья, — сказал Ивэн. — По нему назвали и долину — Кусичака.

— Будем надеяться, он принесет нам удачу.

Они пересекли ручей и по узкой тропинке начали подниматься, как показалось Хелен, прямо к палящему солнцу. Услышав в вышине громкий клекот, она подняла голову.

— Ты только посмотри!

Десятки, если не сотни, зеленых попугайчиков, похожих на сверкающие изумруды, возбужденно переговариваясь, летели вниз, в долину. Через минуту они исчезли из виду.

Очень скоро Хелен стала мокрой от пота. Из пересекавшего тропинку крошечного ручейка она зачерпнула ледяной воды, умылась, чуть смочила волосы и брызнула несколько капель на грудь. Стоявший в двух шагах Коннор не сводил с Хелен глаз. Ему вспомнились лондонские женщины, с безукоризненным маникюром, тщательно подведенными глазами и элегантными прическами. Никогда еще Хелен не была для него столь желанной.

— Вперед! — хрипло сказал он. — Нельзя сбиваться с темпа.

— Ты не хочешь пойти первым? — спросила Хелен. — Иногда легче следовать за кем-то.

— С удовольствием. Подожди минуту.

Коннор опустился на камень, снял рюкзак и вытащил из него пакет с какими-то листьями.

— Возьми и пожуй.

— Что это?

— Кока.

— Кока? То есть кокаин?

— Нет, всего лишь сырье для его изготовления. Несколько листьев принесут организму больше пользы, чем вреда. Они восстанавливают силы, ослабляют боль, помогают при укусах насекомых. Листья коки в Перу жуют все. Для пяти миллионов людей они являются святыней.

— Святыней? — Хелен посмотрела на него с недоумением.

— Со времен инков, если не раньше. Дурной славой кока обязана наркодельцам. В их руках она превращается в отраву. Посредством серной кислоты, керосина, цементной пудры, соды, соли марганцевой кислоты, аммиачной селитры и эфира нарки готовят из нее лекарство от всех болезней, порошок счастья.

— И ты тоже забиваешь его в ноздри?

— Я предпочитаю листья. В экспедициях, которые длились по три месяца, мне удавалось выжить только благодаря плодам юкки, воде и листьям коки. Это удивительный источник энергии в естественной, природной форме.

Хелен сунула в рот горсть листьев и принялась жевать.

— Вкус у них отвратительный.

— Ты излишне строга. Наберись терпения.

Ивэн двинулся вперед. Дыхание его было ровным, Хелен же казалось, что легкие ее вот-вот разорвутся.

«Один, два, три, четыре… Сосчитай до ста, опусти голову, замри на секунду и начинай отсчет сначала. Может, кока и в самом деле помогает, но пока этого не чувствуется. Если сейчас вдруг появятся люди Мальдонадо, у меня не хватит сил, чтобы скрыться от них».

Выбросив эту мысль из головы, Хелен сосредоточилась на счете. Головы она не поднимала: слишком уж далеким оставался перевал. Перед глазами встало небольшое лондонское кафе, где она обычно завтракала. Господи, каким блаженством было бы оказаться сейчас там, дышать полной грудью, пить кофе, отламывая квадратики шоколада, и читать захватывающую статью об отважных альпинистах!

Последний рывок — и Хелен натужно переводит дыхание уже на перевале.

— Неплохо, — заметил Коннор. — Четыре тысячи двести метров.

— Ужас! — выдохнула Хелен, упершись руками в колени и жадно хватая воздух ртом.

Выпрямившись, она оказалась в объятиях Коннора.

— Как ты себя чувствуешь?

— Это какая-то фантастика! — Лицо ее сияло.

Минут пять они смотрели вниз, на тропу, по которой только что поднялись, а затем развернулись в противоположную сторону, к расположенным гигантскими ступенями зеленым долинам.

— Ближайшая к нам называется долиной Молчания, — сказал Коннор. — Вдалеке, почти у самого горизонта, полосой тянется тропический лес, а за ним — горный хребет Вилкабамба.

По пологим каменным уступам они начали быстрый спуск вниз, обогнав группу носильщиков, которые веселыми взглядами проводили беспечную пару.


Вниз, к Пакамайо. Полтора часа головокружительного спуска по сложенной силами природы лестнице. Долина манила пышной зеленью деревьев, густыми зарослями кустарника. Легкий ветерок высушил мокрые от пота волосы Хелен, и, поднимая иногда глаза от выбитой в камне едва заметной тропы, она с интересом посматривала по сторонам.

Увидев палаточный лагерь, Коннор остановил Хелен и отправился на разведку. Ждать его пришлось недолго, минут десять.

— Ночевать будем здесь. Я походил, посмотрел на лица. Похоже, твоего отца здесь нет. — Он сжал ее руку. — Утром проверим еще раз, повнимательнее.

