- Не это вам надо снимать. Напрасная трата сил, лишенная смысла суета! – проворковала Адри, склонив голову набок, и подняла ладонь, описав ею полукруг перед объективом камер. – Недостойный внимания толпы эпизод, который не останется в сознании никого из них. Не останется!

Катя сморгнула вновь подступившие слезы и подняла глаза, завороженная чарующим голосом Адриэль. Да если бы она вещала с трибуны, мир бы упал на колени и сжег собственные города на ритуальных кострах в угоду ее улыбке! То ли ее манера строить речь, то ли нереально красивые литературные обороты, то ли сила внушения не оставляли шанса даже скептикам. Не зря ее прозвали самой харизматичной девушкой ток-шоу. Она могла захватить власть одним лишь взмахом своих ресниц, если бы захотела!

А дальше Катя не поверила своим глазам. Оба «ворона» от телевидения замерли, словно под воздействием гипноза, затем медленно, не сводя глаз с брюнетки, опустили камеры и… Авдеева была уверена, что ей не показалось: только что ребята стерли запись последних минут. Стерли и, раболепно сникнув, направились к выходу, двигаясь как сомнамбулы.

- Никогда не показывай им своих истинных чувств. Кэтрин.

Авдеева непроизвольно вздрогнула, когда Адриэль вновь села и отпила остывший кофе из чашки. Она улыбалась.

- Этот человек не стоит и капли того, на что претендует. Ты еще довольно юна и наивна, чтобы это понять, но поверь: вскоре ты рассмеешься, вспомнив сегодняшний день. И скажешь себе, что он получил по заслугам.

- Поправь макияж, пока они не опомнились, - Кассель кивнула в сторону операторов, замерших истуканами, и протянула ей платок и зеркальце. Несмотря на неприязнь к этой подозрительной блондинке, сейчас Кате хотелось ее по-дружески обнять.

- Почему вы помогли мне?

Руки Кати дрожали, но она быстро справилась с огрехами макияжа. Слезы не нанесли ему большого ущерба.

- А что нам должно помешать это делать? – нейтрально осведомилось Адри.

- Ты ведь тоже была с ним. Одной из первых. Он выбрал тебя. А потом, не моргнув глазом, при всех целовал эту… - Катя забыла имя второй блондинки, – крашеную сучку.

- Кэтрин, - голос Адриэль согревал и внушал доверие. – Позволь дать тебе еще один совет. Никогда не вешай ярлыки на тех, кто не сделал лично тебе никакой беды. Рашель нам сестра. Как и Эмерли. Как и ты. И нельзя смотреть на нее сквозь проекцию того, сколько внимания ей уделил этот смазливый мальчик. Это его работа на этом проекте.

- Лучше иди и морально настройся на вечер, хрупкое создание, - хмыкнула Касси. – Сапфир будет у Эми. Не повтори своей сегодняшней ошибки.

- Я провожу тебя, - Адри промокнула губы салфеткой. – Выспись и помни, что за тобой следят камеры. Ты не имеешь права на вторую ошибку.

- Как ты это сделала? – не удержалась Авдеева, когда они вышли из зала ресторана.

- Сразила своей красотой. Но ты же понимаешь, что постоянно применять этот прием не выйдет. Так что держи себя в руках.

- Это трудно.

Катя непроизвольно обернулась. Акслер как раз зачерпнул ложку воздушных сливок и кормил Эмерли из рук.

- У вас было соитие?

- Что?

- Почему трудно? Вы воссоединились как мужчина и женщина?

Глаза Адриэль обладали свойством проникать в душу. Но что-то остановило Катю от острого желания разоткровенничаться с подругой.

-Н-нет…

- Тогда я решительно не понимаю, почему ты так страдаешь по тому, по кому не стоило даже плакать.

- Просто больно.

Несмотря на осторожность, девушке захотелось узнать, как сама Адри, первая избранница Сергея, сохранила столь королевское самообладание после того, как Акслер, не долго думая, предпочел ей Рашель. Катя привыкла быть гадким утенком, но эта красавица! Ее такой удар наверняка должен был если не уничтожить, то выбить из колеи.

- Как ты сама это пережила? Когда он в прямом эфире выбрал другую?

И вновь пришло это приятное, уже привычное ощущение поглаживания и тепла. Достаточно было одного взгляда этой умной и красивой женщины.

- Иногда на первый взгляд кажется, что это может называться трагедией. Но все зависит от того, как именно ты, Кэтрин, к этому отнесешься изначально. Ты просто позволила эмоциям взять верх над разумом. Но это твой выбор и ты сама должна разорвать этот замкнутый круг.

Адриэль всегда изъяснялась интересно, немного запутанно, слогом, который мог бы показаться высоким стилем с нотками пренебрежительного высокомерия. Но Катя уже немного сблизилась с этой девушкой и видела то, что было скрыто за ее беспечным веселым характером: мудрость, умение слушать, подставить плечо, и при этом сделать это легко и естественно. Такие подруги очень уж идеальны, чтобы существовать в реальности. Но Катя была благодарна ей за проявленное участие, хоть и мало поняла из того, что ей посоветовали.

