Глава 18

Сара даже не знала, сколько времени ждала в этой старой церкви. Похоже, не меньше двух-трех часов. Они казались ей годами, каждая следующая секунда была тяжелее предыдущей, и наконец Сара почувствовала себя затянутой в болото страха и потери. Да как только Йен посмел заставить ее сидеть в одиночестве в темноте, где компанию ей составляли лишь воспоминания о последних нескольких часах? Как он смеет не возвращаться к ней – хотя бы для того, чтобы она узнала, что с ним все в порядке? Чтобы она смогла официально попрощаться с ним и убежать, прежде чем совершит фатальную ошибку. Сара была готова поклясться, что никогда в ее жизни не было столь мучительных часов. Лишь однажды ей показалось, что ее обнаружили: она услышала шорох тайной панели в задней части исповедальни. Ее сердце сжалось, но шорох затих, и больше ничего не случилось. Она пересела к двери, расположенной возле покосившейся и потрескавшейся кафедры проповедника, в нескольких дюймах от которой находилась уходящая в темноту галерея.

У Сары стало еще тревожнее на душе. Ей надо было пойти вместе с Йеном. И встретиться лицом к лицу с братом, даже если эта встреча не принесла бы Йену ничего хорошего.

Она снова поежилась. Это могло бы произойти, если бы Йен все еще был там.

Из часовни она видела восточное крыло особняка, но, судя по всему, никакой суеты там не было. Солдаты не бежали с грохотом по подъездной аллее. Дом оставался темным и упрямо молчаливым.

Это было невыносимо. Она должна пробраться в дом. Саре приходила в голову лишь одна причина, по которой Йен мог не послать за ней Чаффи. И эта причина заключалась в том, что Фергусон так и не добрался до своего друга. Он в беде! Сара была настолько в этом уверена, что ей стало тесно в груди.

Она должна сама найти Чаффи Уайлда. И Чаффи будет знать, где искать Йена. Ничего другого Саре на ум не приходило. Только она не знала, как это сделать.

Она не может воспользоваться тайным тоннелем, потому что не знает, что может ее ждать на другом его конце. На ней была помятая пыльная одежда, и от нее пахло лошадью. Ни один уважающий себя дворецкий не позволит незнакомой оборванке войти в дверь посреди ночи, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее в покои сестры хозяина дома для разговора.

Закрыв глаза, Сара попыталась вспомнить о том, что Лиззи говорила о своей спальне. Это угловая комната. Сара точно помнила это, потому что Лиззи рассказывала ей, что из окна она с одной стороны может увидеть сады своей матери, а с другой – каменный бельведер. Стало быть, речь шла об угле западного крыла.

Сады герцогини тянулись от партера, находящегося у задней части дома, а бельведер украшал сад с регулярно разбитыми клумбами. Сара улыбнулась. Теперь ей оставалось только проникнуть туда и придумать, как забраться на третий этаж.

В садах по-прежнему было тихо. Ни сторожевой собаки, ни егеря. Помолившись на удачу, Сара выскользнула из часовни и побежала по мокрой траве к самой глубокой тени у задней части дома. Ладони у нее вспотели, во рту пересохло. Ей казалось, что сердце может выскочить у нее из груди. Саре довелось пережить несколько ужасных мгновений в жизни. Но этот, решила она, стал самым чудовищным.

Ей понадобилось десять минут, чтобы обойти дом, все время опасаясь неясных звуков. В какой-то миг она почти изменила свои планы. В библиотеке горел свет. Ей так и хотелось открыть окно и заглянуть внутрь. Йен может быть совсем близко от нее. Возможно, он ранен или ему нужна помощь.

Нет! Об этом думать невыносимо. Она должна идти вперед. Ей надо разыскать Лиззи и молить Бога о том, чтобы та помогла ей. Господи, чего бы только она не дала за очень высокую садовую решетку!

Увы, ее молитвы остались без ответа. Там не нашлось садовой решетки. Не было и удобной виноградной лозы, которая плелась бы по стенам Риптона из бледных камней, или деревьев, ветви которых доставали бы до окон третьего этажа. Никто даже лестницы ей на удачу тут не оставил!

Свечи в угловой спальне, разумеется, не горели. Было темно во всех спальнях.

Сара задрала вверх голову, оценивая свои шансы. Да, ей не повезло, виноград по стене дома не плелся. Зато тут имелись балконы. Правда, они располагались не строго один над другим, но если ей повезет, она сможет перебираться с одного на другой. Все, что ей будет нужно сделать, – это забраться на стоящие по краям партера гигантские цветочные вазоны, чтобы попасть на первый этаж, а затем перелезть на перила и добраться до следующего этажа. Собраться с силами и повторить то же самое. И что с того, что ей придется прыгать с вазонов на первый балкон, а потом на другой – и при этом постараться не поскользнуться на мокром камне и не упасть на землю! Она может это сделать. Она должна это сделать!

«Наконец-то! – подумала Сара. – Наконец-то мне пригодится опыт борьбы с Уиллоби. У меня должны быть самые сильные руки в Девоншире. Может быть, когда все это кончится, я наймусь на работу в цирке».

