Тому, что леди Денвилл, кривя душой, назвала милой беседой ради того, чтобы скоротать вечерок, предшествовал скучный, временами изматывающий день. Козмо, сам будучи владельцем скромного поместья, на вопрос, как бы он предпочел провести день, выказал желание объехать верхом акры земель своего племянника. Во время этой поездки, в которой Кит счел себя обязанным сопровождать гостя, Козмо задал ему множество вопросов; мнимый лорд, будучи младшим сыном в семье и никогда особо не интересуясь делами имения и доходами с недвижимости отца, отвечал весьма невпопад. Киту пришлось стерпеть от дяди наставительные увещевания, а также сетования насчет того, что слухи о том, будто шестой лорд Денвилл – весьма легкомысленный молодой человек, ничем помимо всяких пустяков не интересующийся, соответствуют действительности. К счастью для репутации отсутствующего Эвелина, после очень плотного полдника мистер Клифф уединился в библиотеке и, прикрыв лицо носовым платком, погрузился в глубокий, сопровождающийся похрапыванием сон.

Теперь Киту предстояло развлекать лишь своего кузена, что оказалось не такой уж легкой задачей, потому что единственным желанием молодого мистера Клиффа было, как он сам выразился, прошвырнуться в Брайтон. На вопрос, что они там будут делать, юноша туманно изрек: они могут совершить променад или хотя бы заглянуть в бильярдную. Однако, поскольку Кит при текущем положении вещей твердо решил обходить этот фешенебельный курорт десятой дорогой, не говоря уже о том, что у него не было никакого желания появляться в обществе с этим несостоявшимся денди, который, по пристрастному мнению Кита, больше походил на недалекого деревенского щеголя, предложение Эмброуза было решительно отвергнуто. Мнимый лорд ответил, что ему следует находиться поблизости, когда приедут Стейвли, а если Эмброузу охота поиграть на бильярде в разгар лета, то в Рейвенхерсте имеется отличный бильярдный стол. В конце концов кузен признался, что ему не особо хочется играть в бильярд. Тогда Кит проводил его наверх, чтобы кузен сменил плотно облегающий сюртук, короткие штаны цвета голубиного крыла и жилет венецианского покроя на одежду, в большей мере подходящую для жизни в деревне, а затем отправился вместе с ним стрелять кроликов.

Эмброуз пошел, испытывая откровенное нежелание, с нервным смешком заявив: он не такой знатный стрелок, как его кузен; однако, после того как ему твердо, но вежливо отсоветовали нести свое легкое дробовое ружье под крайне опасным для окружающих углом, показали, как заряжать его и как стрелять, юноша немного успокоился, расслабился и начал получать удовольствие от происходящего. Молодого мистера Клиффа весьма обрадовало доброжелательное обращение с ним его светлости, ибо он втайне побаивался Эвелина. В свой прошлый приезд в Рейвенхерст, когда Эмброуз еще учился в школе, Эвелин, не обнаружив в юнце ни склонности, ни стремления заняться каким-либо подобающим джентльмену спортом, обошелся с ним не совсем вежливо, а затем вообще перестал обращать на него внимание. Эмброузу показалось, что за прошедшее время характер молодого графа значительно улучшился, поэтому, робея, он осмелился признаться, что хотел бы научиться хорошо стрелять.

– Но дело в том… видите ли… У меня просто нет возможности учиться, потому что мой отец этого… не любит.

Впервые задумавшись о том, что его кузен вырос отнюдь не в благожелательной обстановке, Кит предложил, чтобы Эмброуз, находясь в Рейвенхерсте, препоручил себя опеке главного егеря, который, без сомнения, будет рад заполучить ученика. Предложение пришлось молодому человеку по душе. Вскоре после этого он выстрелил в сторону нескольких ничего не подозревающих кролей и, как ни странно, попал в одного. В Рейвенхерст он вернулся в весьма приподнятом расположении духа, свято веря, что убитый им кролик именно тот, в которого он целился, и очень скоро, без сомнения, ему удастся стать заправским стрелком.

Спустя полчаса после их возвращения, которых, к счастью хватило на то, чтобы сменить сюртук из грубой ткани, бриджи и высокие краги на более светское одеяние, внушительная коляска вдовствующей леди Стейвли подкатила к входу. Нортон вместе с лакеем миледи и еще двумя слугами из местных бросились помогать пожилой леди сойти на землю. Кит явился как раз вовремя, чтобы услышать, как она язвительно отчитывала прислугу. Из этого молодой человек заключил, что старуха пребывает в дурном расположении духа. Поэтому Кита отнюдь не удивило, что вместо приветствия леди Стейвли принялась вычитывать его за состояние дороги, ведущей от почтового тракта к воротам поместья.

– Как бы там ни было, а это местечко мне нравится, – снизойдя, сообщила ему почтенная матрона. – Я здесь прежде никогда не бывала. Очень рада, что решилась сюда выбраться. – Своими сохранившими остроту зрения глазками леди Стейвли окинула пестрый, в пятнах заплат свежей штукатурки фасад дома. – Ну, великолепным я это место не назвала бы, однако оно вполне приличное, несмотря ни на что. Следует выкорчевать все эти рододендроны вдоль подъездной аллеи. Мрачные кусты, что ни говори… Терпеть их не могу.

– Но представьте себе, как они прекрасны, когда цветут, мадам, – молвила Кресси, спускаясь из коляски вслед за бабушкой.

