— Так вы — друзья с привилегиями?

— У нас есть секс, много секса, но это нечто большее, чем договоренность друзей с привилегиями. Мы на самом деле любим друг друга, но из нас двоих именно я не готова взять на себя обязательства.

— Хм, вот это поворот, — он хмыкает.

— О чем ты говоришь?

— Ты как мужик в отношениях, а он — девушка. Ты боишься обязательств, а он хочет быть в отношениях, — Кори приподнимает бровь, будто ожидая, что я не соглашусь.

— Как бы странно ни звучало, но в том, что ты только что сказал, есть какой-то смысл, — я доедаю лапшу и делаю большой глоток ледяной воды. — Вау, это было так вкусно. Спасибо, что принес мое любимое.

— Это меньшее, что я могу сделать за то, что задержал тебя допоздна. Сейчас возвращайся к работе. Эти буклеты сами о себе не позаботятся.

У меня уходит около часа на то, чтобы доделать буклеты, и после этого я помогаю Кори подготовить презентацию в PowerPoint. В конференц-зале перед его ноутбуком мы сидим плечом к плечу. Я отмечаю пару мест, которые нужно откорректировать, и от этого чувствую себя замечательно, потому что сделала свой вклад в ключевом моменте, а не просто проделала напряженную работу. Кори потягивается в своем кресле, и я чувствую запах его мускусного одеколона. Он отличается от того, что я помню. И в этот момент я осознаю, как близко мы сидим рядом друг с другом. Я могу чувствовать тепло его тела от ноги рядом с моей. И затем понимание, словно предупреждение, взрывается в моей голове.

Мне нужно идти домой и держаться подальше от него, прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею. Смотрю на время на экране телефона и замечаю, что уже больше девяти часов вечера.

— Уже поздно, так что мне следует идти домой.

— Ага, на самом деле мне тоже пора. Я буду завтра рано утром и смогу дважды проверить все.

Мы собираем еду и протираем стол, убирая все буклеты, что я сделала, в кабинет Кори. Я беру свою сумочку и направляюсь к лифту.

— Хейли, подожди, — кричит он из кабинета.

Я стою там, ожидая его, но внутренне чувствую, что мне следует бежать от него. Он выходит из-за угла с сумкой в руке, выглядя очень профессионально в своем синем костюме и белой рубашке. Теперь его галстук снят и две верхние пуговки рубашки расстегнуты. Он выглядит чертовски сексуально, и я немного ненавижу себя за то, что наслаждаюсь видом.

Двери открываются, и мы заходим в пустой лифт. Кори нажимает кнопку, отправляющую нас прямиком в подземный гараж, и ждет, когда закроются двери, прежде чем поставить сумку на пол. Он поворачивается лицом ко мне, и следующее, что я осознаю, — он своим телом прижимает меня к стене лифта. Он хватает мои руки и удерживает их надо моей головой, быстро наклоняясь для поцелуя. Я поворачиваю голову, вынуждая его губы опуститься на мою щеку. Кажется, его не беспокоит то, что я избегаю его, он продолжает оставлять медленные мягкие поцелуи на моей шее и ключице.

— Кори, тебе нужно остановиться, — умудряюсь выдохнуть я, в то время как его губы посылают покалывание через все тело прямиком к моему центру.

— Расслабься, Хейли, я просто хочу немного попробовать, — своим глубоким голосом он шепчет мне на ухо, посылая дрожь по моему позвоночнику, когда облизывает впадинку между моим плечом и шеей. Он — дьявол во плоти, и я не могу позволить себе ввязаться в это снова.

— Кори, — настойчиво говорю я.

Он поднимает голову, глядя на меня.

— Отпусти. Я не хочу делать это с тобой.

Кори отпускает мои руки и делает шаг назад.

— Прости, Хейли, — он трясет головой из стороны в сторону и выглядит потерявшимся в собственных мыслях. Он запускает руку себе в волосы, отчего они поднимаются и смотрятся сексуально взъерошенными. — Мне не следовало этого делать. Это не произойдет снова, — хотя его слова кажутся искренними, я сомневаюсь и ничего не могу поделать с этим.

Двери лифта открываются спустя несколько секунд молчания, и я быстро убегаю. Мне нужно держаться от него на расстоянии, и это сильное притяжение между нами необходимо каким-то образом разорвать. 

Глава 18


Июнь 2015

Маркус


Хейли отправила мне сообщение, что задержится на работе и будет поздно. Она не упомянула Кори, но он был с ней — могу поставить на это все свои сбережения. Я был загружен своей работой, когда пришло смс, так что я только отправил быстрый ответ. Я пытался не использовать телефон во время дежурства — когда подстригаешь розовые кусты, сложновато писать смс. С прошлого месяца, с тех пор, как школа осталась позади, я работал со своим приятелем, занимающимся ландшафтным дизайном. Я надеялся заработать достаточно денег, чтобы не работать осенью и иметь возможность сконцентрироваться на своем втором году обучения и стажировке в архитектурной фирме здесь, в Бостоне.

