Сабрина Джеффрис - В плену твоих желаний

– Проклятие!

– Что случилось? – спросила Венеция с искренней тревогой, увидев, с каким трудом он опускался на землю.

Полковник снял сапог и осмотрел свою ногу.

– Старая рана дает о себе знать. – Он потер стопу и поморщился от боли. – Мне следовало бы крепко подумать, прежде чем решиться на такой подъем, но мне очень хотелось, чтобы вы увидели это впечатляющее зрелище.

– Как это похоже на мужчину – браться за то, что ему не следует делать, – проворчала тетушка Мэгги, подходя к полковнику. – Позвольте мне взглянуть.

– Не нужно, уже все в порядке. – Бодро улыбнувшись, полковник надел сапог и встал. Но тут же, вскрикнув, снова шлепнулся на землю.

– Прекратите сейчас же, упрямец вы этакий, – рассердилась тетушка Мэгги. – Вы не должны идти дальше. Сидите здесь, а мы с Венецией сходим за коляской.

Полковник вздохнул.

– Коляска сюда не проедет. Вам придется распрячь лошадь и привести ее сюда. Хотя, если вы будете поддерживать меня с двух сторон, мне наверняка удастся как-нибудь спуститься…

– Нет, что вы, в самом деле, – поспешно вмешалась Венеция, подыгрывая ему. – Я сама сбегаю вниз за лошадью. Это займет не так много времени.

– Я пойду с тобой, – сказала тетя.

– Нет, мы не сможем вдвоем сесть на лошадь. Я сама ее приведу. А ты оставайся здесь и составь бедняге полковнику компанию.

Тетушка Мэгги заколебалась, но все же сдалась.

– Ну хорошо, дорогая. Только будь осторожна, обещаешь?

– Ну конечно, – ответила племянница с притворной серьезностью.

Венеция быстро побежала вниз по тропинке, но как только убедилась в том, что ее уже не видно, замедлила шаг. Нужно было, дать полковнику время.

Оглянувшись, девушка поняла, что эта часть парка сейчас совершенно безлюдна. И хуже того, мужчина явно направлялся к ней. Потом она заметила его несколько скованную прихрамывающую походку, и ее сердце замерло.

Неизвестный был высок ростом, с массивным, резко очерченным подбородком. Когда он снял перед ней свою широкополую шляпу, она увидела неровный шрам, пересекавший высокий лоб. Девушка почувствовала облегчение. Это был горец.

– Добрый день. Не знаю, узнали ли вы меня без костюма…

– Ну конечно, узнала.

Но подумала она не о маскараде. В сиянии солнечного дня, без маски, он еще больше походил на…

У нее перехватило дыхание. Цвет глаз, форма бровей, черты лица были те же. О Господи! Хотя волосы теперь были короче, только до плеч, их особый рыжевато-каштановый оттенок был в точности таким же, как у…

– Лахлан?

Ошеломленное выражение его лица подсказало девушке, что она не ошиблась.

– Лахлан Росс! – снова воскликнула Венеция. – Так вы на самом деле живы?

Дорогой кузен, вы снова приписываете мне идеи, которые даже не приходили мне в голову. Почему бы двум дамам не отправиться в путешествие в сопровождении одних слуг? Англия уже не та, что во времена вашего детства. Разбойники в наши дни встречаются крайне редко. Осмелюсь заметить, что дамам следует больше опасаться лондонских воришек, чем добрых провинциальных шотландцев.

Ваша раздосадованная родственница Шарлотта.

Черт бы ее побрал! Он надеялся, что девчонка не сумеет так быстро сообразить, что к чему. Он собирался представиться под чужим именем, пока ему не удастся заманить ее в карету. Теперь все пошло прахом.

– Да, я жив. – Он снова нахлобучил шляпу на голову и огляделся, делая вид, что опасается врагов. – Вы не могли бы говорить тише? Никто не должен об этом знать.

Подобная секретность, должно быть, заинтриговала девушку, потому что она тут же стала говорить шепотом:

– Но почему? И как вы могли остаться в живых, когда газеты писали…

– Я знаю, милая, знаю. – Он с опаской посмотрел на проходившую мимо группу. – Не могли бы мы поговорить об этом где-нибудь в менее людном месте? Давайте пройдемся вой до той рощи.

– О, я совсем забыла! Простите меня, но мне нужно спешить к экипажу полковника Ситона.

Венеция двинулась по тропинке дальше, в сторону березняка, Лахлан последовал за ней. Похоже, она направлялась туда, куда нужно.

– Ваши друзья ждут вас там? – спросил он с невинным видом.

– Нет, я должна вернуться на холм с лошадью к полковнику. Мы поднимались к вершине, когда он вдруг как-то странно повредил ногу, и теперь, чтобы спуститься, ему понадобится лошадь.

– Вы говорите «Как-то странно…». Его травма вызывает у вас сомнения?

Венеция рассмеялась:

– Я подозреваю, что он просто притворился, чтобы остаться с тетушкой наедине. Поскольку я от всего сердца ему сочувствую, то должна поддержать его невинный обман и подняться к ним верхом на лошади.

Росс покачал головой:

– Вы одеты совсем не для верховой езды, да и чтобы распрячь лошадь потребуется немало времени. Позвольте мне отвезти вас наверх в моей карете.

