Глава 30

Утро. Или день. Я не знаю. Мне все равно. Сладко потягиваюсь, провожу рукой по кровати, распахиваю глаза. Ублюдок. Встаю с постели, нахожу свои вчерашние вещи, натягиваю на себя рубашку. Слышу знакомый голос, доносящийся из ванной. На носках иду к двери, останавливаюсь. У меня нет привычки, подслушивать, но сейчас будто внезапно возникла такая необходимость.

– Тебе не обязательно там торчать, могла бы поехать домой. Нет, сейчас я не приеду. В семь. Да. Я засуну твой маленький грязный язык, сама знаешь, куда.

Дергаю ручку, дверь не заперта. Денис сразу оборачивается в мою сторону. На нем уже надет его костюм, волосы причесаны. Не осталось и следа от того мужчины, которого я видела сегодня ночью.

– Позвони мне не раньше семи. – Говорит он и кладет телефон в карман.

– С кем говорил?

Он осматривает меня с головы до ног. Эта коротенькая, застегнутая всего на три пуговицы рубашка мало что прикрывает.

– С твоей подругой.

– И ты даже не скрываешь этого?

– А должен?

Обходит меня стороной, слегка задевая мое плечо. Я следую за ним.

– Уходишь?

– Работа.

Я не сразу замечаю, что начинаю кусать ногти. Я все понимаю. Не дура. Настал день – проблемы вернулись. Ночью я допустила ошибку. Мы оба это знаем.

– К которому часу я должна освободить квартиру?

– Ты не должна ничего освобождать. Я же уже сказал.

Я изучаю его глазами полными надежды. Скажи что-нибудь еще. Ничего. Пустота. Неужели это действительно было сном?

Он уходит. Ладно, кретинка. Подхожу к зеркалу, бью ладошками себя по лицу, затем умываюсь холодной водой. Так-то лучше. Вперед и с песней – решать проблемы, которые гораздо важнее, чем этот напыщенный индюк. Мне нужно наведаться в полицию и каким-то чудесным образом заставить их работать. Я хочу, чтобы мой папаша заплатил за то, что сделал. Я закрывала глаза на все, с самого детства, но с меня хватит, поджог дома – это слишком.

***

Не уверен, что способен сегодня работать. Мой гребаный хер реагирует на эту девку, как не реагирует ни на одни голые сиськи этой планеты. До сих пор чувствую ее маленькие дрожащие руки на своем теле, ее губы. Нет, это все херня. То о чем думаю я, должна думать она. Не я. Малышка – ее мне нравится трахать, она делает все, что я хочу, она словно моя собственная рабыня. Кристина – отголосок мерзости в моей крови. Она такая же похотливая дрянь, как и все остальные. Я знал, что рано или поздно она сдастся, мне даже не нужно ничего было делать. Казалось, что уж слишком недоступна она, слишком недосягаема, хотелось сорвать с нее эту маску, и думаю, что у меня получилось. Малышка хоть и отменная шлюха в моей постели, и выражение ее лица, всегда кажется наивно-тупым, но она гораздо сложнее, чем ее подружка, даже не смотря на то, что она готова отсосать у меня лишь за то, чтобы я взял трубку, когда она позвонит. Но она начинает переходить границы, пытается шантажировать меня своим охерительным сексом. Ей действительно не нужны мои деньги, в отличие от остальных шавок, которые вешаются на меня. Я на самом деле ценю ее за это. Ей лишь нужно, чтобы я отымел ее хорошенько и теперь она хочет, чтобы я прекратил любой контакт с ее подругой. Ее проблема в том, что она была слишком самоуверенна, когда знакомила нас. Я бы никак не смог положить глаз на ее невзрачную подружку, она рассчитывала именно на тот факт, что в моем вкусе именно такие как она: блондинистые сисястые шлюшки с тупым выражением лица.

Эти двое, уже как кость в горле.

Малышка звонит ровно в семь, ни минутой раньше, ни минутой позже. Она даже не уходила из той гостиницы, где прождала меня всю сегодняшнюю ночь, в то время, пока ее подруга впивалась ногтями в мою кожу, от наслаждения. Мне стоит перестать об этом думать и, наконец, засунуть свой член во что-то более стоящее.

Я вхожу в номер, закрывая за собой дверь, маленькая шлюшка крадется ко мне сзади, закрывает мне глаза своими руками.

– Ты же знаешь, я ненавижу это.

Она обходит меня вокруг и, как идиотка, дует свои губки, которые так идеально сочетаются с моим членом.

– Я на тебя обижена.

– Мне плевать.

– Ты даже не спросишь за что?

Будто мне есть какое-то дело до ее обид.

– Ты унизил меня в тот день. Я не знаю, зачем ты привел с собой Кристину, но это явно было связано с тем, что ты хотел от меня избавиться. Или ты хотел групповушки, сученыш? – Она засовывает руку мне штаны, а я чувствую, что у меня уже иммунитет на эту дрянь.

Ни одного попадания, ни одного правильного предположения. В тот день, я должен был встретиться с Малышкой и, я обещал матери познакомить ее с моей «девушкой», потому что ее весьма странные упреки вводят меня в ступор. Но это было бы большой ошибкой для всех нас. Это бы повлияло на мою семью, но не на Кристину, а мне это не нужно. Семья важнее всего. Все должно быть идеально, прежде чем я бы смог представить им ее. Я не собирался унижать Малышку, и я не хотел групповушки, я бы испытал гораздо большее удовольствие, унизив Кристину, но она не поддалась. Вокруг меня словно гребаная волшебная пыльца, притягивающая шлюх, но она почему-то не работает именно с одной. Я даже пытаюсь быть хорошим, иногда. Сегодня ночью я почувствовал вкус победы, но сейчас он будто начинает растворяться в воздухе, потому что, на самом деле, это не моя победа.

