— Мы просто смотрели, — наконец произнес один низким хрипловатым голосом.

— И для этого поднимали картину? — осведомился Лео, явно забавляясь происходящим. Используя их свечу, он зажег лампу, и злосчастная троица попятилась к стене, пока не уперлась в картину плечами. — Я и не подозревал, что я такой страшный, — сухо добавил он.

— Конечно, они должны бояться, — сказал Джулиан. — Ведь мы свидетели их преступления. Просто позор, что они не могут уговорить нас забыть о том, что произошло.

Наступило напряженное молчание.

— Может, мне разбудить владельца клуба? — громко вздохнул Питер.

— Подождите! — отчаянно вскричал один из воришек, и голос его прозвучал на октаву выше предыдущего.

— Снимите шляпу, — приказал Джулиан.

И снова воришки молча переглянулись. Тот, кто говорил, шагнул вперед и, расправив плечи, снял шляпу.

Обкрученные вокруг головы длинные темно-каштановые волосы блеснули в полумраке. Один локон медленно скользнул на плечо. Джулиан поспешно втянул в себя воздух.

Это была Ребекка Лиланд. Женщина, обнажившая себя на картине для всеобщего обозрения, рискуя навсегда погубить свою репутацию.

В приглушенном свете ее глаза сверкали гордостью и вызовом. Лицо сердечком сияло перламутром, сочные губы напряглись. Она не выдала своего страха, облизывая губы, но Джулиану вдруг отчаянно захотелось, чтобы она это сделала. Он мысленно встряхнулся, досадуя, что дал отвлечь себя хорошенькому личику. И вообще, обычно он и не пил много. А теперь наверняка именно из-за этого он заметил, как расстегнутый ворот ее рубашки обнажил нежные очертания стройной шейки… А просторная куртка не скрывала округлость ее груди. Он хорошо помнил, как выгодно подчеркивал ее пышность ограненный в форме сердца алмаз.

Однако и этот алмаз, и нескромное изображение теперь дерзко украшали стену за ее головой, словно приглашение к греху. Что думала она о своем эротичном образе? Ощущала ли неловкость? Знали ли правду ее спутницы?

Напряжение в комнате нарастало, наполняя воздух тяжестью, обычно предшествующей грозе. И две другие женщины, храбро последовав примеру предводительницы, тоже сняли шляпы.

— Леди, нас еще не представили официально, — произнес Джулиан с ощущением, что обращается только к Ребекке.

— Сюзанна… — начал было Питер и оборвал сам себя. Во взглядах, которыми женщины наградили Питера, появился оттенок печали. Он явно был более чем просто знаком с этими молодыми дамами.

Лео фыркнул:

— Лорд Паркхерст, вы знакомитесь с сестрами Лиланд, Сюзанной и Ребеккой, а также их кузиной леди Элизабет Кэбот, сестрой герцога.

Джулиан знал, что герцог был наполовину испанцем, поэтому сообразил, что черноволосая женщина была его сестрой. Отсюда следовало, что рыжеволосая была сестрой Ребекки. Ему показалось, что он видит сходство с Ребеккой, несмотря на очки, которые были на этой девушке. У них были одинаковые изящные тонкие носики и резкие скулы.

— Я могу вообразить только одну причину, по которой три дамы из общества осмелились вторгнуться в мужской клуб, — медленно проговорил Джулиан.

Алые пятна вспыхнули на щеках Ребекки… Впрочем, он не мог считать ее невинной.

— Мы подзадорили друг друга, — промолвила она. Он выгнул бровь и шагнул к ним поближе. Он знал, что слишком большой и широкоплечий для светского джентльмена. У него было тело боксера, и он не удивился, заметив настороженность при его приближении во взгляде Сюзанны.

Однако Ребекка лишь мерила его яростным взглядом, со всей очевидностью не устрашенная им.

— Вы подзадоривали друг друга украсть именно эту картину? — уточнил он.

Она даже не взглянула на своих подруг в поисках поддержки.

— Разумеется, нет. Мы вряд ли могли рассчитывать ее украсть. Мы хотели устроить розыгрыш и просто спрятать ее.

— Так вы знали об этой картине?

— Нет! Но, явившись сюда, как мы могли не остановить свой выбор на ней? Смею сказать, что мужчины — весьма вульгарный вид животных.

И это заявляла женщина, которая позировала голой! Джулиан подумал об этом с некоторой усмешкой.

— Думаю, что есть иная причина того, что вы избрали именно эту картину, — продолжал он. — Художник, ее написавший, Роджер Истфилд, заявляет, что натурщицей ему послужила молодая леди из общества. Так кто из вас является ею?

Он указал на картину и увидел, что все три девушки уставились на нее. Алый румянец окрасил их лица, и он подумал, как же они должны смутиться. Ребекка вздернула подбородок и решительно поджала губы.

Однако прежде, чем она успела открыть рот, Элизабет и Сюзанна в едином порыве сказали хором:

— Эта натурщица — я.

Джулиан услышал, как фыркнул Лео, но не отвел взора от лица Ребекки. Она усмехнулась, глядя прямо на него, и в ее переменчивых серо-зеленых глазах заплясали искорки.

— Натурщица — я, — промолвила она.

