— Ты поможешь мне?

— Видимо, я должен кое-что объяснить, Хел. Когда там, на квартире, я говорил, что поеду с тобой, именно это я и имел в виду. Теперь мы везде будем вместе.

Глаза Хелен вспыхнули.

— Расскажи мне о тропе инков. Что она собой представляет, где начинается?

— Сначала нужно будет позвонить приятелю, он в состоянии оказать нам некоторое содействие. Я рассчитываю получить от него джип. Отсюда мы доберемся до Чилки, это чуть более семидесяти километров, а там уже выйдем на тропу. У здорового человека путь занимает три с половиной дня и четыре ночи. Примерно пятьдесят километров по совершенно волшебным местам. Если мы не нагоним твоего отца на тропе, то отыщем его уже в Мачу-Пикчу.

— Каким образом? А вдруг я не узнаю его?

— Не беспокойся. Мне знакомы почти все носильщики, что обслуживают тропу. Они помогут. Я бы сказал, что без них нам не обойтись, потому что народу там соберется масса.

От его последних слов Хелен вновь упала духом.

— Но мы сделаем это, уверяю тебя, Хел. Многотысячные толпы сыграют нам на руку, ведь среди них так легко затеряться! В случае каких-либо осложнений всегда можно будет скрыться в горах.

— Думаешь, Мальдонадо не оставит нас своим вниманием и там?

— Под ударом оказался его авторитет. Твое бегство превратило Мальдонадо в посмешище. К тому же он может только гадать, как много тебе стало известно. Не забывай, в его глазах ты — шпионка, две недели злоупотреблявшая доброй волей гостеприимного хозяина. Этот человек страдает паранойей, Хел. Он не похож на нас. Он видел реки крови, был свидетелем ужасной гибели своих детей, потерял жену и лично расправился со многими своими врагами. У него другой взгляд и на жизнь, и на смерть. Расправу с тобой он легко объяснит защитой интересов страны. Ты стала его врагом, а значит, и врагом государства. Мальдонадо наверняка будет стремиться завершить то, что не совсем удачно начал.

— Не пытайся запугать меня.

— Я всего лишь сообщаю тебе факты.

— Но как он узнает, где мы? Да и узнает ли?

— Это только вопрос времени. Ведь он является одним из руководителей ведомства, агенты которого заполонили всю страну. Рано или поздно Мальдонадо разыщет нас. Нам предстоит битва. Забудь о мире, в котором ты жила, Хелен. Здесь не Лондон, не суд присяжных. И страховочную сетку под нами тоже никто не растянет. Значение сейчас имеют лишь три вещи: остаться в живых, найти твоего отца и выбраться из Перу. Для этого нам необходимо быть сильнее, хитрее и решительнее людей Мальдонадо. Надеюсь, ты понимаешь?

— Понимаю. Что же в таком случае остается на мою долю? Отыскать отца, сказать ему «здравствуй, папа» и бежать?

— Я смогу вывезти вас обоих. В джунглях есть люди, которые помогут нам перебраться в Колумбию, а там обратимся в посольство.

— По твоим словам все выходит на удивление просто.

— Ошибаешься. Предстоят чудовищные трудности.

— А если отца там не окажется?

— Это риск изначальный, к нему ты должна быть готова.

Глава 68

Своему другу Эрнесто Коннор позвонил прямо из кафе. Часом позже в небольшой зал ступил невысокого роста мужчина лет тридцати. Слегка отвисшие усы и светившиеся добротой глаза придавали его облику вид немного печальный. Заметив вошедшего, Коннор вскочил.

— Hola, Эрнесто!

Мужчина произвел на Хелен впечатление мыслителя-пессимиста, который готов был предсказать грядущий на днях конец света, а все попытки спасти человечество считал заведомо обреченными на неудачу. Когда он приблизился к столику, Ивэн сказал:

— Эрнесто, познакомься с моим другом. Это Хелен.

С печальной улыбкой Эрнесто пожал ее руку:

— Рад с вами познакомиться. Может, нам лучше пойти ко мне домой? Ты говорил, что у вас мало времени. Я уже все приготовил.

Они ехали по улицам, напоминавшим Италию эпохи Возрождения. По дороге к дому, где жил отец, Хелен смотрела в окно машины и ничего перед собой не видела, сейчас же она с удивлением взирала на купола, арки, крытые красной черепицей дома, белые или шоколадного цвета стены домов.

— Инки считали Куско священным городом, — неожиданно заметил Эрнесто. — Так было до пятнадцатого ноября тысяча пятьсот тридцать третьего года.

— Писарро? — спросила Хелен.

— Неграмотный свинарь Писарро, первый появившийся здесь конкистадор, — с ненавистью выплевывая слова, подтвердил Эрнесто, выезжая на просторную площадь. — Пласаде-Армас и наш кафедральный собор.

— Это настоящее чудо! — восхищалась Хелен.

— Еще бы! — согласился Эрнесто. — Он построен на месте, где когда-то был дворец инка Виракоча. Жаль, что сейчас мы не можем видеть величия их империи. Знатные инки носили плащи, сшитые из шкурок летучих мышей-вампиров. Вам это известно?

— Шутите!

— Я говорю правду.

