Уснуть не получалось – меня трясло уже не нервной дрожью, а какой-то весенней питерской лихорадкой. «Напиться аспирину, а то слягу». Отодвинув стул, который, якобы, мог защитить от незваного вторжения, я выглянула в коридор. «Только бы не разбудить. С его слухом ночного животного…» Но все же я рискнула пробраться на кухню. В аптечке отыскался «Фервекс». Размешав порошок в стакане горячей воды, я повернулась к выходу и от неожиданности чуть не выронила стакан из рук – в дверях стоял Краснов. Был он гол, если не считать, конечно, брюк и густой поросли на груди. Я медленно осела на стул.

– Лечишься? – спокойно спросил он. Я кивнула. – Я услышал шум, – пояснил он. В руке он держал пистолет. Я закатила глаза. Он тут же сунул его в карман.

– Ты их убил, – пересохшим горлом заявила я, уже не думая о последствиях.

– С ума сошла! – возмутился он. Я молча смотрела в пол. – Ты видела, как я это сделал? – возвысил он голос. – Ты не видела, – сказал он уверенно. – Так, попугал мальчиков, чтобы впредь неповадно было.

Я кивнула, все так же глядя в пол. «Все равно. Тебе веры нет. Ты убийца и этим все сказано», – думала я.

– Ладно, пей свою микстуру, – сокрушенно вздохнув, сказал он и вышел, на ходу встряхивая головой – жест, который, как я уже поняла, говорил о сильном недоумении или растерянности. Если, конечно, эти чувства, вообще, присущи рептилиям.

Дверь я запирать не стала – мне было все равно.


Глава 11

Глава 11

Утром мы встретились на кухне. Он пил чай. Я вежливо поздоровалась и стала варить кофе. Голова жутко болела и, вообще, меня лихорадило. Слегка. Но я решила не обращать внимания на такие мелочи. Оба мы делали вид, что ничего не произошло. Во всяком случае, я.

– Мы уходим отсюда, – сказал он.

– Что-нибудь случилось? – голос мой был спокоен, но внутри все замерло.

– Нет. Но первое правило того, кто в бегах – никогда не оставаться долго на одном месте. Возьми самое необходимое – я отвезу тебя к одному человеку. Побудешь там немного.

Я кивнула.

– Хорошо. Будешь кофе?

Он протянул свою чашку и, вроде как хотел что-то сказать, но не сказал.


– Кто здесь живет? – спросила я, поднимаясь в лифте на последний этаж большого многоквартирного дома.

– Сейчас увидишь, – он позвонил в дверь, та бесшумно открылась и пропустила нас внутрь. В большой просторной прихожей никого не было.

Мы прошли дальше и оказались в почти пустой комнате. Почти, потому что мебели на полу не было. Зато все, что нужно было прикреплено к стенам. Полки, компьютерный стол и даже огромный аквариум.

– Здравствуйте, Николай Дмитриевич, – человек в инвалидной коляске, развернулся нам на встречу, оторвавшись от монитора компьютера.

– Как жизнь, Данилка? – приветствовал его Краснов, пожимая ему руку, вернее то, что от нее осталось: обезображенная культя с остатками нескольких пальцев. Других конечностей у человека не было.

Я непроизвольно сделала шаг назад.

– Ничего, – засмеялся тот, видя мою реакцию. – Я сам поначалу боялся, а потом привык. Данила, – представился он.

– Матильда, – сказала я и протянула руку.

– Очень приятно, – улыбнулся Данила и пожал остатками пальцев мою холодную ладошку. – Замерзла? – спросил он. – Раздевайся. Николай Федорович тебе все покажет. – Он развернулся и опять уставился на экран.

– Вот твоя комната, – Краснов распахнул единственную дверь в квартире, не считая двери в санузел. Я зашла и огляделась – обычная комната, стандартная мебель и даже телевизор. – Специально для гостей, – пояснил он. – Все остальное пришлось переделать.

Действительно все проемы были значительно расширены.

– Это надолго? – спросила я.

– Надеюсь, что нет. Располагайся. Я пойду с Данилкой потолкую.

Я вздохнула – что ж и так бывает.

Краснов скоро ушел, сказав на прощание:

– Веди себя хорошо.

Я попыталась улыбнуться:

– Конечно.

Секунду он смотрел на меня, как-то задумчиво, а потом пожал плечом и вышел. Мне опять показалось, что он хотел что-то сказать.


Что мне здесь делать я не представляла. Я прошлась по квартире, зашла на кухню. Там тоже все было приспособлено для человека с одним пальцем – все, что можно, было автоматизировано.

– Осваиваешься? – На кухню въехал Данила, его кресло с легким жужжанием подкатилось к плите. – Давай чаем напою, а то руки у тебя, как у лягушки. –

– Я простыла немного, – призналась я, не отводя глаз с его тельняшки. На ногах, вернее на том, что от них осталось были надеты камуфляжные брюки. Густая аккуратно подстриженная русая борода закрывала нижнюю часть лица. От серых глаз разбегались к вискам морщинки. А ведь ему не двадцать, как мне показалось сначала, а побольше и намного. Служил в горячих точках?

– Да вот, отвоевался, – засмеялся Данила, угадав мои мысли. – Не вздумай жалеть, – строго сказал он, – не люблю, – и снова засмеялся.