Он скрестил руки на груди, невольно отмечая, как ее взгляд нервно скользнул по его телу. Он не мог — с неохотой — не признать и не восхититься их отвагой. Все они защищали Ребекку.

— Вот так загадка, — пробормотал Лео, явно забавляясь происходящим.

— Ладно-ладно, леди, — произнес Питер. — Я никак не ждал такого от вас. Если бы ваши братья узнали об этом…

— Их нет в городе, — храбро прервала его Элизабет.

— В разгар сезона? — осведомился Джулиан. Теперь он знал, почему эти женщины так храбро решились на подобную проделку.

— Они охотятся в… — Сюзанна заметила предостерегающий взгляд Ребекки и замолчала.

— Охотятся, — промолвил Лео, потирая руки. — Охотятся в… где-то в сельской местности? Или в другой стране? Я, случайно, знаю, что у герцога обширные владения в Шотландии.

Элизабет ничего не ответила, но ее темные глаза погрустнели.

Напряжение, испытываемое Джулианом, превосходило все, что он испытывал на протяжении последних десяти лет, то есть с момента, когда стал восстанавливать свое графское достоинство и достояние. Он хотел потребовать ответа, схватить эту Ребекку и вытрясти из нее все об украденном алмазе, называемом «Скандальная леди», и о том, как довелось ей надеть его на бал.

— Вы должны позволить нам удалиться, — сказала Ребекка.

Он надеялся, что его пристальный взгляд заставит ее занервничать.

— Нет, не должны. Мы можем заявить об этом в полицию.

— А может быть, и нет, — произнес Лео, выступая вперед. — Я не очень хорошо знаю вас, леди…

— Но мы наслышаны о вас, — проговорила Сюзанна с недовольным видом гувернантки, укоряющей своего воспитанника. Очки ее сурово сверкали в свете лампы, когда она осуждающе рассматривала его.

Лео прижал руку к груди и поклонился.

— Тогда моя репутация предвосхитила мое появление. Позвольте мне доказать, что я могу вполне соответствовать вашему мнению. Джентльмены, я предлагаю пари.

Джулиану не хотелось отвлекаться на пьяное дурачество, но он заставил себя быть терпеливым. Это качество не раз хорошо послужило ему в жизни. Он провел детство, терпеливо ожидая возможности спасти свою семью, а юность — терпеливо занимаясь капиталовложениями и деловыми проектами. Теперь он так же терпеливо взялся за поиски невесты. Предлагаемое Лео пари может послужить к его, Джулиана, выгоде.

— Какое? — настороженно поинтересовался Питер, Лео улыбнулся:

— Я предлагаю, чтобы каждый из нас попытался определить истинную натурщицу. Любым способом, которым сумеет.

Настала мгновенная тишина, которая словно нарастала напряженностью, полной возможностей и предвкушения.

— Это абсурдно, — холодно промолвила Ребекка.

— У вас нет особого, выбора, — заметил Джулиан, обдумывая, каким образом это пари может помочь ему раскрыть правду о его семейной трагедии. — Вы зависите от нашей милости. Если не хотите участвовать в этом пари, вам придется жить с последствиями… вашего «разоблачения». Многие мужчины уже видели эту картину. Интересно, что бы они подумали, если б узнали…

— Это шантаж, — нервно произнесла Сюзанна.

— Что вы, мисс Лиланд, Такое некрасивое определение, — сказал Лео. — Вы сами поставили себя в такое положение и, думаю, получаете достойный ответ на вашу дерзкую выходку. Мы отпускаем вас на свободу, а вы должны мирно принять наши попытки узнать истину.

— Выдумаете, что, нажав на нас, — отвечала Ребекка, — вам удастся каким-то образом сломить наше сопротивление? Нет, джентльмены, этого никогда не случится!

— В вашем голосе звучит вызов, — покачал головой Джулиан. — Мне это нравится.

Ее внимание мгновенно вновь обратилось на него. Ее волнение выразилось в том, как она облизнула вдруг пересохшие губы.

И после всего, через что пришлось ему пройти, несмотря на его целеустремленную преданность своей семье и деловым предприятиям, на его одержимость «Скандальной леди»… одно движение язычка этой женщины вдруг заставило его почувствовать темные желания. Он перевел взгляд на картину, на дерзко вздернутую грудь и темную тень между ее бедрами… Стиснув зубы, он заставил себя сосредоточиться на утраченном алмазе и крушении его отца.

— Я думаю, что натурщица — это вы, — обратился он к Ребекке. Низкий голос его прозвучал хрипло.

Между ними возникло напряжение, от которого, казалось, даже воздух искрил и готов был разразиться грозой с молнией, как в душный летний вечер.

Она вскинула голову.

— Я уже сказала вам, что это так. Какой же в этом вызов?

— Две из вас лгут. Но я думаю, что не вы. Лео, что скажешь ты?

Лео обошел женщин вокруг, задумчиво потирая подбородок и внимательно их рассматривая. Они нервно и неловко переступали с ноги на ногу, как кобылки на аукционе «Таттерсоллз».

— Я вижу по форме ваших тел, что все вы состоите в родстве. Но на вас столько всего понадето… и к тому же мужской одежды… трудно решить, так это или нет. Так что на этом нельзя основываться.