Возбуждение во мне нарастает с каждой секундой и, это не потому что Малышка сжимает мой хер в своей руке, потому что в моей голове его сжимает другая. Я ступил на опасную дорожку.

– Сука.

– Что-то не так? – Пищит Малышка. Я выдергиваю ее руку из своих штанов и проваливаю отсюда прочь. Она бежит за мной по коридору.

– Дэн. Что-то не так? Я обещаю, больше ни слова не скажу.

Сажусь в машину и еду туда, куда не собирался возвращаться.

Открываю дверь в квартиру, вхожу. В комнате никого. Сбрасываю ботинки, прохожу дальше. Дверь в ванную немного приоткрыта, слышу шум воды. Я вхожу. Тихо. Кристина стоит ко мне спиной, я вижу каждый изгиб ее тела. Она вполне обычная, как и сотня других, но почему-то именно эта сучка заставляет мои внутренности вибрировать. Я как дикарь, никогда прежде не видевший женщин. Я не хотел ее так, прежде. До того дня, как мы оказались с ней в той вонючей кровати в развалинах сумасшедшей бабки. Она была в одном нижнем белье, о чем я мог тогда думать? Но я знал, что никогда не позволю себе этого. Я бы предал самого себя, и я уже сделал это. У нее хорошая задница. И грудь. Я не замечал этого раньше из-за ее безвкусных одеяний. Мои девочки не носят такую одежду, я сразу вижу, какими достоинствами наградил их Бог ну или пластический хирург. Эту же я смог разглядеть только в шмотках, которые сам ей купил или те, что дала ей Лео. Долгое время не мог выбросить из головы то кожаное платье, в котором она приперлась на ужин с моей сестрой. Я взбесился. Конечно, ее синие волосы не влезали ни в какие ворота, но мой член вряд ли бы влез в мои штаны, если бы я увидел Кристину в этом платье, прежде чем их надеть. Оно открывало больше, чем следует, оно подчеркивало то, что моим глазам никак нельзя было видеть. То безумное красное платье, я мог бы содрать его с нее, прежде чем она попросила развязать веревки на нем, но в мои планы этого не входило. Я был зол. Я и сейчас зол, только сам на себя.

Она знает, что я здесь, уверен, что знает, потому что я вижу, что ее тело словно каменеет. Я приближаюсь, провожу пальцем вдоль позвоночника. Камень рассыпается в ту же секунду. Я вижу, как вздрагивает ее спина. Кристина немного поворачивает голову, открывая мне обзор на свой профиль. Я бы хотел нарисовать его, будь я художником. Она хочет выключить воду, которая так сексуально струится по ее телу, но я останавливаю ее.

– Не выключай. – Шагаю вперед, под самую струю, в костюме. Насрать на него.

Целую ее шею, затем плечо, хочу видеть ее реакцию. О, да. Она растекается, как сыр в микроволновке, когда я прокладываю поцелуи по ее спине, возвращаюсь к шее, облизываю мочку ее уха. Она пытается повернуться ко мне лицом, я знаю, чего она хочет, хочет, чтобы мой язык снова оказался в ее болтливом ротике. Не спеши. Я не позволяю ей этого сделать. С силой вжимаю ее в стену душевой кабины. Она тяжело дышит и не сопротивляется. Запускаю руку в ее мокрые волосы и резко тяну назад, она издает какой-то вопль, наверное, слишком грубо с моей стороны, но я не собираюсь отпускать, даже больше. Я тяну еще сильнее, так чтобы видеть ее лицо. Ее рот приоткрыт, вода струится по сочным губам. Отпускаю ее волосы, резко разворачиваю ее к себе лицом, хватаю за подбородок, прижимая спиной к стене, впиваюсь в ее губы с такой силой, что сам не понимаю, выдержу ли такого напора. Мой член готов взорваться. Мне бы заставить его прекратить реагировать на эту сучку, но я не могу. Я удивлен, как я не сделал этого раньше, она как пластилин в моих руках.

Кристина стаскивает с меня мокрый насквозь пиджак, пытается совладать с пуговицами на моей рубашке. Я слышу ее дыхание, оно еще чаще, чем мое. Мы вместе избавляемся от моей одежды, я путаюсь в собственных брюках, потому что не могу больше ждать. Запускаю пальцы ей в волосы, снова, впиваюсь в ее губы. Маленькие руки гладят мою шею, грудь, опускаются ниже. Я могу кончить прямо сейчас. Ни одна дрянь не делала это так нежно. Я целую ее небольшую, но упругую грудь, девчонка сама хватает мое лицо в руки и притягивает для поцелуя. Я могу управлять ею, я мать вашу могу управлять целым миром прямо сейчас.

– Скажи, что хочешь меня. – Шепчу ей на ухо.

– Я. – Она задыхается, когда два моих пальца проникают в нее. Я играю с ней.

– Не слышу.

– Я хочу. тебя. – На выдохе. Тихо. Для меня не достаточно, я хочу, чтобы она кричала, когда я буду входить в нее, я хочу чтобы она ложилась спать и просыпалась с этими мыслями. Я хочу эту игрушку в полное собственное пользование.

Я не в силах больше терпеть. Я бы убил за то, чтобы избавиться от этого желания и я бы убил, чтобы испытать его снова.