– Карета не сможет преодолеть такой крутой подъем, сэр.

– С этой стороны холма – да. Но на другой стороне есть удобная дорога к вершине, – солгал он.

– Вы уверены?

Лахлан улыбнулся:

– Большинство людей об этом не знают. Мой экипаж тут недалеко, остался как раз за деревьями. Позвольте мне отвезти вас наверх. Полковнику, чтобы подняться в карету, может понадобиться моя помощь. – И он предложил девушке руку.

– Сильно в этом сомневаюсь, – со смехом заметила Венеция, но все равно оперлась на его руку. – Однако полагаю, что для его блага нам следует поддерживать видимость.

– Да. – Он осторожно накрыл ее затянутую в перчатку ладонь своей рукой. – Кроме того, у нас будет возможность побыть наедине, хотя и совсем недолго.

Ее лицо радостно вспыхнуло.

– О, Лахлан, я так рада, что вы живы!

Острое чувство вины пронзило его. Недолго бедняжке осталось этому радоваться!

– Но вы должны рассказать мне, как… – начала она.

– Не сейчас, дорогая, подождите, пока мы будем одни.

Скорее бы это случилось. Его тело еще ломило после поездки на прошлой неделе. У него больше не было сил притворяться, даже если она станет презирать его.

Несмотря на пульсирующую боль в бедре, Лахлан ускорил шаг, не обращая внимания на взгляды, которые она бросала на него украдкой. Он был слишком занят и следил за тем, чтобы вблизи никого не было. Их отъезд должен пройти спокойно.

– И все же, как вы узнали об этой дороге к вершине? – спросила Венеция.

– Я же учился в Эдинбурге.

– Я забыла об этом, – сказала она и задиристо добавила: – Возможно, потому, что вы там мало чему научились и вернулись в Росскрейг таким же необузданным, каким были до отъезда.

Слово «необузданный» больно задело его. В юности он десятки раз в день слышал его от отца.

– Вряд ли вы можете помнить, каким я был, когда меня отправляли в школу. Ведь тогда вы были еще совсем крошкой.

– Верно, но я слышала разговоры. И я помню, каким вы вернулись.

– Да. – Он нахмурился. – Вы называли меня «грязным дикарем».

К его удивлению, она рассмеялась:

– Только потому, что вы отвратительно ко мне относились. Говорили, что у вас есть дела поинтереснее, чем нянчиться с «глупой девчонкой».

– Вы хотите сказать, что не считали меня «грязным дикарем»?

Нежный румянец, окрасивший ее щеки, вызвал у него большое волнение.

– Я находила вас восхитительным, неотразимым.

Стараясь скрыть свои чувства, он заметил с иронией:

– Ах, ну да, вы же тогда были девочкой. Девочкам часто приходят в голову забавные мысли.

Такой тон был явно некстати, потому что ее рука, покоившаяся на его локте, напряглась.

– Лахлан? – спросила она с тревогой в голосе.

– Что, милая?

– Как случилось, что вы оказались сегодня здесь, рядом с нами?

Проклятие! Она начинала осознавать странность происходящего. Слава Богу, карета была уже видна. Ускорив шаг, он стал рассказывать историю, которую придумал на этот случай.

– Когда полковник вышвырнул меня с бала прошлой ночью, я отыскал гостиницу, в которой вы остановились. Сегодня утром я надеялся встретиться и поговорить с вами, но потом появился Ситон, и я решил, что лучше… попытаться увидеть вас, когда вы будете одна.

Они подошли к карете, и Росс вздохнул с облегчением.

– Вот и мой экипаж, – сказал он и крикнул парню на козлах: – Поспеши, Джейми! Мы отправляемся!

Его давний партнер кивнул и натянул вожжи, а Лахлан помог Венеции подняться в карету и ловко запрыгнул следом.

Экипаж рванул с места так резко, что девушку отбросило назад, на подушки. Росс воспользовался этим, чтобы задернуть шторки на окнах.

– Лахлан, – укоризненно сказала она, – может, вы не так часто бывали в свете, но наверняка понимаете, что я не могу оставаться с вами в карете при занавешенных окнах.

Она потянулась, чтобы раздвинуть шторки, но он перехватил ее руку:

– Не надо.

Она удивленно взглянула на него:

– Я не могу…

– Сможете. По крайней мере до тех пор, пока мы не выедем из парка.

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросила она. – Мы должны подняться на Трон Артура.

Отпустив ее руку, Лахлан слегка приоткрыл шторку и выглянул наружу.

– Делайте, как вам говорят, и все будет хорошо.

Девушка уставилась на него так, словно он ее ударил, но у него не было времени нянчиться с нею. Они уже приближались к воротам. Раньше там прохаживались караульные – возможно, из-за того, что дорога проходила мимо королевского дворца. По счастью, короля там сегодня не было, и Лахлан надеялся, что ленивые стражи пропустят его и с закрытыми шторками. Но если нет…

– Лахлан! Я требую, чтобы вы сию же минуту остановили карету!

Он оглянулся и увидел, что она сердито смотрит на него. У него мелькнула мысль: может, сказать, что он похитил ее ради того, чтобы жениться, – но на такой чудовищный обман он не был способен. Пора кончать с притворством.