Хелен слабо улыбнулась. Она слишком устала для того, чтобы думать о чем-то кроме отдыха. И все же слова Ивэна ободрили ее, встреча с отцом становилась лишь вопросом времени. Оставалось надеяться, что этой встрече не успеют помешать люди Мальдонадо.

Коннор нежно провел ладонью по ее щеке.

— Ты держалась молодцом. Темп, по-моему, я задал изрядный.

— Ну уж. — Хелен подняла голову к белым перистым облакам. — Судя по небу, надвигается перемена погоды.

— Согласен. По идее, сейчас сухой сезон, но гарантий, конечно, дать никто не может.

Пообедав, они сидели у палатки, наблюдая за тем, как в лагерь прибывают новые изможденные путники. Поднявшийся ветер сбивал облака в мрачные грозовые тучи.

— Думаю, у нас есть еще минут десять, — заметил Коннор.

— Пожалуй.

— Непогоду лучше переждать в палатке. Можем сыграть в карты.

Дождь хлынул через двенадцать минут. По тонким стенам с силой забарабанили крупные капли, порывы ветра, казалось, вот-вот сорвут палатку с места. Сумерки опустились раньше обычного.

Оторвавшись от карт, Ивэн бросил взгляд на Хелен.

— Ну как?

— Я продрогла.

— В термосе остался горячий чай. — Он протянул ей кружку и достал из рюкзака бутылку виски. — Сделай глоток, это тоже не помешает. Господи, да ты вся дрожишь! — Коннор расстегнул оба спальных мешка и соединил их в один. — Раздевайся.

— Что?

— Сними одежду.

По движениям Ивэна Хелен поняла, что он стягивает рубашку.

— Для чего это?

— Собираюсь согреть тебя. Но если ты не разденешься, то тепло моего тела достанется мешку, так что давай, приступай.

Рассмеявшись, Хелен непослушными пальцами потянула замок молнии вниз. Через несколько секунд на ней остались тонкие спортивные брюки и теплые носки. Ивэн разделся до шортов, обнял ее, прижал к своей горячей груди и начал энергично растирать плечи. Бившая Хелен дрожь постепенно прекратилась, крепкие руки Коннора стали двигаться медленнее, мягче. Не прошло и минуты, как в бедро Хелен уперлось что-то твердое. Она попыталась прижаться к Ивэну еще теснее, однако он внезапно перевернулся на живот.

— Прости меня, Хелен, но до этого лучше не доводить.

— Почему?

— Я здесь для того, чтобы заботиться о тебе. Со спущенными до колен брюками от меня будет мало толку.

— Да на тебе вообще брюк нет.

— Ты поняла, что я хотел сказать.

— Поняла. — Она провела ладонью по его коже, с наслаждением вдохнула исходивший от Ивэна запах. — Однако боги — покровители гор на нашей стороне. Значит, они не оставят нас своей защитой и сейчас. — Пальцы Хелен скользнули под широкую резинку шортов. — Но если ты так неуверен…

Повернувшись на бок, Коннор привлек ее к себе, начал целовать. Обоих опалило невыносимым жаром желания. Души и тела слились в одно целое.

Глава 71

Хелен проснулась в объятиях Коннора. Голова ее покоилась у него на груди, ноздри жадно вбирали в себя его запах. Страстность, с которой несколько часов назад Ивэн предавался любви, поразила ее.

Ивэн раскрыл глаза, потерся носом о ее щеку.

— Как ты?

— Мне очень хорошо.

— Больше не мерзнешь? Голова, желудок в порядке? Горная болезнь кончилась?

— Уж если тебе так интересно, то голова идет кругом, но вряд ли это из-за высоты и недостатка кислорода.

Рассмеявшись, Коннор поцеловал Хелен в губы:

— Значит, говоришь, уже не холодно?

— Конечно, могло бы быть и потеплее…

Она почувствовала на себе его мускулистое и горячее тело.


Они лежали и слушали, как потихоньку пробуждается мир: подали голос птицы, послышалась возня поваров, за ними начали о чем-то негромко спорить носильщики. Последними из палаток появлялись туристы; шумно и многословно они делились впечатлениями об увиденных снах.

— Принюхайся, где-то жарят бекон, — сказала Хелен.

— Верно. — Ивэн вылез из мешка, оделся. — Полежи. Я займусь завтраком, а минут за пять до того, как он будет готов, дам тебе знать.


Минут через пятнадцать она не выдержала и последовала за Коннором.

— Где ты раздобыл бекон? — В руке Ивэн держал сковороду с аппетитно шипевшими розовыми кусочками.

— У Америго. Он нанялся поваром вон к той группе. — Коннор кивнул в сторону столпившихся у круглого пластикового стола мужчин. — Несколько раз я встречался с ним на разных маршрутах. Группа заказала себе обслуживание по классу люкс. Еды у них столько, что могут и поделиться.

— О, да здесь и яйца! Вот это завтрак! А овсянки ты, случайно, не приготовил?

— Сегодня должен быть удачный день, — улыбнулся Ивэн. — Мне не терпится выступить в поход.