Вернувшись в свой пустой старый дом, я поняла, что немного скучаю по той уютной квартирке в новомодном доме, по душу с гидромассажем, полотенцам, пахнущим ванилью и свежестью мяты, даже по гребаному большому телеку, который у меня уже в печенках. Дома хорошо, но я слишком быстро привыкаю к роскоши, которой в моей жизни, прежде никогда не было.

Смываю с себя все дерьмо, нанесенное Элеонорой на мое лицо и волосы и ложусь в свою кровать, на старенький матрас, укрываясь слегка застиранным тонким пледом. Сегодняшний вечер стал для меня уроком. Как бы я ни желала вывести из себя этого насупленного индюка, мне не понравилось, в каком положении в итоге оказалась я, в очередной раз унизившись. Мне кажется, эта фарфоровая кукла Лео, этого и хотела, чтобы я опозорилась.

Проспала я почти до обеда, что для меня не свойственно, потому что, работая в кафе, в девять тридцать утра, я была уже на работе. Мое заспанное лицо можно было разглядеть за километр. Ненавижу спать больше, чем того требуется, выгляжу отвратительно и чувствую себя также.

В дверь кто-то позвонил, я насторожилась, потому что очевидно, что гостей я не ждала. Распустив и взъерошив волосы рукой, я направилась к входной двери и открыла ее. Передо мною стоит мужчина лет тридцати пяти на вид, на нем спортивный костюм и дурацкая бейсболка с надписью «Фри Вэй». Мужчина молча протягивает мне коробку черного цвета, а затем просит расписаться в квитанции.

– Что это?

– Я не знаю.

– Вы принесли это.

– Я всего лишь курьер. Распишитесь вот здесь, пожалуйста.

Я беру ручку и быстро черкаю на бумаге.

– Спасибо. – Тихо говорю я, забираю коробку, вхожу в дом и запираю за собой дверь.

Что это еще за чертовщина? Знаю я одного любителя присылать коробки, но если это действительно от Дениса, тогда наверняка там что-либо не приятней, чем кусок дерьма.

Ну ладно, я должна открыть это, чем бы это не оказалось, я не собираюсь расстраиваться.

Я чувствую, как округляются мои глаза, когда я отодвигаю крышку. Содержимое немного шокирует меня, это совсем не то, что я ожидала. Внутри коробки еще одна, украшенная золотым бантом, а вокруг нее десяток, а может больше бордовых роз. Я не сразу замечаю, как бешено начинает стучать мое сердце при виде этого. Мне никогда никто не делал подарков, такого рода подарков. Розы? После вчерашнего цирка в ресторане? Ублюдок извиняется? Ладно, посмотрим, чем он решил меня подкупить на этот раз. Открываю коробку и перевожу дыхание, первое, что бросается мне в глаза это тонкий браслет, усыпанный камнями, я беру его в руки и замечаю на нем подвеску в виде золотой лилии. Он потрясающе красив и все эти камни. Это, наверняка не сваровски и стоит это кучу денег. Окидываю взглядом аккуратно сложенную бежевую ткань, беру в руки и замечаю, упавшую на диван карточку, что-то вроде записки. Так и есть.

«Надень это сегодня вечером. Будь готова к пяти»

Я не удивлена, нет. Почему я даже не удивлена, но при этом внутри меня все закипает? Ни тебе «привет», ни тебе «извини, что насильно затолкнул тебя в мужской туалет и искупал в раковине».

Бросаю все эти гадкие подарочки на диван и возвращаюсь в свою комнату, за мобильником, нахожу в контактах номер этого индюка и жму кнопку вызова.

– Чем обязан? – Он отвечает после третьего гудка. Его голос звонкий, кажется ему весело.

– К чему все это? Если ты хотел извиниться, ты знаешь, у нас, у людей это делается иначе. Достаточно просто сказать одно слово «извини», но тебе проще накупить всякого дорогущего барахла и прислать его мне курьером.

– Что, прости? – Он слегка посмеивается, и я немного теряюсь.

– Э-э.. Что?

– Это я хочу спросить «Что?». Ты звонишь мне в рабочее время, чтобы высказать какой-то бред, и я понятия не имею о чем ты.

– Господи, ты даже не можешь признать.

– Признать что?

– Ты хотел извиниться и прислал мне этот хлам. Браслет и какой-то кусок тряпки, и я, честно говоря, даже не разворачивала это. Все эти.. Эти розы.

– Стоп. – Он снова смеется. – Кто-то прислал тебе розы и еще что-то там, и ты думаешь, что это я? Ты ненормальная.

– То есть. – Я мямлю, как дура, потому что мне кажется, этот козел пытается выкрутиться из ситуации, пытается сказать, что не присылал мне ничего. Господи.

– Я не присылал тебе никаких цветов и никаких браслетов и заруби себе на носу, девочка, я не тот, кто будет извиняться перед тобой.

Он бросает трубку, и меня словно бьют по голове, я вхожу в ступор на какое-то время. Если Денис не присылал мне эту коробку, то кто? «Будь готова к пяти?» Приказной тон, дорогой браслет, цветы. Я не знаю людей, которые могли бы прислать мне это. Я не получала таких подарков прежде.

Я должна быть готова к пяти, следуя этой записке, это значит, что некто, кто прислал мне все это, приедет за мной, сюда? Я определенно хочу знать, кто этот человек. Но должна ли я напяливать на себя все это?

Я думаю, что Денис обманул меня, он определенно это сделал. Я абсолютно не та девчонка, которая может получать такие подарки, кроме как от того, кто может это сделать, по договору. Я действительно, думаю, что это он.

