– Дела-то какие? По торговой части? – осведомилась тетка.

– Нет, личные.

– А! Дай-то бог. – Ответ ее удовлетворил. Видимо, под личными делами она подразумевала исключительно любовь.

– Ну так что предложить можете и за сколько? – улыбнулся Егор.

– Пойдем, посмотрите, там и поговорим. Зачем на пальцах показывать?!


Шли они прилично – Егор даже забеспокоился за Марию Александровну.

– Что, автобус здесь у вас не ходит? – спросил он тетку, которая резво бежала.

– Ходил. А сейчас сам черт не поймет. То ходит, то не ходит.

– Ясно. Все как везде. А простые люди страдай! – посочувствовал Егор, чем расположил к себе тетку.

– Точно. Мы же не молодые. Нам такое расстояние с сумками да с товаром не пройти.

– А товар какой?

– Пирожки, яблоки, иногда курица жареная. Ну, там зелень. Все сразу и не унесешь.

– К поезду выносите?

– Ну да. Хорошие деньги, между прочим.

– И еще квартиру сдаете.

– Почему – квартиру? – обиделась тетка. – У меня свой дом. И сад. И огород.

– Ого! Мам, слышишь, и сад есть, и огород!

Мария Александровна что-то промолвила в ответ. Она чувствовала себя лучше, но неизвестность впереди и оставшаяся жизнь позади – вот что ее мучило.


– Мама устала. Ей отдых нужен. Чтобы тихо было и никто не мешал, – пояснил Егор.

Тетка растерялась. Сын такой заботливый, отца потерял, о матери заботится. И люди тихие, приличные.

– С вас много не возьму. Только…

– Что только? – спросил Егор.

– Иногда подсобишь мне? Ну, там, вода, огород, ветки обрезать…

– Ох, хозяйка! – улыбнулся Егор.

– Татьяна Васильевна меня зовут, – важно сказала та.

– Согласен. Помогу вам, если уж совсем тяжко.

Татьяна Васильевна была типичным частником на морском побережье. Она уже лет двадцать сдавала «углы» отпускникам. Впрочем, в последнее время дела в этом бизнесе шли плохо – народ научился отдыхать в Турции. А там – сервис, и шведский стол, и море, и аниматоры. Одним словом, хоть внешне и хорохорилась хозяйка, но понимала, что эти двое выручили ее. А поскольку она была человеком добрым, то всей душой посочувствовала и уже через час считала их родней.

– Маша! Я так буду тебя называть – мне можно, я старше. Ты давай сюда, на топчан под абрикос. Тут тень, поспишь, пока с обедом возиться буду. А ты, Егор, вещи заноси, раскладывай, позову тебя бочку воды налить!

Вскоре запахло борщом, укропом и котлетами.

В хлопотах, разговорах, обустройстве прошли первые дни. И вскоре они жили по графику – завтрак долгий, с разговорами. Татьяна Васильевна подсаживалась, рассказывала городские истории, новости, расспрашивала о жизни в Славске. Потом она спохватывалась и уже до вечера ее не было слышно и видно – магазины, рынок, огород, обязательная торговля на перроне вокзала. Мария Александровна читала – нашла в доме чьи-то оставленные книжки. Немного помогала по хозяйству. Вечером все садились ужинать, и точно так же, как и утром, Татьяна Васильевна делилась дневными впечатлениями. Егор часто уходил в город – он присматривался к здешней жизни.

– Татьяна Васильевна, вот мне какая в голову идея пришла – устроюсь я грузчиком на рынок. Как вы смотрите?

– А что, денег нет? – насторожилась хозяйка.

– Да нет, деньги есть, – почти соврал Егор, – но не могу я сидеть и мух глотать. Понимаете, я ведь из-за мамы здесь. Ей отдых нужен. Ей смена обстановки нужна. А я студент и еще подрабатываю.

– А кто тебя позвал? – успокоилась Татьяна Васильевна.

– Палатка овощная, там у них главный Валера.

– Знаю, только главный совсем не Валера, а Ибрагим, ему это место принадлежит. А Валера больше воображает. Он отчитывается перед Ибрагимом.

– Я не знал.

– Тут вообще все непросто. Устраивайся, но имей в виду, что Валера хмырь. Обмануть может. Договаривайся, чтобы деньги платили за каждый выход.

– Это как?

– Были случаи, люди отрабатывали неделю, а он их выгонял без расчета.

– Спасибо, что сказали.

На следующий день Егор разгружал капусту. Вечером заплатили ему деньги. Маленькие, но заплатили.

– Мам, вот, на мелкие расходы, – Егор отдал матери несколько бумажек.

«Раньше такую сумму я даже деньгами не считал, а теперь у меня болит спина и два волдыря на ладонях», – подумал Егор и постарался не расстраивать себя. Он не имел права огорчаться – ему нужны были душевные силы.

Но самым лучшим временем суток оставался вечер. Татьяна Васильевна ложилась спать рано. А Егор с Марией Александровной шли на обрыв, усаживались на скамеечку. Сначала они молча смотрели на море, потом начинали вспоминать Петра Николаевича и жизнь в Славске. Они перебирали мельчайшие подробности, как перебирают жемчуг – с почти сладострастным тайным удовольствием. Ведь та жизнь и была настоящим их сокровищем. А потом опускалась ночь и море превращалось в небо, небо в море. И в этой темноте оставались только маленькие огни маяка и, похожие на звезды, огни проходящего вдалеке судна.

