Немного напрягало лишь пристальное внимание Кассель. Тонко поставленные вопросы, психологические ловушки, которые Катя чудом просекла, пристальный оценивающий взгляд. Хоть красивая блондинка и не спрашивала об этом напрямую, ее интерес касался ночи на яхте. А конкретнее – было ли что-то между Сергеем и Катей. Пожалуй, единственное, что омрачило атмосферу вечера.

Сергей. При мысли о нем все внутри сжалось в тугой узел боли и обиды. Очарование вчерашнего вечера испарилось вмиг, зашипело в агонии и вырвалось горькими слезами, которые покатились по щекам, капая на одеяло. Катя с раздражением смахнула их руками, но это не помогло.

Боль нарастала. Словно вчера ее усыпили анестезией чужого внимания, а сегодня отказали в дозе, при этом засыпав напоследок солью свежевскрытые раны души. Катя зажмурилась, подавив горестный всхлип, но от этого стало только хуже: лицо Акслера с циничной насмешкой победителя как будто застыло оттиском на сетчатке.

Она больше не помнила той невыносимой сладости, которая затопила ее, стоило опуститься на колени, покорно втянуть губами его солоноватые пальцы и дать свободу собственным желаниям. В сознании образовалась выжженная пустыня.

Как цинично-благородно отвлекли вчера внимание от буйства огня внутри, позволив спалить ее сознание дотла! Сегодня она пожинала плоды своего беспечного забвения.

Слезы катились по щекам, пропитали насквозь шелк рубашки на груди. Холод проникал под кожу, усугубляя дрожь агонии.

Игрушка. Подстилка. Недоразумение, как сказал сам Акслер. И разве могло быть по-другому? На что она так беспечно рассчитывала?

Боль. Боль, которой никогда не будет конца-края. Ее пожизненный крест за веру в непонятные идеалы и самоуверенность. Но почему так плохо? По каким кармическим законам? Что она успела натворить, чтобы с ней случилось такое? За всю свою жизнь Катя никого не обидела и не загордилась до такой степени, чтобы сейчас разложить по полочкам воспоминания в попытке понять, за что же получила по заслугам. Неужели за то, что на миг позволила себе мечтать о несбыточном?

Еще совсем недавно восхитительные метки его пальцев по податливым сенсорам ее кожи были настолько желанными, что Катя теряла голову, растворяясь в том, кто дарил ей подобное наслаждение. Сейчас же ей больше всего хотелось уничтожить его фантомные отпечатки самым мощным отбеливателем и антисептиком. Заставить их не пульсировать, даруя сладость, а гореть, выжигая кислотой в наказание за ее недальновидность.

Она не была приспособлена к таким играм. Она вообще смутно понимала значение понятия «игра». Брендовая одежда, отшлифованная внешность и тщательно продуманный организаторами имидж не сделают тебя игроком на незнакомом поле. Максимум красивую пешку.

Желание смыть с себя прикосновения Акслера умерло в зародыше, стоило Авдеевой стать под теплые струи воды и обнять себя руками. Вода исцеляла. Она смывала боль, разбавляла черноту отчаяния если не до прозрачности, то до серого оттенка точно. А еще она буквально провоцировала ласкать себя и сохранить эту память на собственной коже.

Вода как элемент мироздания не умела бороться с перепадами настроения девушки, которая сейчас, забыв про слезы, бездумно гладила свои губы, скулы и шею, улыбаясь в глянец влажного от пара натяжного потолка.

А реальность не могла усыпить ее страдания никакой анестезией, когда она снова плакала, сжавшись в комочек на кровати, не замечая, как остывает кожа под влажным полотенцем, рискуя подхватить простуду. Ни вода, ни время не смывали боль. Прошло не так уж много времени…

Минуты складывались в часы, а Катя только и смогла, что закрыть окно и залезть под одеяло. Согреться. Сосредоточиться на другой задаче и таким образом вытеснить из памяти Акслера.

Если бы все было так просто! Время обязательного завтрака приближалось, а ей не хотелось вставать. Вчера из-за физической слабости, а сегодня из-за моральной.

Сергей, что я тебе сделала? Просто поясни, откуда в твоих действиях и глазах такая злобная ирония с желанием растоптать и унизить ту, которая тебе доверилась? Причем уничтожить особо изысканно, с тонким садизмом – через тело изнасиловать душу. Разве я нарушила какие-то непонятные мне правила? Заявила права на тебя, показала дерзость или разрушила твои планы? Почему именно я?

Не происходило ничего запредельного. Никакого голоса в голове «сама виновата» или «просто так надо». Попытка поймать моральную боль в кулак и сдавить ее, призывая заткнуться, ничего не дала. Катя умела управлять зубной и головной болью усилием мысли. Что же делать с подобной, она не знала.

Справедливая плата за нарушение закона. Его незнание не освобождает от ответственности. А звучит он примитивно: не смей влюбляться в то, что не принадлежит даже самому себе. В абстрактный образ на билборде и человека из иного круга.

«Я должна поговорить с ним сегодня. Я не останусь на этом проекте, зная, как он насмехается за моей спиной и не испытывает никакого сожаления по этому поводу. Разбитые сердца для него основа красной ковровой дорожки под ногами. Ни больше, ни меньше!»