Что бы за игра это ни была, я чувствую прилив азарта. Раз он думает, что заставил меня считать, что платье, да эта шелковая бежевая тряпочка, оказалась платьем, длинною чуть ниже колена и открытыми плечами, этот браслет и розы, не его рук дела, то наверняка он рассчитывает застать меня врасплох. Как-никак, за небольшое количество времени, мы успели узнать друг друга, я знаю, что он помешанный на деньгах и блондинках козел, а он наверняка знает, что я ни за что ни про что, не пойду с ним никуда после вчерашнего, не стану надевать его платье или вообще как-то наряжаться. Я ведь могу сделать все иначе, пусть не считает, что знает обо мне все, я надену это платье, браслет и я буду готова к пяти, как сказано в записке.

Глава 17

Признаюсь, я немного волнуюсь, не потому что кто-то заставил меня это сделать, нет. Я множество раз надевала на себя тряпки, купленные Денисом, я делала то, что он говорил, но сегодняшний вечер вносит толику волнения, это чувство, словно ты играешь в игру, не зная правил и боишься проиграть, потеряв при этом все. Конечно, это лишь теоретически, потому что я знаю, что нет никакой игры, и собственно говоря, терять мне тоже нечего. Сложно что-то потерять, ничего не имея.

Эта сволочь в очередной раз не прогадал с размером, словно у него где-то даже мерки моего тела записаны, платье село, как влитое.

Когда раздался дверной звонок, я быстро нанесла легкий нюдовый блеск на губы и, захватив сумочку, пошла к выходу. Ровно пять вечера, чертов мистер пунктуальность. Ну, разве не бесит?

– Ты-ы? – Мой голос сходит на «нет». Я округляю глаза. Какого черта?

– Прекрасно выглядишь, Кристина. – Лицо в мужчины расплывается в улыбке, а в это время я пячусь назад, пытаясь закрыть дверь, но ничего не выходит, потому что что-то, а точнее кто-то подпирает ее ногой.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты ждала кого-то другого?

– Представь себе.

– Дай угадаю.

– Не стоит.

– Тебе очень идет платье, я знал это.

Господи, он серьезно купил мне платье? На что он рассчитывает?

– Вы не могли бы не мешать моей двери закрыться?

– Снова на «Вы», Кристиночка, ну мы же говорили, я не старик. Пойдем, иначе опоздаем.

Я издаю легкий смешок.

– Куда я должна с тобой идти? Ответ один – никуда.

– Я понимаю, мне не хватает сантиметров роста, темных волос и напыщенности.

Я киваю головой, но потом понимаю, что делаю что-то не так. Боже.

– Что? Нет!

– Послушай, я пригласил тебя. Чего тебе стоит? К тому же ты уже готова. Это все формальность, поверь. Мне нужна красивая женщина на вечер.

– Еще чего.

– Ты неправильно меня поняла. У меня была крупная сделка с японцами.

– И, я здесь причем?

– Я обещал им показать русский балет. Акайо Аки будет со своей супругой, все мои партнеры будут, так сказать с дамами сердца.

– И, я здесь причем?

– Я отправил жену в Таиланд, и поэтому остался один. Понимаешь?

– Нет.

– Ты просто сходишь со мной на балет, просто посидишь рядом и будешь мило улыбаться. Ты была когда-нибудь на балете? Уверен, что нет, и уверен, что тебе очень понравится. В конце концов, у нас с тобой был уговор. Помнишь? Мы должны были заставить нашего общего друга думать, что у нас отношения, после того, как он продал тебя мне за акции.

После этих слов, воспоминания того дня снова обрушиваются на меня, внутри меня все закипает от мысли о том, что меня продали, как картошку на рынке.

– Какое это имеет отношение к балету? – Я нервно и быстро сглатываю ком в горле, пытаюсь не показывать свою взвинченность.

– Дэн определенно узнает о том, что мы были вместе, там будут наши коллеги, все любят посплетничать, мы можем даже что-то приукрасить. – Дмитрий подмигивает мне, и это выглядит так, словно он только что сорвал огромный куш.

– Нас с Денисом ничего не связывает.

Мужчина усмехается.

– Тогда кого ты ждала? Поверь, он будет в бешенстве.

– Ладно. Я схожу с тобой на этот чертов балет, и?

– И все. Ничего больше, обещаю. – Дмитрий подходит ближе берет мою руку и целует ее.

Дерьмо. На что я согласилась? Нет, почему я вообще согласилась?

Мы заходим в огромный зал, стены и потолок которого расписаны в стиле барокко. Я далека от искусства, но это действительно впечатляет, особенно огромные люстры, которые кажется, могут свалиться тебе на голову, и если это произойдет, то раздавит тебя на мелкие кусочки и даже костей не останется. Дмитрий трется рядом со мной, постоянно пытаясь взять меня за руку, а я как бы незаметно убираю ее. Когда мы подходим к нашим местам, я вижу не очень молодую пару азиатской внешности. При виде нас они улыбаются во все свои зубы и воспроизводят какой-то жест, похожий на поклон. Японцы проходят вперед и занимают места, рядом садится Дмитрий и я. Вся эта обстановка заставляет немного нервничать, здесь так и пахнет деньгами и еще легким отголоском дорогих парфюмов от расфуфыренных дамочек. Свет приглушается, по залу расплывается легкая задорная музыка, рядом со мной два свободных места, и когда кто-то занимает их, я невольно обращаю на это свой взор и, меня в ту же секунду бросает в жар. Мои глаза встречаются с глазами моей подруги, моей самой лучшей и единственной подруги Янки и при этом я вижу, что она чувствует то же, что и я, она в замешательстве, она не ожидала встретить меня здесь, и я знаю, почему она так напряглась, потому что она не одна. Денис тоже видит меня, он как-то ехидно ухмыляется и мне приходится отвернуться, вернуть свой взгляд к балету, о котором я точно теперь думать не могу.