– Ты один живешь? – спросила я очевидную вещь.

– А то, – кивнул он, нажимая какие-то кнопочки. – У меня все есть. Мне хорошо. Николаю Дмитриевичу спасибо.

– И все же, давай помогу, – предложила я, доставая чашки, – на правах временного жильца.

– Хорошо, – согласился он. – Сейчас я тебе аспирин принесу.

Мы пили чай и разговаривали. Общаться с Данилой оказалось легко и просто. Был он, как сам говорил, крутым оптимистом. Оптимистом и компьютерным гением. Краснов подобрал его на улице, где его эксплуатировала нищенская мафия.

– Это такая кодла… ты даже не представляешь. Со всех углов страны нас собирают, – он усмехнулся. – Выбора-то у меня не было особо. Но ничего, главное – живой. Бог меня любит, – заявил он, поднимая обрубок, – одну руку мне оставил и пару пальцев, как раз, чтобы на кнопки жать.

Я смотрела на него со странной смесью жалости и восхищения.

– Ну, ты обживайся, а я пойду, погуляю… по Интернету. Посуду не мой. Ко мне домработница приходит.

Но я все равно сполоснула чашки и пошла обживаться.


А чем ты занимаешься? – полюбопытствовала я.

– Да так, всякие штуки делаю на компьютере, – ответил Данила, не отрываясь от монитора.

– Ты хакер? – вспомнила я компьютерную терминологию.

– Я – кто угодно, – засмеялся он. – Могу и хакером.

Интересно, какие инструкции дал ему Краснов относительно меня? Если я захочу уйти, например, что он меня не пустит, что ли? Хотя, дверь-то с секретом скорей всего. А уйти было нужно.

– А как ты в магазин ходишь? – спросила я.

– Я заказ делаю, мне приносят, – пояснил Данила.

– Ты, вообще, на улице не бываешь? – удивилась я.

– Почему? Вон у меня лоджия какая – выходи и дыши. Я специально последний этаж попросил – видно далеко и воздух свежий. Хотя на улицу тоже хожу – в основном летом. Зимой у меня лапы мерзнут, – пошутил он.

– Ты знаешь, – вдруг решилась я, – мне тут в одно место смотаться нужно. Это очень важно.

– Вообще-то, Николай Дмитриевич сказал, что за тобой глаз да глаз нужен, что ты шальная… А что случилось-то? Помаду дома забыла?

– Эх, если б помаду, – вздохнула я. – Влипла я в историю, как кур в ощип, а с чего, почему, до сих пор понять не могу. Нашла кота потерявшегося и решила вернуть хозяину, а теперь за мной какие-то бандиты гоняются, а я понять не могу, что им надо. Так хочу хозяйку кота навестить.

– Так если гоняются, дома сидеть надо. Николай сам во всем разберется. Я тебя уверяю, – резонно заметил Данила.

– Разберется, – кивнула я. – Я и не сомневаюсь, но у него помимо меня и своих проблем хватает. А женщину эту вчера машиной сбили, я думаю специально. Сейчас там квартиру опечатают, и я уже туда не попаду. А может, у нее какие документы остались. Может, она дневник вела…

– А как ты к ней в квартиру-то попадешь? – удивился Данила.

– А вот… – я продемонстрировала ключ.

– Прямо детектив какой-то, – засмеялся Данила. – А где квартира-то?

– Да недалеко отсюда, – уверила я, почувствовав надежду.

Данила задумчиво посмотрел в монитор: – Если на такси ехать и попросить подождать, часа за полтора управишься?

– Думаю, да. Так что, можно?

– Эх, черт! Ладно. Сейчас я такси вызову. У меня там постоянная скидка.

– У меня деньги есть, не волнуйся.

– Не волнуйся, они с моего счета спишут, – отмахнулся Данил. – У меня денег-то куча.


Через полчаса я поднималась в лифте к квартире Людмилы Семеновны. Постояла в нерешительности и на всякий случай решила позвонить. Мало ли что… И тут, за дверью послышались шаги, замок клацнул и дверь отворилась. Меня чуть инфаркт не хватил. Показалось, что сейчас увижу Людмилу Семеновну в виде привидения…

– Вам кого? – спросил мужчина, с интересом разглядывая непрошеную гостью. – Вы из собеса? Насчет пенсии?

– А-а-а… А вы кто? – растерялась я.

– Муж, – сказал мужчина. На вид ему было лет семьдесят или около. Седые волосы, слегка сутулый, но, в общем, еще вполне в форме. – Бывший, – добавил он. – Так вы насчет пенсии? Так не надо уже, – вздохнул он. – Нет ее больше, – печально махнул он рукой.

– Я знаю, – брякнула я, не подумав.

– Если по поводу похорон, так не извольте беспокоиться. Похороню сам. Деньги у меня есть.

– Я насчет кота, – опять брякнула я, не придумав ничего лучше.

Вот теперь дедок и, правда, удивился. Уставился на меня, изумленно приподняв одну бровь.

– Какого кота? – он даже оглянулся вглубь квартиры, как будто ожидая появления животного из комнаты. – Нет у нее никакого кота.

«Я знаю», – чуть не вырвалось у меня, но, вовремя спохватившись, я прикусила язык и застыла в нерешительности.