Я всегда интересовался архитектурой. Может, это было обусловлено тем фактом, что мой отец — архитектор, и он разделил со мной любовь к старым зданиям, когда я был ребенком. До того, как они с мамой развелись, было так. Сейчас он живет в Калифорнии, присоединившись к фирме своего приятеля из колледжа в качестве партнера. Офис фирмы расположен в Лос-Анджелесе, так что многие их клиенты в списке лучших актеров и актрис. Отец делает действительно хорошие работы для них. Он любит спрашивать меня, когда я перееду в Калифорнию и присоединюсь к их фирме. Обычно я просто посмеиваюсь, потому что не заинтересован в том, чтобы жить на Западном побережье, особенно проведя там четыре года в колледже. Я до мозга костей парень с Восточного побережья. Как правило, я приезжаю туда каждый год, и мы всегда отлично проводим время. Последние пару раз Хейли ездила со мной. Мой отец и его жена Мэри обожают Хейли, но, опять же, большинство людей обожают ее.

Я смотрю на свои часы и замечаю, что время уже близится к десяти, а ее все еще нет. Я даже не получал от нее никаких сообщений, что весьма необычно. Даже если она сильно занята, то всегда находит время сказать «привет». Я ничего не могу поделать со своим дико разыгравшимся воображением, которое услужливо подбрасывает мне картины их страстных объятий. Я чувствую себя отвратительно из-за этих сумасшедших мыслей, так что достаю пиво из холодильника и ложусь на диван, чтобы посмотреть ESPN. (Примеч. ESPN — американский кабельный спортивный телевизионный канал).

Я, должно быть, задремал на несколько минут, потому что просыпаюсь от звука закрывающейся двери. Слышу, как ключи приземляются на стол в холле и как туфли ударяются об пол, когда Хейли скидывает их. Улыбаюсь тому, что она человек привычки, и как же хорошо я знаю ее после всех этих лет.

Я понимаю, что что-то не так, когда она заходит в гостиную, и я вижу ее лицо. Решаю не задавать вопросы и посмотреть, расскажет ли она сама.

— Привет, детка, как твой день? — спрашиваю я, садясь и предлагая ей сесть рядом.

Она садится на другой конец дивана, откинув голову на подушку, и рычит:

— Мой день был долгим и тяжелым. Все, чего я хочу, это добраться до кровати, но я слишком устала, чтобы двигаться прямо сейчас.

— Я оставил тебе немного еды от ужина. Хочешь, разогрею?

— Нет, спасибо. Мы перехватили китайской еды, пока работали. Не думаю, что смогу съесть еще кусочек.

Морщусь при ее упоминании «мы».

Я точно знаю, на кого она ссылается, но не позволяю ей понять это.

— Кому ты помогала сегодня? — невинно спрашиваю я.

— Кори, — говорит она; просто имя и ничего больше.

Я молчу в ответ, все еще ожидая, что она как-то объяснит это. В желудке возникает чувство тревоги от предчувствия, что между ними что-то произошло сегодня. У меня хорошие инстинкты, я доверяю им, и сейчас они говорят мне оставить ее в покое. Мне нужно дать ей возможность рассказать все самой. Это будет значить больше, если она сама придет ко мне, а не я заставлю ее говорить об этом.

— Хочешь посмотреть со мной кино? — задаю вопрос.

— Нет, спасибо, — она зевает. — Я иду в кровать, устала, — говорит Хейли, когда поднимается, наклоняясь, чтобы вскользь поцеловать, прежде чем направляется в свою комнату. Она закрывает свою дверь, и я принимаю это как знак, что ей сегодня не нужна компания. У нас обоих есть свои комнаты, но мы проводим большинство ночей вместе. Иногда по ночам ей необходимо личное пространство, и я не подталкиваю ее. Сегодня, видимо, одна из таких ночей, и мне действительно не нравится, что Кори тому причина.

Я люблю Хейли Морс с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Мои чувства к ней никогда не ослабевали и не изменялись. Она получила мой первый поцелуй, мою первую любовь и мое впервые разбитое сердце. Это все принадлежит ей, как и мое сердце, навсегда. Оно принадлежало ей долгое время, но что действительно связало мою судьбу с судьбой Хейли, это тот вечер, когда мы впервые занялись любовью. Это было совершенством, и, хотя я встречался с несколькими девушками, когда учился в колледже, и был близок с ними, я никогда не испытывал того, что мы разделяли с ней. Это чувство, когда я похоронен глубоко внутри нее, всепоглощающее, и оно лежит за пределами сексуального удовольствия. Это словно мое тело охвачено любовью к ней, и она омывает меня волной пламени. Это чувство оставляет меня разгоряченным и удовлетворенным, и я еще больше жажду ее. Я никогда не смогу насытиться ею полностью, независимо от того, сколько раз беру ее. За тот год, что мы живем вместе, мое желание не ослабло. Чем больше Хейли я получаю, тем больше я нуждаюсь в ней. Иногда я боюсь своей зависимости от нее. Я пытаюсь сохранять хладнокровие, потому что она пуглива, и я не хочу напугать ее, раскрыв глубину своих чувств, но, думаю, она знает. Как она может не знать, когда я изливаю свою душу при каждых страстных соитиях, что у нас происходят?