— Это ненадолго, обещаю.

— Живи, сколько хочешь. Хотя мне, наверное, придется переехать в город, если я буду работать на Фредерика и Ингрид. Не очень-то хочется ездить за тридевять земель.

— Да, давай! Это будет здорово! — поддерживаю начинание подруги.

— Посмотрим.

Луиш глядит в мою сторону, когда мы заходим в боксы, но тут же отводит глаза, и у меня сжимается сердце.

— Дейзи!

Оглядываюсь и вижу, что мне машет сеньора Кастро. Ставлю блюдо на сервировочный стол и направляюсь к ней, чувствуя себя ужасно неловко и зажато. Я не общалась с ее сыном с самой пятницы, но вряд ли он сообщил об этом матери.

— Здравствуй! — Она крепко обнимает меня, и я остро ощущаю близкое присутствие Луиша, который о чем-то болтает с Дэном.

Луиш даже не пытается заговорить со мной, и я, обменявшись любезностями с остальными его родственниками, говорю, что мне надо вернуться к работе. Вновь иду за сервировочный стол и помогаю Холли разливать кофе.

— Осторожно! — восклицает она, когда я едва не роняю чашку.

— Прости, — бормочу я и смотрю, не заметил ли Луиш моей оплошности. Он стоит ко мне спиной. Cazzo. Сейчас взорвусь. Неужели все? Вдруг я упустила свой шанс? Вдруг так и не сумею сказать Луишу, что он мне небезразличен? Вдруг все закончится вместе с этой гонкой?  Нет, я должна поговорить с ним с глазу на глаз. Если потребуется, припру его к стенке на стартовой решетке.

Ох! Господи! Луиш высказал все Уиллу именно на решетке, а тот потом разбился и погиб.

Упираюсь руками в стол и делаю несколько глубоких вдохов.

— Ты в порядке? — спрашивает Холли, вдруг понимая, что я веду себя подозрительно.

Киваю с вымученной улыбкой. Наверное, все же не стоит лезть к Луишу с разговорами перед стартом.

Чувствую руку на спине, оборачиваюсь и вижу Луиша собственной персоной. Холли быстро испаряется.

— Привет! — улыбаюсь я, чувствуя невероятное облегчение.

Он наклоняется и тычет в блюдо с пирожными.

— А с кремом опять нет?

— Ох, черт! Прости! — Закрываю рот ладонями. — Я хотела их приготовить для тебя да вот забыла.

Луиш качает головой и с невозмутимым видом заявляет:

— Как можно забыть самое важное?

— Угощу тебя такими, когда вернемся в Великобританию, обещаю.

Он складывает руки на груди и напряженно глядит на меня.

— То есть - мы с тобой будем видеться, когда вернемся в Великобританию?

— Я приду и расположусь с палаткой у тебя на крыльце, если не выйдешь на связь, — поддразниваю его я.

— Луиш! — Оборачиваемся и видим, что его зовет Дэн.

— Мне пора, — говорит Луиш.

— Эй, удачной тебе гонки!

— Увидимся, — улыбается он и отворачивается.

— Пока, — прощаюсь я, обуреваемая дежавю.

Именно этими словами мы обменялись с Уиллом в то последнее утро перед его гибелью. Меня бьет дрожь и как будто знобит, несмотря на влажность.

Вновь появляется Холли.

— Что он сказал? — встревоженно спрашивает она, взглянув на меня.

— Ничего.

— У тебя такое лицо, словно ты увидела привидение.

— Да просто сказал кое-что, напомнившее мне об Уилле.

— А, понятно, — кивает подруга и сочувственно хлопает меня по руке. — Хочешь, пойдем на стартовое поле? Вдруг ты немного развеешься.

— Нет, я лучше останусь здесь.

Все повторяется. Все то же самое происходило в тот день, когда я смотрела гонку Уилла. Гаснут красные огни, Луиш срывается со стартовой решетки, и у меня почти сразу начинает кружиться голова. Я боюсь потерять его так же, как потеряла Уилла.

Холли быстро все просекает и отводит меня в дальнюю часть гаражей, пока никто ничего не заметил. Семья Луиша увлеченно следит за гонкой. Он обставил Бенни Фишера в первом же круге и сейчас идет вторым. Первый — Кит Брайсон, но если Луиш его обгонит, то завоюет чемпионский титул, так что напряжение нарастает.

— Может, тебе лучше вернуться в гостевую зону? — предлагает Холли.

— Нет. Я должна досмотреть эту гонку.

— Ты уверена? — уточняет она с обеспокоенным видом.

— Да, уверена. Я просто побуду здесь еще немного.

— Ладно. — Холли пододвигает стул, садится рядом со мной, и мы с ней глядим на телеэкраны.

Все внутри сводит от страха, когда Луиш пытается обойти Кита на повороте. Камера показывает размахивающих бразильскими флагами болельщиков на трибунах, расположенных на всем протяжении трассы. Здесь активно поддерживают Луиша. А вдруг с ним что-нибудь случится на домашнем треке? Снова начинает темнеть в глазах.

Так вот что чувствовала Лора? Вот почему она так редко бывала на гонках? Она знала, что Уилл — почти вся ее жизнь, и теперь он ушел навсегда. Кто-нибудь, помогите! Мне как будто нечем дышать.

Ох, Уилл, нет, нет, нет. На меня обрушивается вся прежняя боль, испытанная в момент его гибели. Я любила его и потеряла. Мне не под силу вновь пройти через этот ад. Я должна убраться как можно дальше отсюда.