Несколько мгновений Сара медлила, прикидывая, не получится ли у нее бросить в окно Лиззи камешек. Но, похоже, такие номера выходили только в готических романах. Ведь если кто-то находится в освещенной спальне, то он услышит стук камешка о стекло не хуже самой Лиззи.

Так что ей оставалось только попробовать привести в исполнение свой план. Пожалев о том, что у нее нет с собой веревки, чтобы подвязать подол юбки, Сара вытерла ладони о платье и стала карабкаться вверх по вазону высотой в три фута, стоявшему на углу дома. Ей понадобилось около минуты, чтобы обрести равновесие. Ее короткие сапожки так и норовили соскользнуть с влажной поверхности камня.

Молясь о том, чтобы никто не услышал издаваемых ею звуков, Сара потянулась к первому балкону и поняла, что до него ей не добраться. Балкон находился в зеленой гостиной, если она правильно помнила, где проходила не одна смущавшая ее встреча. Глубоко вздохнув, Сара обхватила руками балюстраду. Камень под ее ладонями оказался холодным, грубым и влажным. Где-то в лесу закричал маленький зверек, отчего Сара едва не упала. Ее сердце ни за что не оправится от такого.

С покачивающимися в воздухе ногами, в раздувающемся колоколом платье, с плечами, ноющими от боли и напряжения, Сара подтягивалась наверх, перебирая руками. Ей удалось подтянуться выше плеч, а затем ее нога нащупала опору. Вот! Узкую, но прочную. Сара глубоко вздохнула, чуть помедлила, наклонилась в сторону, перевалилась через перила и упала на спину. Лежа там, она хватала ртом воздух и некоторое время смотрела на низкие облака, проносящиеся мимо. Уиллоби, решила она, заслуживает специального угощения. У нее ни за что не хватило бы сил забраться так высоко, если бы не постоянная нужда вырывать что-то у него из зубов.

На следующем балконе Саре стало еще труднее. Ей пришлось прыгнуть через пустое пространство, чтобы добраться до него. На этот раз Сара была уверена, что кто-то услышал, как она с шумом ударилась коленом о каменную стену, после чего боль пронзила ее ногу. Стиснув зубы, Сара удержалась, зная, что если она сейчас поскользнется, то непременно что-нибудь сломает. Ее пальцы сводило судорогой, ее легкие изнывали по воздуху. И еще ее бедное сердце… Оно точно всего этого не вынесет.

«Прошу тебя, Лиззи! – взмолилась Сара про себя, начиная очередную пытку подъема по балкону. – Будь в этой комнате! И не кричи, когда увидишь меня. О, еще пусть окна будут открыты!»

Не сказать бы, что это имело для нее уж очень большое значение. Она откроет эти окна, даже если ей придется разбить их головой. Но подъем занял у Сары слишком много времени. Небосвод начал светлеть на востоке, скоро проснется прислуга и увидит, что с балкона свешивается простолюдинка.

Вероятно, эта мысль настолько отвлекла Сару, что она внезапно потеряла точку опоры. Одна ее рука соскользнула. Сара инстинктивно вскрикнула и ухватилась за перила. Но ухватилась неудачно, неудобно, а вторая ее рука слабела. Она изо всех сил махнула ногой, но не смогла найти, за что бы зацепиться. Зато ей открылся просто чудесный вид на патио, в которое она вот-вот упадет. Чувствуя, что сердце рвется у нее из груди, Сара пыталась сохранить спокойствие. Она очень хорошо представляла, как, разбившись, лежит на этих камнях.

– Не… падать! – пробормотала она, поднимая глаза.

Сара снова потянулась наверх всем телом. Удача! Нащупав балюстраду, она в отчаянии вцепилась в нее пальцами. На мгновение она закрыла глаза и просто держалась за нее, стараясь не всхлипывать от облегчения. Ей еще не совсем удалось то, что она задумала. Но, Боже, успех теперь так близко. Саре хотелось положить голову на руки, переждать еще мгновение перед новой попыткой. Но мешкать нельзя, у нее просто нет на это времени. Сосредоточившись на своих руках, она стала подниматься. Одна рука. Вторая. Нога, которую она поджала под себя, пытается нащупать опору.

После очередной неуклюжей попытки она умудрилась поставить ногу на балкон Лиззи. От натуги Сара всхлипывала, но ей удалось ухватиться за перила и наконец перевалиться через них. Там она лежала некоторое время, будучи в силах лишь хватать ртом воздух. Должно быть, она снова закрыла глаза. Правда, Сара не осознавала этого, пока не услышала, как окно со щелчком приоткрылось. У нее появилась компания.

Ей следовало вскочить на ноги. Следовало присесть на корточки и затаиться. Следовало…

– Святая Дева Мария! Сара?!

Сара лежала как неподвижная масса, вопросительно глядя на призрак, размахивающий над ее головой большим медным канделябром.

– Пиппа?

Сара заморгала. Потом прищурилась. Лиззи… Может, это Лиззи стоит там?..

Опустив подсвечник, Пиппа присела рядом с ней на корточки, при этом ее белая хлопчатобумажная ночная сорочка надулась, как облако.

– Боже! – выдохнула она. – Это действительно ты! Что ты здесь делаешь?

– Я? – отозвалась все еще неподвижно лежавшая Сара. – Что здесь делаешь ты? Ты же должна быть в Ирландии. И разве это не комната Лиззи?