И вновь, стоило войти в свой номер и опуститься в кресло, накатила тоска. Не было сил анализировать произошедшее во время завтрака. Одно Катя знала точно: сегодняшний вечер и церемония сапфиров станет для нее серьезным испытанием. Сможет ли она его вынести и не потерять над собой контроль? Не разрыдаться перед камерами прямо там, наблюдая за тем, как человек, похитивший ее сердце и разум, обнимает другую? И опять, есть ли таблетки, которые помогут это пережить?

Марина Павлова вечером была молчалива и сосредоточена. Слегка усовершенствовала Катину прическу, поменяв аксессуары, сделала макияж более ярким и вызывающим, подходящим для вечерней церемонии, излишне резко дернула молнию черного платья в пол. Пайетки оказались острыми и впивались в кожу, стоило только прижать руки к телу. От символизма ситуации Катя вновь едва не разревелась.

Прикосновение острых пайеток к коже было такой мелочью по сравнению с тем, что ей предстояло! В этот раз в большом зале отеля были наспех возведены декорации, расставлены мягкие диваны – таким образом, что девушки оказались частично изолированы друг от друга. Сидели, как у круглого стола, в ожидании решения Холостяка. И никто уже не сомневался, каким оно будет.

Эти гребаные нашивки, похожие на чешую, умудрялись раздражать кожу даже сейчас, когда Катя опустилась на диван в ожидании вердикта. Сквозь тонкую ткань буквально впились в кожу ягодиц и задней поверхности бедер. О ее комфорте мало кто заботился при выборе платья, все, что от него требовалось, – красиво и богато выглядеть в прямом эфире. А Катя должна была улыбаться как счастливица, которой довелось надеть такую красоту.

Настроение было настолько подавленным, что Катя лишь отметила рассеянным взглядом, кто в чем сегодня одет и как причесан. Утренний удар, казалось, усыпил в ней женщину, которая обладала уникальным даром радоваться простым вещам и восхищаться красотой. А ведь эта экзекуция еще не закончилась. Наоборот, только предстояла.

От приклеенной улыбки сводило скулы, но другого выбора не было. Операторы помнили ее утренние слезы и держали на прицеле всех пяти телекамер. Лишь на пятнадцатой минуте поняли, что никаких эмоциональных срывов от нее не дождутся, и почти с разочарованием сфокусировались на других участницах.

А потом появился Акслер, который долго толкал свою речь, непонятно, почему именно на публику, если ее можно было отснять за кулисами. И все повторилось, как в прошлые разы. Эмерли получила сапфир, который, согласно формату шоу, с каждым разом был все больше. Они долго изображали на камеру страсть и поцелуй, от которого сердце едва не разорвалось.

Кажется, Катя покинула зал одной из первых, как только прозвучал гудок, ознаменовавший окончание прямого эфира. Ей не хотелось пить шампанское и общаться с девчонками.

- Катя! Подожди, что с тобой? – закричала вслед Виолетта. – Ты куда?

- Оставь меня в покое! – огрызнулась Катя.

И вновь тот же самый сценарий: боль, достигшая своего экстремума, дрожащие ноги, почти театрально опустившие свою обладательницу на колени у дверей темного номера. Не было сил зажечь свет и добраться до кровати.

вету от Мастера Штейра, подлежащему неукоснительному исполнению... и, как и большинство подобных, ценному и упростившему жизнь.

Лишь один вопрос не давал ей покоя. И утро субботы, которое могло начаться с приятного пробуждения, а не состояния полной моральной разбитости, он сделал еще тяжелее и депрессивнее.

Почему после всего, что произошло, Соколов оставил ее одну? После того как в буквальном смысле растоптал до состояния полной недееспособности, заставил потерять связь с реальностью и практически зависнуть на тонких канатах между преисподней и эдемом?

Испугался? Полноте, при всей романтизации происходящего Ася не была столь наивна, чтобы примерять на этого хищного волка шаблоны из глянцевых журналов и женских романов. Может, она сама попросила его уйти в порыве боли и отчаяния от пережитого ею унижения? Вряд ли. В тот момент ей хотелось исчезнуть, раствориться, лишиться памяти, чувств и эмоций... но уж точно не остаться наедине с этим разрушением.

Что будет, если нежный цветок, укрытый от холода, пусть даже оконными стеклопакетами, лишить этой защиты? Зависит от времени. Да, его можно вынести на мороз на какое-то время и даже оборвать листья, защищающие цветоносы, но потом обязательно укрыть и отогреть. С экзотическими орхидеями часто так поступают, когда те отказываются цвести. Устраивают им стрессовую обстановку без полива и доступа света. Цветут после этого все без исключения, Ася сама так делала.

Но это растения! Красивые, экзотические, но растения! Как можно поступать с людьми подобным образом?!

Она согласилась на все это сумасшествие, почему-то свято веря, что после того, как все закончится, ее отогреют и успокоят. Черт, ей не нужны были от него сюсюканье и фальшивое заламывание рук с безуспешными попытками скрыть триумф во взгляде. К подобной фальши она привыкла за свою жизнь настолько, что могла распознать ее на интуитивном уровне. Не нужны были раскаяние и обещание купить шмотку или ювелирную побрякушку в качестве компенсации. Даже слов ей было не надо. Пусть молчит и не смотрит ей в глаза, пусть витает в своих собственных слоях атмосферы, но только рядом! Ей будет достаточно тепла его тела, даже если расстояние между ними будет измеряться метрами... главное, чтобы он не покидал пределов спальни!