К изумлению Холли, пулей вылетаю из боксов. Замечаю стоящий возле одного из наших грузовиков скутер, сажусь на него, завожу и несусь прочь из питов и паддока, стараясь прогнать назойливые воспоминания.

На глаза наворачиваются слезы и текут по щекам. А потом небеса наконец-то разверзаются, и начинает идти ожидавшийся все выходные дождь. Стараюсь вытереть слезы, потому что почти ничего не вижу, но тут колесо скутера попадает в выбоину, и вот я уже лечу и приземляюсь на дорогу. Кричу от боли, сильно ударившись ногой об асфальт. И вдруг появляются огни. На меня надвигается огромный грузовик, я пытаюсь подняться, а в голове проносится мысль: «Так вот что чувствуешь перед смертью».

Резко отклоняюсь назад, и грузовик проезжает всего в нескольких дюймах от меня. Никогда не забуду, что ощутила, когда меня окатило волной горячего воздуха и грязной водой, летящей в лицо из-под колес. Встаю, спотыкаясь, ухожу с дороги и валюсь на растущую неподалеку траву. А потом реву в три ручья, и никого нет рядом, чтобы утешить меня, поднять скутер, проверить мои порезы и царапины. Я совершенно одна.

Вспоминаю Луиша, его семью и его согретый теплом дом. Я больше не хочу быть одна. Я хочу быть вместе с ним.

Большой экран, транслирующий гонку, виден издалека. Камера ведет Луиша. Он преследует Кита Брайсона, и они вместе обходят отстающих на круг гонщиков.

Встаю и смотрю на экран. Давай же, Луиш. Ты можешь. Выиграй чемпионат. Сделай это ради Уилла.

Луиш прорывается из-за Кита и обгоняет его на повороте. Кричу от радости, а потом уже от ужаса, когда отстающий гонщик теряет управление на влажном покрытии и врезается в ограждение, а затем снова вылетает на трассу, где сталкивается с Луишем, и тот разбивает болид, впечатавшись в противоположное ограждение. Кит проскакивает через обломки без повреждений.

В отчаянии пытаюсь рассмотреть сквозь туман и пелену дождя, что происходит на экране, но не вижу, подает ли Луиш признаки жизни в кокпите. О Господи, прошу, нет, прошу, нет.  А затем я бегу, бегу со всех ног, считываю пропуск и, проскочив через рамку, несусь обратно к питам, вся мокрая, грязная и перепачканная кровью. Но мне все равно. Прошу, не забирай его у меня. Умоляю. Прошу, нет. Он мой. Он мой. Мне нельзя его потерять.

Я бегу всю дорогу до паддока и врываюсь в гаражи.

— Где он? — кричу я, и все разом оборачиваются, а потом слышу голос Холли, она говорит, что с ним все хорошо. В панике поднимаю взгляд на экраны, которые показывают, как Луиш идет к пит-лейн, и тогда я проталкиваюсь сквозь толпу в боксах и устремляюсь к нему.

Его окружают съемочные бригады и журналисты, пытающиеся взять интервью у парня, чуть не ставшего чемпионом в свой дебютный сезон. Впереди у него еще много гонок, в которых предстоит победить, много чемпионских титулов, которые предстоит завоевать, и я хочу находиться здесь ради Луиша, рядом с ним, хочу поддерживать его, чтобы ему никогда не было одиноко. Можно в одночасье уйти из жизни, но если ты не позволяешь себе любить, пусть даже рискуя все потерять, то и жить не стоит. 

Я неуклюже протискиваюсь сквозь телевизионщиков, не обращая внимания на протесты. Мне просто необходимо снова обнять Луиша, проверить, не пострадал ли он, убедиться, что он действительно существует.

Наконец добравшись до Луиша, бросаюсь ему на шею. Он крепко прижимает меня к себе, и я утыкаюсь лицом в его гоночный комбинезон, а по моим мокрым грязным щекам текут слезы.

— Эй! — громко возмущается кто-то. — Мы тут пытаемся взять интервью!

— Все в порядке, — говорит Луиш репортерам. — Это моя девушка. Моя девушка.


Эпилог

Я сижу в белом дизайнерском кресле Луиша у панорамного окна его хэмпстедского дома. Или правильнее будет — нашего хэмпстедского дома? Потягиваю эспрессо и читаю воскресные газеты, которые больше меня не пугают, хотя я порой и попадаю на их страницы за компанию с Луишем.

Сейчас март, и новый гоночный сезон пока не стартовал, но совсем скоро мы летим в Мельбурн. Надеюсь, недавние сеансы терапии помогут мне преодолеть свои страхи, хотя поживем — увидим. Само собой, я больше и близко не подойду к скутеру. Во всяком случае, я дала такое обещание Луишу. К счастью, Саймон не стал требовать с меня деньги за тот, что я разбила. Видимо, все еще испытывал угрызения совести.

В колледже учли мои «исключительные обстоятельства» и согласились отпускать на гонки в этом году. Будет нелегко совмещать учебу и поездки по миру вслед за любимым, но трудности меня не пугают. Луиш как-то сказал, что мы откроем свой ресторан, но всему свое время.  Сначала мне надо набраться опыта, а уж потом делать следующий шаг.

Холли продала свой лофт в Беркшире и поселилась в Чизвике на западе Лондона. Мы достаточно часто видимся после ухода из «Формулы-1», хотя мне хотелось бы встречаться чаще, но все дело в том, что Холли теперь пропадает в постели с новым возлюбленным, и это не кто иной, как младший брат Пита. Вообще-то, я надеялась, что подруга приберет к рукам самого Пита, но этого не случилось, а Адам, безусловно, милашка.