– Когда они цветут, все, за исключением самых бедных джентльменов, остаются в Лондоне. Какая польза от их цветения? – тотчас же возразила старуха. Завидя, как хозяйка дома спускается по широким низким каменным ступеням крыльца, леди Стейвли кивнула ей, сказав: – Здравствуйте! Я только что говорила лорду Денвиллу, что надо приказать вырубить те рододендроны на аллее. От них ужасная тень.

– Действительно, – согласилась леди Денвилл. – Как будто спускаешься в царство теней, но после, как только выедешь на свободное пространство, открывается такой чудесный вид! Позвольте мне провести вас в дом, мадам. Солнце сегодня печет немилосердно.

Вдовствующая леди издала возглас удивления.

– Вы озабочены цветом своего лица? Проживите с мое, и вам до этого дела не будет. В прошлом девушки использовали клубничное пюре, чтобы уберечь кожу от загара. А еще накладывали тонкие ломтики сырой телятины… от морщин… Лично я таким никогда не занималась. Липко и грязно! Полагаю, вы мажетесь всеми этими новомодными лосьонами, но толку от них не больше, чем от всех прежних наших старинных рецептов.

Леди Денвилл, которая, чтобы сохранить цвет лица, каждый раз перед сном делала примочки из дистиллированной воды, настоянной на зеленых ананасах, а днем наносила на кожу крем «Божественная роса», ответила глазом не моргнув: это совершенно верно, а затем, подведя свою гостью к ступенькам крыльца, предложила леди Стейвли опереться на ее руку. Предложение было встречено без должной благожелательности. Вдовствующая особа заявила: она предпочитает услуги своего лакея. Тогда леди Денвилл сказала старухе, что ей следует подняться в отведенную специально для нее опочивальню, на что леди Стейвли заявила: она слишком стара, чтобы вновь тащиться вверх по лестнице. Сперва ей надо немного отдохнуть и восстановить дыхание.

– В таком случае не угодно ли вам пройти в Голубую гостиную, мадам? – предложила леди Денвилл со своим всегдашним добродушием. – Я прикажу подать чай. Он придаст вам сил.

– Нет, не хочу чаю, – возразила леди Стейвли. – Обычно я выпиваю чашку чая только после обеда, но в это время дня… Нет уж, увольте! Вот чего бы мне на самом деле хотелось, так это стаканчик негуса,[36] однако, ежели у вас нет негуса, я не обижусь…

– Ой! Как же я сама не догадалась? – воскликнула леди Денвилл, устремив на дворецкого взгляд, полный вопрошающей муки.

– Одно мгновение, миледи, – произнес тот, оказавшись на высоте.

Кресси, до сих пор стоявшая у подножия ступенек крыльца, с печальной улыбкой взглянула на Кита и тихо произнесла:

– Бабушка устала, а когда она устает, то всегда такая. Мне очень неловко из-за ее поведения. Когда она отдохнет – немного успокоится.

Кит, улыбнувшись, ответил:

– Уверен, где-нибудь в одном из чуланчиков завалялось инвалидное кресло, которым пользовался мой дед, если у него случались приступы подагры. Возможно, ваша бабушка…

– Ни в коем случае, – хихикнув, отвергла его предложение Кресси. – Пожалуй, бабушка сочтет это оскорблением. Лучше предоставьте ее заботам вашей мамы. Я не сомневаюсь, леди Денвилл выведет ее из скверного расположения духа. Полагаю, она даже самых брюзгливых людей смогла бы развеселить. Моя бабушка не такая.

– Понятное дело. Весьма грозная пожилая леди, которая, впрочем, завоевала мое уважение. Чем хотите заняться? Быть может, оставить вас на попечение миссис Нортон? Она проведет вас к отведенным вам покоям… Или желаете пройти со мной на террасу?

– Спасибо! Я предпочла бы последнее. По дороге я увидела что-то вроде озера. Хотелось бы все разглядеть получше.

– С террасы открывается чудный вид на него, – сказал Кит, протягивая девушке руку. – Жаль, что вы не видели этот водоем, когда рододендроны в цвету. Даже ваша бабушка, узрев это великолепие, отраженное в воде в ясный, солнечный день, не рискнула бы говорить, что они мрачные.

– Вы плохо ее знаете, лорд Денвилл! Ничто не может поколебать ее мнения. – Повернув головку, девушка несколько застенчиво взглянула на молодого человека и добавила: – Наш визит вам нежелателен? Скажите, молю вас, правду.

– Как он может быть нежелателен? – тотчас же ответил вопросом на вопрос Кит.

– Может… С моей стороны весьма глупо спрашивать. Вы просто обязаны быть учтивым. У меня есть сильнейшее подозрение, что моя бабушка вынудила леди Денвилл пригласить нас в гости.

– Скорее уж она навела маменьку на эту мысль, но могу заверить вас: моя дражайшая родительница в полном восторге от вашего приезда. Неужели вы сомневаетесь в том, что я разделяю ее чувства?

– Сомневаюсь, – неожиданно ответила мисс Крессида. – Меня терзает сомнение, что, не дав вам окончательного ответа, я в то же время не спросила, есть ли у вас какие-нибудь опасения насчет предстоящего брака. Когда вы уехали из Лондона, мне пришло в голову… Запутанно все, право слово… Господи! О чем только я говорю! Понимаю, возникшее положение весьма щекотливо… Если вам что-нибудь не по душе, может, вы уже сожалеете о своем необдуманном шаге… Короче говоря, если вы сомневаетесь, скажите мне, а я знаю, как все уладить. Я сделаю все как надо, без малейшего шума и суеты.