Ферн Майклз - В плену страстей

«Возможно, они сжалятся надо мной, когда я сообщу, что скоро стану отцом…» Тайлер побледнел, представив лицо Сирены, когда она узнает все эти новости. О, он хорошо ее знал, эту женщину! Она скажет: «Прими мои поздравления», – а потом пустит в ход шпагу. Камилле придется встать на его защиту, а он, как трус, отступит. Боже, как мог он быть таким глупцом, что позволил Рэн спутаться с этим Уэзерли? Девчонка обвела барона вокруг своего маленького пальчика! Все очень просто: женщины всегда были его слабым местом. Тайлер надеялся, что Камилла подарит ему мальчика, в противном случае он не дотянет и до сорока. Стоп, необходимо взять себя в руки, нельзя показывать девушкам, как он расстроен. Тайлер выдавил из себя улыбку, чмокнул девушек в щеки и вышел из комнаты, чувствуя холодок страха в животе: Сирена заколет его в расцвете жизни.

Гиацинтовые глаза Сары настороженно поблескивали, когда подруги стали готовиться ко сну.

– Ты действительно собираешься поехать завтра на прогулку с Малли?

– Сара-Анна Стоунхам, прекрати называть Малькольма Малли. Да, я действительно собираюсь прокатиться с мужчиной, за которого выйду замуж. И не будем больше об этом говорить, Сара-Анна! – крикнула Рэн, залезая в постель и сверкая янтарными глазами из-под отделанного атласом покрывала.

– Хорошо, – уступила Сара. – Как сказала бы твоя пользующаяся дурной репутацией Морская Сирена, ты подставляешь свою шею!

Ночь была темна и тиха, когда наемный экипаж, везущий Сирену и Ригана ван дер Рисов, катился по безлюдным узким улочкам. Мрачная и молчаливая Сирена задумчиво смотрела сквозь грязное окно экипажа. Они направлялись из порта к дому Тайлера Синклера. Этим же маршрутом она ехала с фрау Хольц почти девять лет назад, когда прибыла в Лондон искать Ригана. Горькие воспоминания омрачили радость предстоящей встречи с Рэн. Размышляя о своем вынужденном пребывании в Англии, Сирена всегда вспыхивала ненавистью при мысли о Стефане Ленгдоне. Крепче прижавшись к Ригану, заворочавшемуся во сне, Сирена испытывала что-то похожее на страх. Как чувствует себя Риган, возвращаясь в Англию, и к тому же в дом своей бывшей жены? Интересно, как выглядит «прекрасный цветок» – Камилла – после нескольких лет семейной жизни с Тайлером? Сейчас, когда прошло столько времени, непосредственная как ребенок Камилла должна была стать взрослой женщиной со множеством хитростей и уловок. Станет ли она флиртовать с Риганом, и какова будет его реакция? Сирена вздохнула. Сегодня она не сможет это выяснить. Скоро рассвет. В доме Синклера все спят и, естественно, не готовы к приему гостей. Тайлер, конечно же, не рассердится, что они с Риганом приехали на две недели раньше, чем планировали: Тайлер никогда ничем не возмущался.

На губах Сирены заиграла невеселая улыбка при воспоминании о днях, проведенных в тюрьме Ньюгейт. По правде говоря, это событие было единственным, что раздражало доброго старину Тайлера. Сирена снова устало вздохнула. Как давно это было! Другое время, другая жизнь… Она непроизвольно протянула руку и дотронулась до Ригана, будто хотела убедиться, что он все еще здесь. Как приятно ощущать его крепкое, упругое тело! А каким беззащитным он кажется во сне! Темно-зеленые глаза Сирены на мгновение вспыхнули при мысли, что не такой уж Риган и уязвимый, разве только если дело касается Рэн. Как он радовался, когда видел Рэн, сжимал ее в объятиях и издавал звуки, которые произносят все отцы, глядя на своих обожаемых дочерей. Даже если бы Рэн была их родным ребенком, Сирена и Риган не смогли бы любить ее больше. Возможно, причина скрывалась в том, что они произвели на свет четырех здоровых сыновей, которые в один прекрасный день станут такими, как Риган и Калеб. Сирене всегда хотелось родить Ригану дочь, но это теперь не имело значения, ведь у них была Рэн, которая носила фамилию ван дер Рис, и Риган с Сиреной стали ей отцом и матерью. У малышки Рэн было пять братьев, которые не чаяли в ней души, особенно Калеб.

Экипаж вдруг резко остановился, и голова Ригана соскользнула с удобного плеча жены.

– Слава богу, Сирена, наконец-то мы приехали! Сирена взяла его за руку.

– А теперь, Риган, вспомни, что обещал мне. Ты не станешь требовать, чтобы разбудили Рэн. Утро уже скоро. С нашей стороны было бы мудро не будить и Тайлера с Камиллой. Ты обещал!

Риган нахмурился.

– Наверное, я был сильно пьян, когда пообещал тебе это, дорогая.

– Не пьян, дорогой. Просто ты был в очень… неудобном положении.

– Когда-нибудь я сумею обойти тебя, Морская Сирена! – с восхищением проговорил Риган.

– Я скучаю по детям и хотела бы вернуться на Яву как можно скорее. Ты и это мне обещал.

– Ты просто ревнуешь к Камилле. Я почувствовал это, как только мы вошли в воды Англии, – поддразнил ее Риган.

– Хватит болтать чепуху, Риган, я вовсе не ревную. Но если она сделает хотя бы один неверный шаг по отношению к тебе, это твои глаза я выцарапаю!