В тот день случился скандал.

– Как я тебе буду платить, если в этом ящике не хватает килограмма. В том – полутора… – Валера покачал головой.

– Да, но я разгружал свеклу, – сказал Егор, – и ни одной не взял.

– Меня это не волнует. Я знаю, сколько должно быть.

– Но я-то знаю, что ничего не брал.

Валера ничего не ответил, только кидал ящики на большие весы.

– Ну, минус шесть килограммов.

– Такого не может быть, – Егор покраснел и оглянулся. Но все вокруг были заняты своими делами и старательно отводили глаза.

– Весы не врут. Можешь проверить.

– Весы не врут, – с вызовом произнес Егор, – врешь ты.

– Ты тут не очень, – сказал Валера, – а то и вылететь недолго. Свободен. Завтра к шести утра. И смотри, чтобы такого больше не было.

– А деньги? Деньги за сегодняшнюю работу?

– Спятил. Такая недостача, и ты о деньгах говоришь?! – возмутился Валера и скрылся в подсобке.

Егор остался на улице.

– Слушай! Сегодня какое число, знаешь? – его окликнул кто-то из работающих.

– Двадцатое, – ответил Егор.

– Ну, так вот, сегодня все остались без зарплаты. У него так каждый месяц – за аренду платить надо.

– Но это же свинство! Надо Ибрагиму сказать.

– Так это Ибрагим и придумал. Смотри, нас сегодня работало шесть человек. Посчитай, сколько будет, если никому не заплатить? А еще продавщицы. Так-то! – рассмеялся рабочий.

В этот день Егор ничего не отдал матери. На скамеечке они сидели молча. Только когда уже совсем стемнело, Мария Александровна сказала:

– Вернемся домой? Или хотя бы в Москву. Ничего уже не случится. Вот увидишь. Нельзя так больше. Тебе нужно учиться. Тебя могут отчислить из института. Надо навести порядок в доме, сходить на могилу отца. Все, Егор, надо возвращаться!

Егор слушал мать и понимал, что он никогда не вернется туда. Он не хотел возвращаться. И дело было не только в животном страхе, который он испытал, а в том, что он еще не окреп. Он еще ничего не мог сделать, чтобы защитить мать и отстоять себя.

– Мам, домой мы не поедем. Рано еще. По глупости пропасть – много ума не надо.

– Ты объясни, почему нельзя пойти в милицию?! Попросить защиты?

– А вдруг это не спасет нас, а, наоборот, погубит? Давай спать. Мы с тобой уже говорили на эту тему. Понимаешь, надо принять ситуацию такой, какая она есть, а когда мы станем сильными, сделаем так, как нам надо.

Егор по-прежнему работал у Ибрагима. С Валерой он больше не сталкивался, деньги платили, особо не придирались. Но все это время Егор внимательно присматривался к городу, в котором оказался. «Не может быть, чтобы здесь не оказалось для меня серьезной работы!» – думал он, хотя не имел ни навыков, ни особых знаний.

– Помоги мне сегодня шланг дотащить, – попросила как-то Татьяна Васильевна.

– Какой шланг? – Егор собирался на работу.

– Да мне обещали. Огород поливать нечем. Сам видел, старый – решето. Потрескался, поломался.

– Откуда тащить-то?

– А вот адрес я тебе напишу. Легко найти. – Татьяна Васильевна сунула ему бумажку.

В шесть часов Егор был по указанному адресу.

– Я – за шлангом, от Татьяны Васильевны, – обратился он к мужику по имени Саша.

– А, да. Вот бери, в углу лежит. Не пугайся, это из списанного хозяйства.

– Я не пугаюсь. Только в историю влипнуть не хочется, – буркнул Егор.

– А я тебя знаю, ты у Ибрагима работаешь грузчиком. Татьяна мне говорила, – Саша присмотрелся к Егору.

– Да, работаю. Ну, спасибо, я пошел, – он подхватил кольцами свернутую «кишку» брандспойта.

– Иди. Только чего тебя занесло на рынок? Там ничего хорошего.

– Работа нужна. Образования нет. Я еще не окончил институт.

Саша рассмеялся:

– Ну, ты даешь! Теперь это не помеха.

– Ну, в общем-то, да. Но пока я у него работаю. А так приглядываюсь.

– Ясно. Потом свою палатку откроешь, будешь кинзой торговать.

– А что в этом плохого?

– Ну, во-первых, смотря как торговать. Во-вторых, будь мне столько лет, как тебе, и окажись я в этих временах, уж я бы грузчиком не работал.

– Вы еще молодой, – заметил Егор.

– Это так кажется. Я на судостроительном, знаешь, сколько отпахал?! Там здоровье и оставил. Нет. Мои времена вышли. Ладно, иди. Татьяне привет. Скажи, загляну к ней как-нибудь.

– Хорошо. – Егор вышел на улицу.

Он стоял на причале. Прямо перед ним высилось огромное судно. Краны легко переносили ящики на борт. Вечернее море, окрашенное заходящим солнцем, билось прямо под ногами. Егор задрал голову и не отрываясь смотрел на капитанский мостик. Там мелькали фигуры в форме, и он вдруг страшно позавидовал им. Пройдет немного времени, и они снимутся с якоря, отойдут от причала, затем выйдут в открытое море и, попрощавшись длинным гудком с землей, уйдут к горизонту.

– Скажите, к кому мне обратиться? Я по поводу работы, – вдруг окликнул Егор мужика, наблюдающего за погрузкой.