— Я никак с ним не расплачивалась…

Белая Рука положил ей руку на плечо и с болью в голосе проговорил:

— Рэнд Пирс держал тебя в объятиях, я знаю. Ты с ним спала и принимала его в свое тело. Но я вижу в его глазах стремление слиться с твоим духом, а в твоих глазах — нет. Его ярость рождена томлением. Его сердце взывает к твоему, но твое хранит молчание.

Белая Рука сделал паузу, потом вновь заговорил:

— Мое сердце тоже взывает к твоему, Храбрец. Я ношу твой образ в своем сердце, и этот образ не позволяет никакому другому занять его место. Твоя отвага сродни моему духу. Она приводит в трепет мою душу. Твои глаза отражают муки, которые ты пережила. И в глубине твоих глаз я вижу: ты познала истинную цену жизни. Храбрец, твоя телесная красота безмерна. Ее превосходит только твоя внутренняя красота. И эту красоту я буду ценить и беречь, я с великой радостью буду смотреть, как она расцветает в сердцах и на лицах наших детей…

Апачи перевел дух и продолжал:

— Мы оба пострадали от одной и той же несправедливости… без основательной причины испытали на себе строгость законов бледнолицых. Рэнд Пирс ошибался, когда сказал, что мне нечего тебе предложить. Я предлагаю тебе свою жизнь и все последующие дни, что ты проведешь со мной. Кроме тебя, для меня не будет женщин, потому что я навеки ослеплен тобой. И нет такого закона — нет ни у моего народа, ни у твоего, поверь, — который мог бы нас разлучить. Храбрец, мне не важно, что Рэнд Пирс вкусил тепло твоего тела, ведь он только снял пробу с того, что до конца наших дней будет принадлежать мне одному. Я прошу тебя теперь пойти со мной. Мы должны соединить наши жизни, познать радость, которая станет нашей общей радостью.

Глядя в темные глаза апачи, Билли долго хранила молчание. Наконец, собравшись с духом, заговорила:

— Белая Рука, я недостойна твоего великодушного предложения. Я… я только навлеку на тебя гнев бледнолицых, а я не хочу, чтобы тебе пришлось нести наказание вместе со мной. Но и без того мое сердце и ум настроены на осуществление той задачи, что я перед собой поставила, и с этого пути я не сверну. В моем сердце нет места для той любви, что ты предлагаешь мне, как нет места и для Рэнда Пирса. Я уже поняла: согласившись на близость с ним, я совершила ошибку. Но это больше не повторится. Мое решение причинило ему большую боль, и я не хочу подвергать этому мучению и тебя. Спасибо, что спас мне жизнь, Белая Рука. К сожалению, не могу отплатить тебе тем же, но я готова отдать за тебя жизнь, как ты бы отдал свою за меня. Я никогда не забуду твои слова и предложение любви и навеки сохраню их в своем сердце.

Рука индейца соскользнула с ее плеча, и сердце Билли наполнилось печалью. Та же печаль звучала и в голосе апачи, когда он вновь заговорил:

— Мое сердце принадлежит тебе, Храбрец, и останется твоим навечно. Я вижу в твоих глазах цель, о которой ты говорила, и я чувствую, что ты твердо решила добиться своего. Когда же эта цель будет достигнута, твое сердце обретет свободу, я буду ждать. Земля моего народа остается для тебя пристанищем, куда ты всегда сможешь прийти в случае необходимости. — Сделав паузу, Белая Рука тихо добавил: — Вот что я тебе скажу, Храбрец, и подумай над моими словами, когда у тебя будет время. Только слушай меня внимательно…

Билли молча кивнула, не в силах произнести ни слова.

Тут за спиной ее послышался шум, и Билли, обернувшись, увидела Рэнда, скакавшего в их сторону. При его приближении Белая Рука на шаг отступил от девушки.

Несколько секунд спустя Рэнд спешился и объявил:

— Довольно, Белая Рука! Ты имел возможность поговорить с ней, а теперь уезжай.

— Рэнд, пожалуйста…

— Уезжай, Белая Рука.

Не говоря ни слова, апачи вскочил на своего каурого коля и вскоре скрылся из виду. Билли же со вздохом повернулась к Рэнду. От переполнявших чувств глаза ее пылали. Но, видимо, сказалось крайнее изнеможение — внезапно она покачнулась и наверняка упала бы, если бы Рэнд вовремя не подхватил ее. Подведя девушку к фургону, он приказал:

— Забирайся внутрь! Переоденься и ложись спать! Весь остаток дня ты проведешь в фургоне.

— Нет, я…

Рэнд отрицательно покачал головой, с трудом сдерживая гнев:

— Делай то, что тебе говорят, Билли. Немедленно! Ты можешь себе представить, что я почувствовал, увидев, как ты идешь ко дну? Нас с тобой разделяло целое стадо, и я не мог до тебя добраться. Эти несколько минут стали самими долгими в моей жизни. Поэтому я ни о чем другом не могу сейчас думать — только о том, что едва не потерял тебя. — Он пристально посмотрел девушке в глаза и добавил: — Сжалься наконец, черт подери!

Билли молча забралась в фургон. Ей нечего было сказать.