Риган содрогнулся: несомненно, Сирена способна на это. Он очень любил жену. Даже сейчас, родив четырех сыновей, она была стройной и проворной, как много лет назад, когда он впервые встретил ее. Сирена не догадывалась, что Риган знает о ее ежедневных упражнениях с рапирой. Он как-то подслушал, как жена говорила фрау Хольц, что это единственный способ сохранить форму.

«И, как обычно, Сирена оказалась права, – подумал Риган и погладил живот. – Слишком много вкусной еды и рома могут расстроить здоровье лучшего из мужчин…» Не то чтобы он злоупотреблял всем этим, но когда мужчина счастлив и спокоен, он забывает об осторожности и расслабляется. А сейчас Риган переживал самый счастливый период в своей жизни, и возвращение Рэн на Яву переполнит чашу его радости и довольства. Не хватало только Калеба. А если бы и Кэл решил жить с ними, Риган поклялся всеми святыми, что никогда больше не будет грешить. Может ли мужчина пообещать богу больше?!

– Постарайся вести себя тихо, Риган. Мы же не хотим перебудить весь дом!

– Дорогая, я пойду на цыпочках, будто у меня под ногами лежат яйца. Можешь не беспокоиться, что я разбужу твоего друга Тайлера.

– Лучше не искушай меня, Риган. Через несколько часов уже настанет утро, а пока тебе нужно поспать.

– Если ты пытаешься убедить меня, что я становлюсь немощным стариком, то попридержи-ка язычок, женщина! Я все еще в состоянии затмить этого Синклера, и тебе это хорошо известно. Хочу сказать тебе одну вещь: я вовсе не умираю от желания поскорее встретиться с ним или с Камиллой. Я дал слово, что мы уедем, как только представится подходящий случай. Я выполню обещание. Никакого шума! Я усну на твоих руках, и ты разбудишь меня с рассветом. Мне так хочется увидеть, какой юной леди стала наша Рэн!

Хихикая, как двое маленьких ребятишек, Риган и Сирена последовали за пожилым слугой наверх по винтовой лестнице.

– Это напоминает мне о том времени, когда я три дня провел в борделе Клариссы…

Риган усмехнулся и ущипнул Сирену за бедро.

– Если ты думаешь, что я стану расспрашивать о той маленькой шалости, мой дорогой муж, то глубоко заблуждаешься. Я поговорю с тобой об этом завтра, – прошептала она, гневно сверкнув глазами.

– Я просто оговорился, дорогая. Ты же знаешь, что временами я люблю похвастать. Это Дикстра провел там три дня. Я просто заглянул туда, чтобы узнать, как идут дела.

– Ты заходил в это заведение по своим личным делам, и нечего сваливать теперь на капитана Дикстру! – прошипела Сирена.

– Но, послушай, я действительно чувствовал себя в какой-то мере ответственным за него! В конце концов, это я привел его туда, а Кларисса… то, что она сделала… на самом деле… Ты права, поговорим об этом завтра. Я вдруг почувствовал такую усталость, что прямо глаза слипаются.

– Будь я на твоем месте, я бы спала с открытыми глазами весь остаток ночи, – зловеще предупредила его Сирена.

Как только дверь за слугой закрылась, Риган прижал к себе Сирену и страстно поцеловал. Боже, как же он любит ее! Риган специально поддразнивал жену, чтобы увидеть ее гнев. Именно таким способом Риган доказывал себе, что Сирена все еще любит его. Правильно он поступал или нет, ему нравилось делать это, а Сирена все понимала и подыгрывала ему. Боже, как он ее любит! Сейчас даже сильнее, чем когда женился на ней.

Когда Тайлер спустился по лестнице, на его лице было то же беспокойное выражение, что и вчера вечером. Он почувствовал, как заурчало у него в животе, когда экономка сообщила, что ночью неожиданно приехали ван дер Рисы и настояли, чтобы слуги не будили ни барона, ни баронессу.

– Баронесса спустится к завтраку? – спросила экономка.

– Баронесса чувствует себя неважно. Пусть кто-нибудь из горничных отнесет ей чашку чая с мятой и сладкую булочку где-то через час. Она спустится к нашим гостям к ленчу.

«Боже праведный, что же мне говорить Сирене?» – спрашивал себя Тайлер, усаживаясь завтракать. А может быть, он зря волнуется? Вдруг им понравится Малькольм Уэзерли? Нет, кроме Рэн, никто не любит этого модника. Камилла как-то заметила, что Малькольма можно воспринимать только в сумерках, а сейчас день только начинается, и у Сирены с Риганом острые глаза.

Тайлер откусил кусочек сладкой булочки и принялся энергично жевать. Еще пара булочек и две чашки кофе с ромом – или рома с кофе? – и он будет готов ответить на любой вызов, если, конечно, у них нет с собой рапиры или абордажной сабли. Черт побери! Тайлер почувствовал, что здорово запьянел, а ведь еще только утро. Быть зарезанным в самом расцвете лет!

– Не нужно кофе, дай мне бутылку, – потребовал он у служанки.

– Но, барон Синклер, ваша копченая селедка готова, кухарка приготовила ее специально для вас.

– Селед… селед… селед… – пьяно заикал Тайлер. – Ребенок – это всего лишь ма-а-аленькая селедка, вот кто он такой!

– Либо мне изменяют слух и зрение, либо ты пьян, – раздался с порога мелодичный голос Сирены. – Рассвело всего два часа назад, а ты уже навеселе.