Катя с раздражением отбросила одеяло и встала. Надо было что-то делать. Не позволять плебеям из съемочной группы видеть, как ей больно, и с наслаждением это смаковать. От этого частично спасали глазные капли и упражнения на растяжку мышц. Прижимаясь грудью к коленям и сжимая пальцы ног во время очередного упражнения, девушка с шокирующей ясностью осознавала бессмысленность своего нахождения на этом телепроекте.

Красивая картинка? Сытая и благополучная жизнь на зависть той ассистентке организатора, с уставшим лицом и потухшим взглядом? Катя сегодня выглядела не в пример краше нее. Вся эта мишура меркла перед жестокостью телевизионного мира и его развлекательной сферы.

Подруги? Полноте, какие подруги? Искренность осталась только у скромной Ви. Остальные же… Богатые суки, прокачавшие себя в клиниках пластической хирургии до высшего уровня и скуки ради решившие покрасоваться перед камерами? Кто она для них? Даже не конкурентка. Карманная чихуахуа, которую можно заставить плясать на задних лапах при виде инкрустированной стразами косточки. Редкие олигархи не позволяют себе играть в филантропов. Пусть даже не на публику, исключительно от тоски. А что остается потом, когда им надоедает это самоуспокоение для очистки совести?

Ни одна из них не расстроится, если Катя покинет проект. И вряд ли обрадуется. Расходный материал – прочь.

Сергей? Даже если он пришел на проект с целью найти себе вторую половинку, Авдеева никогда не попадет в поле зрения его окуляра. Если на миг представить, что красоту каждой из девушек «элиты» затмит уникальный внутренний мир, чувственность и трогательное доверие Кати, не стоит забывать, что Акслер прежде всего владелец огромного капитала. Его, как правило, укрепляют и приумножают путем слияния и выгодных браков. А она под этот пункт не подходит ни в коей мере.

Стоило ли так убивать себя? Бороться за внимание мужчины, для которого ты пыль под ногами? И если да, что будет в итоге? Исход таких проектов всегда примитивен и прост.

Победительница с горящими от любви глазами и подле нее он, пытающийся изобразить хотя бы подобие искры, когда во взгляде глухая скука. Задача холостяка, утратившего свой статус, – отработать на камеры, а он привык это делать на протяжении проекта настолько хорошо, что большую часть телезрителей обманет с легкостью. А потом? Да скорее всего, они разъедутся в разные стороны. И он не заметит слез и истерик той, которая получила липовое и кратковременное счастье зваться избранницей. Ему вообще плевать на ее эмоции и чаяния.

Стук в дверь в этот раз был как никогда вовремя. Парой минут позже – и Катя бы ничем не замаскировала покрасневшие глаза и слипшиеся от слез ресницы. Минуты слабости накатывали внезапно, как будто атаковали, не имея четкого распорядка, когда же нападать. Так что Катя отчасти обрадовалась неожиданным визитерам.

Марина Павлова кивнула в знак приветствия, стоило Кате открыть двери, лишь неодобрительно скользнула взглядом по лицу своей подопечной. Симпатичный парень внес в номер чехлы с одеждой и небольшой сундучок, в котором стилист хранила свой арсенал красоты, и поспешил ретироваться, не дожидаясь распоряжения Марины.

- Сегодня формат «Завтрак у Тиффани». И времени, как всегда, в обрез.

Сейчас эта женщина не напоминала ту приветливую добрую фею, которая встретила Катю по прилете и вместе с бригадой профессионалов превратила в красавицу. Она нервничала, и от этого буквально припечатывала Катю своим раздражением.

- Платье. Потом прическа.

Кивнула в сторону чехлов, которые помощник оставил в кресле, и принялась разбирать свой чудо-саквояж. Катя понятия не имела, что такое формат «завтрак у Тиффани». Кажется, там снималась Одри Хэпберн и… и все. Длинное платье? Нет, это было коротким. Цвета карамели и с завышенной талией, ткань похожа на атлас, но возможно, атласный шелк.

Катя сбросила халат и неторопливо переоделась, не испытывая никаких эмоций по поводу предстоящего завтрака. Даже ощущение шелка на коже не казалось таким приятным, как прежде. Она послушно села в кресло и закрыла глаза, позволив Павловой колдовать над своими волосами, а потом и над макияжем.

Отражение в зеркале привело бы Катю в восторг в любой другой день, но только не сегодня. Толку, что с этой высокой прической, золотистой лентой в волосах, обвитой вокруг высокого узла, как у Одри, с яркими стрелками на глазах она была очень похожа на эту легендарную красавицу? Вся ее красота сойдет на нет на фоне других участниц, а Сергей…

Авдеева так и не смогла ничего с собой поделать, когда представила эту картину в красках: вечер, приглушенный свет в коридоре, она легким касанием руки толкает дверь номера Сергея. Да, она пришла с ним говорить, и при этом не унижаться, а говорить на равных. Буквально требовать у первой скрипки проекта вышвырнуть ее на следующей церемонии «дислайка», которая состоится через четыре дня. Вынужденная мера – сама уйти не сможет, Кортнева своими угрозами поубавила ее пыл. Собственно, поэтому Катя приняла такое решение.