Машина сделала круг по площади и свернула на неширокую улицу.

— А тот храм называется «Эль Триунфо». — Эрнесто кивнул на другую церковь. — Его возвели в память о победе испанцев над индейцами в знаменитом восстании тысяча пятьсот тридцать шестого года, когда Куско несколько месяцев стоял в осаде.

Последовал новый поворот.

— А это, пожалуй, самое запоминающееся свидетельство триумфа завоевателей, церковь Санто-Доминго. Конкистадоры построили ее на развалинах Коринканчи, храма Солнца инков. Более прекрасного здания в Куско не было. Стены его украшали семьсот листов кованого золота, изумруды и бирюза.

— И конкистадоры уничтожили такую красоту?

— На месте каждого храма инков они возводили свои церкви. Все древние памятники были сровнены с землей, а то немногое, что оставалось, конкистадоры разбирали и увозили в Испанию.

На брусчатке машину начало трясти, и разговор оборвался. Оставив позади невероятное сплетение узеньких улочек, Эрнесто остановился напротив прочной, довольно широкой деревянной двери, достал из кармана массивный ключ. Чтобы открыть дверь, ему потребовалось около минуты. Вернувшись за руль, он вогнал машину во внутренний двор.

На каменных плитах лежала пыль. Небольшой фонтан в центре давно пересох. С трех сторон двор окружал сложенный из грубо обтесанного камня двухэтажный дом с деревянными, украшенными затейливой резьбой балконами.

Они выбрались из машины. Откуда-то навстречу с приветственным лаем бросился лохматый серый пес. Потрепав его густую шерсть, Эрнесто повернулся к Хелен и отвесил ей церемонный поклон:

— Добро пожаловать.

— Это ваш дом?

— Не только мой. Здесь живут мои родители, их родители, братья, сестры, племянники.

Он провел их в комнату с низким потолком и огромным камином. Камин, видимо, только что разожгли, в воздухе еще не успел рассеяться дым. В углу были аккуратно сложены запасы продуктов: орехи, сушеные фрукты, банки мясных консервов, килограммовые пакеты риса, пакетики апельсинового сока в порошке.

— Здесь все, о чем ты просил, — сказал Эрнесто Ивэну.

В тот момент, когда Хелен отвернулась, он передал Коннору пластиковый пакет с пистолетом. Выйдя в туалет, Ивэн проверил оружие и сунул его за пояс джинсов, за спину, под полу свободно болтавшейся, просторной рубахи.

— То, что не понадобится, можешь вернуть. Джип на ходу. Оставишь его в Чилке, а ключи передашь Эдде — она торгует в ближайшем к мосту магазинчике.

— Спасибо, Эрнесто. Пора в путь.

Коннор вручил Эрнесто несколько банкнот и принялся укладывать продукты в рюкзак. Хелен досталась самая малость, вроде пакетиков с чипсами, которые можно жевать на ходу.

— А сам ты в Мачу-Пикчу не покажешься?

— Все возможно. На праздник мы собирались уйти в горы.

Эрнесто перевел взгляд с друга на его спутницу. Между ними наверняка что-то есть, подумал он, уж больно не походит эта молодая женщина на обычную туристку. За ее сдержанностью кроется возбуждение, несвойственное частым в окрестностях Куско искателям приключений. Коннор, похоже, взял ее под свое покровительство, но в глазах его временами светятся обожание и непонятная тревога.

Когда они вышли во двор, небо потемнело, посыпал крупный град. Хелен подняла голову, и в щеки ей больно ударили несколько острых льдинок. Она рассмеялась, забросила на заднее сиденье рюкзак, поцеловала Эрнесто и прыгнула в джип. Коннор сел за руль, от их жаркого дыхания окна начали быстро запотевать.

Выехав на улицу, Ивэн посигналил на прощание Эрнесто, который вышел, чтобы закрыть дверь. Повсюду на городских площадях толпилась молодежь. Хелен смотрела на счастливые, довольные жизнью лица и думала: «Неужели я была когда-то такой же? Когда? Десять лет назад?» Беззаботные юноши и девушки вызывали у нее легкую зависть.

Коннор, видимо, почувствовал ее состояние. Коснувшись руки Хелен, он спросил:

— С тобой все в порядке?

— Я просто засмотрелась на молодых людей.

— Да, Куско превращается в город юных красавиц. Но для меня они слишком молоды.

Он свернул на широкую, поднимавшуюся в гору улицу, что вела за пределы города. Навстречу им торопливо спускалась процессия женщин в ярко-красных шляпах и пышных черных платьях, богато украшенных вышивкой. Хелен оглянулась им вслед, бросила последний взгляд на глубокую чашу, в которой лежал Куско, на крутые склоны гор.

— Ты только посмотри, Ивэн! — воскликнула она, увидев двойную радугу.

Он повернул голову.

— Поразительно! Но радуга здесь — явление обычное. Инки называли эти места землей радуги. Они обожествляли воду, с радугой у них было связано множество символов.

— Удачи?

— Нет. К дождям и радугам женщины инков относились весьма настороженно. — Коннор не добавил, что для инков радуга прежде всего означала господство сил зла.

— Но какие опасения могла вызвать радуга?