Глава 10

Люсиль мельком взглянула на возницу, когда он помог ей выбраться из кареты на оживленной улице Сент-Луиса. Нахмурившись, она посмотрела на поезд. Слышались громкие голоса пассажиров, спешивших на посадку, и пронзительные гудки огромного паровоза, изрыгавшего в знойный воздух клубы черного от сажи дыма.

Девушка поморщилась и снова взглянула на Джека. Этот пожилой лысеющий слуга уже много лет служил у них в доме. Как обычно, он сохранял невозмутимость, но Люсиль, прекрасно знавшая его, видела, что сейчас Джек был крайне недоволен ее поведением.

Люсиль снова нахмурилась. Черт бы побрал этого Джека! А впрочем, какое ей, в конце концов, дело до того, что думает о ее поведении слуга? Она твердо решила стать миссис Пирс — и она своего добьется! Сегодня ей предстоит сделать первый серьезный шаг на пути к этой цели, и она сделает его независимо от того, нравится это Джеку или нет. Но почему же Джек так изменился?.. Ведь когда она была маленькой девочкой, он с удивительным терпением сносил все ее выходки и беспрекословно выполнял любые просьбы и капризы, а теперь… Он предъявляет недовольство.

Но ей наплевать! Как бы Джек ни осуждал ее поведение, все равно будет преданно ждать возвращения.

Покосившись на слугу, Люсиль направилась к железнодорожному вокзалу. Сейчас ей предстояло купить билет, чтобы через две недели отправиться в Додж, где она рассчитывала встретить Рэнда.

У входа в вокзал какой-то молодой человек с пышными усами и бакенбардами услужливо распахнул перед ней двери, и Люсиль одарила его кокетливым взмахом ресниц и чарующей улыбкой. Молодой человек смутился, и его лицо залилось румянцем. Люсиль, проходя мимо и едва не задев его своими соблазнительными формами, мысленно усмехнулась. Какие же они, в сущности, дети эти мужчины! И какие забавные!.. Держать их в подчинении ничего не стоит — были бы желание да определенная сноровка. А уж этого ей не занимать.

Улыбка все еще играла на ее губах, когда она подошла к билетной кассе. Внезапно перед ее мысленным взором возник знакомый образ, и она внесла небольшую поправку в свои размышления: «Во всяком случае, большинство мужчин легко поддаются контролю. Хотя есть и исключения. Например, Уоллис Паттерсон…»

Вспомнив о своем злейшем враге, Люсиль стиснула зубы. После того памятного вечера Пат еще несколько раз навещал ее, причем всегда в присутствии отца, так что у нее не было возможности сказать ему, что она на самом деле думает о его визитах. А Пат, похоже, сделал своей жизненной целью мучить ее… К тому же он утверждал, что Рэнд Пирс бросил ее, порвал с ней окончательно — якобы именно поэтому она не получала от него никаких известий. Что ж, очень может быть, возможно, Рэнд действительно порвал с ней. Но она-то сама с ним не рвала! Люсиль нисколько не сомневалась в том, что сумеет вернуть Рэнда и в конце концов добьется желаемого.

Вытащив из сумочки деньги, она приобрела билет и направилась к выходу. Через две недели они с Рэндом в Додже встретятся. Свою прошлую ошибку она на этот раз решила не повторять и ни словом не обмолвилась отцу о цели поездки — сказала, что собирается навестить жившую в соседнем городке тетю Дженнифер. При этом она не забыла упомянуть, что хотела бы поехать туда вместе с тетей Джессикой, и даже решила попросить последнюю составить ей компанию. Она отправит той записку за день до отъезда, а потом тут же его отменит, в то время как сама отправится в Додж, как и намечала. Отец же ничего не узнает о внезапном изменении планов, а когда узнает, будет уже поздно. Люсиль не боялась того, что произойдет после ее возвращения. Главное, что к этому времени она достигнет желанной цели.

Миссис Рэндалл Пирс… м-м-м… Какими же сладостными были эти слова для ее слуха.

А мистер Паттерсон… О Боже, ей никак от него не отделаться! Перед ней постоянно возникает его образ! К черту мистера Паттерсона! В последнее время она почему-то все чаще о нем вспоминает. Но почему?.. Люсиль не могла ответить на этот вопрос, и это ужасно ее раздражало. В конце концов она твердо решила, что отделается от Пата. Возможно — после встречи с Рэндом, когда уже все станет ясно…

Одарив улыбкой все того же усатого молодого человека, который вновь вежливо распахнул перед ней дверь, Люсиль покинула здание вокзала и поспешила к карете. Перехватив недовольный взгляд Джека, она мысленно рассмеялась. Какой же он все-таки милый, этот старый Джек! Люсиль прекрасно знала, что старик любит ее, и отвечала ему взаимностью. Знала она и то, что его больше всего заботило ее благополучие. Помня об этом, она терпеливо сносила его упреки и могла со спокойной совестью совершать самостоятельные поездки по городу, когда он сидел на козлах. Уверенность в его молчании позволила ей и на сей раз воспользоваться его услугами и осуществить задуманное. Правда, ей пришлось пойти на определенный риск, посвятив Джека в свои планы накануне вечером, но выбора у нее не было, так как она хотела, чтобы слуга заранее подготовил экипаж к поездке.

Дождавшись, когда Люсиль приблизится, Джек с удивительной для своих лет и комплекции ловкостью спустился с козел и открыл перед ней дверцу экипажа. Заглянув в хмурое лицо старика, девушка сказала: