– Шшш… не открывай, – сказал Дилан, пока стук не повторился снова. Он заворчал, а

я рассмеялся.

– Это, наверное, просто Ллойд, а у тебя есть четвертаки. Тебе, наверное, стоит отдать

их ему, – сказал я, и поднялся с дивана. Я прихватил банку с монетами и посмотрел туда, где

Дилан разлегся на диване, очевидно думая о том же, что и я. – Даже не смей двигаться.

Я побежал к двери намного быстрее, и когда потянул ее на себя, я немного

затормозил, потому что там, передо мной стояла женщина с зернистого снимка. Та же

женщина, которую Дилан тщательно описывал мне в тот первый раз, когда встретился с ней

неделю назад. И даже не слыша и не видя всего этого, ее глаза были того же цвета, как у

мальчика, которого она так беспечно отшвырнула в сторону.

Да. В моей голове не было сомнений, что я, наконец–то, столкнулся лицом к лицу с

Брендой.

– Ой, – ахнула она, рука взлетела к груди, а глаза распахнулись. – Простите. Я

искала…

– Я знаю, кого именно ты искала, – произнес я, обрывая ее прямо с самого начала.

Дилан ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с этой женщиной. Он говорил это

Солнышку, он говорил это мне – черт возьми, да даже самой Бренде, но она продолжает

возвращаться.

Так что если она не собиралась прислушиваться к Дилану, если она не собиралась

воспринимать его угрозу всерьез, тогда, возможно, пришло время ей услышать это от другого

человека. Того, кто не боится ее.

Я вышагнул за порог, банка с монетами была все еще прижата под моей рукой, и

получил огромное удовольствие от того, как она попятилась назад.

– Знаешь кто я? – спросил я, и убедился, что нацепил на свое лицо самое угрожающее

выражение. Когда она кивнула, я открыл рот, чтобы сказать большее, но затем услышал свое

имя.

– Эйс? Эйс, кто там… – голос Дилана оборвался, когда я ощутил его появление за

моей спиной. – Да, что, блять, с тобой не так? – закричал он и двинулся вперед, чтобы

продолжить наступать.

Я поднял свободную руку, прикладывая ладонь к его груди. Дилан кипел, его грудь

вздымалась и опадала, и я понятия не имел, что бы он сделал, если бы добрался до женщины,

которая сейчас рассматривала нас прищуренным взглядом.

– Кажется, Дилан довольно ясно дал понять, когда просил не связываться с ним.

– Да, – ответила она, в ее голосе пропала приторная сладость за секунду, и он

приобрел иную грань. Грубую, резкую, от которой мои защитные инстинкты подняли голову.

– Но видишь ли, именно для этого я приехала. Именно этого я ждала.

– Какого хрена, Бренда? Убирайся отсюда, – произнес Дилан, но это пролетело мимо

ушей, потому что, как она и сказала, она сконцентрировалась на своей цели, и это не имело

никакого отношения к ее сыну. Это не имело никакого отношения к возобновлению связи с

ним. Или к починке сломанных заборов. Нет. Это имело отношение к тому, чтобы

использовать его в достижении своей следующей большой цели. И у меня такое ощущение,

что это…

– Эйс Локк. Ну и ну, Дилан. Твое красивое личико, несомненно, привело тебя к

горшочку с золотом, да? Ты всегда добивался целей выше, чем собирался. И, слава богу за

это, – она хохотнула, и этот звук сочился ядом, который она до смерти желала

распространить. – Все вышло довольно прекрасно.

– Чего ты хочешь? – выплюнул я, но, похоже, что я уже знал ответ. Мне было просто

интересно, как много она решила выдоить из меня.

– Два миллиона долларов.

– Чего? – заорал Дилан и снова рванул вперед, вынуждая меня приложить настоящие

усилия, чтобы удержать его на месте. – Ты растеряла свои херовы мозги.

– Напротив, сынок, – произнесла она, используя это слово, как оскорбление. – Я в

здравом уме. Что такое парочка миллионов для такого, как он? Ничто.

Эта женщина глубоко ошибается, если считает, что сможет от меня хоть чего–то

добиться.

– С чего ты взяла, что я заплачу тебе хоть один цент?

Ее взгляд опустился к руке, которая распласталась на груди Дилана, и злобный

выверт, каким изогнуло ее морщинистые губы, вызвал мурашки на моей коже.

– Потому что не думаю, что ты захочешь, чтобы весь мир узнал, что ты трахаешь

шлюху.

Слепая ярость исказила мое зрение, и банка четвертаков, которая выпала из моих рук и

раскололась вдребезги о пол, даже не зарегистрировалась в моей голове. Я рванул вперед и

наступал на суку, пока та не уперлась спиной в перила, так быстро, что ее ноги ели поспевали

за телом. Когда мы оказались нос к носу, я стиснул вместе свои зубы и зарычал.

– Предлагаю тебе пойти на хер и заползти обратно в ту дыру, из которой ты вышла.

Ты ни черта не получишь от меня. И если я поймаю тебя снова, таскающейся за Диланом,

тебе придется иметь дело не только с полицией. Ты поняла?

Ее глаза, те же, которые я сравнивал с Диланом только минуту назад, были близки к

черноте, и я понял, насколько сильно ошибался. Ее были мертвы изнутри. В них ничего не

было. Просто бездонная яма жестокости и злобы.

– Он, должно быть, сочный кусок задницы для тебя…

Моя рука взметнулась, от чего она шокировано заткнулась, когда я сгреб в горсть ее

рубашку, и в этот момент я ощутил ладонь на своей спине.

– Эйс.

Глухой голос Дилана едва распознавался сквозь мою ярость, но когда он заговорил во

второй раз, это привлекло мое внимание.

– Эйс, отпусти ее. Она привлекает внимание.

И как будто ее одежда обожгла меня, я сбросил ткань и отступил назад, оглядываясь

через балкон впервые с тех пор, как я вышел из квартиры. И естественно, внизу, на лужайке

стояло несколько фотографов с нацеленными камерами на второй этаж. Нацеленными на

меня.

Бренда рассмеялась, и звук был настолько противным, что я отступил в квартиру и

потянулся за рукой Дилана, утягивая его за собой. И когда я только повернулся, чтобы

захлопнуть дверь, я услышал ее голос.

– Ой, разве это не грандиозная любовь? – заворковала она, вынуждая Дилана тоже

обернуться к ней. Она провела ладонью по своей черной блузке, затем порылась в сумочке,

чтобы вытянуть небольшой красный прямоугольник. – Кажется, я сказала все, что хотела.

Когда придешь в чувство и захочешь заключить сделку, любовничек, можешь найти меня

здесь. У тебя неделя.

Она бросила дешевую упаковку спичек в нашу сторону, и мы оба позволили им упасть

к нашим ногам, а затем, не произнеся ни слова, я последовал своему первоначальному

импульсу и захлопнул дверь перед лицом этой суки.

Глава 23.

____________

Я уверен.

– Ладно, Дилан, нам нужно в следующие сорок две секунды передать небрежную

утонченность, непринужденную мужественность и безупречную уверенность, о которой

мечтают все джентльмены. Мы начнем с тобой с неспешного ничегонеделания в конце

барной стойки, размыто, с бутылкой…вот, – сказал Грей, режиссер. Он был высоким, тонким

парнем в очках с толстой оправой и длинными, седыми волосами, стянутыми у его шеи. Он

указал менеджеру по реквизиту, который поставил бутылку с виски рядом с моей левой

рукой, лицом к оператору. – Понял?

Я кивнул. Угу, понял.

Я с нетерпением ждал этих съемок целую неделю. Это была моя первая реклама в

подобном масштабе и значении, и я волновался из–за того, как все выйдет. Декорации и

обстановка были похожи на мини–фильм. Когда я приехал в Эддисон, мне

продемонстрировали помещение для грима, прически и гардеробную, и когда я надел

перовклассный костюм от Dolce&Gabbanа, меня проводили к бару, где сплоченная команда

носилась повсюду, чтобы расставить все по местам для первой сцены этого дня. Здесь было

около двенадцати или пятнадцати человек, устанавливающих оборудование, пока я слушал

требования по отношению к себе.

Суть съемок заключалась в том, чтобы представить алкоголь, как эликсир, который

превратил бы любого среднестатистического мужчину в наглого и обольстительного

мужчину в городе. Эйс сказал мне переключиться на своего внутреннего Синатру, и должен

признаться, что я думал о той ушедшей эпохе, пока стоял в приглушенном свете бара с

мягкими звукам пианино откуда–то позади меня.

– Ладненько, мы уже почти готовы. Ты?

– Да. Готов тогда же, когда и вы.

– Идеально, – сказал Грей, уходя к оператору, микрофонщику и продюсеру. Двое

парней стояли за освещением, и когда все замолкли, я получил сигнал.

Да. Именно это было тем занятием, для которого я был рожден. Я обожал этот

деловой, переменчивый, – обычно однодневный – модельный мир. Ты приезжаешь на съемку,

площадка которой создана специально по тому образу, в котором они хотели тебя видеть,

потом тебе показывают куда встать, и затем фотограф или оператор в данном случае,

устраиваются сами, и ты выпускаешь свою магию.

В отличие от кинопроизводства, это естественно для меня. Модельный бизнес – это