Эшли не могла сосредоточиться на фильме и постоянно отвлекалась. Она подумала об Эрике, о том, как она проводит свой вечер и с кем. При мысли об Эрике и о расстоянии между ними у нее защипало в глазах. Она часто заморгала, стараясь сдержать слезы. Сфокусировалась на фильме, а потом перевела взгляд на Алекс.

На короткую секунду она позволила себе представить, каково бы это было — встречаться с такой женщиной, какой Алекс стала сейчас. Мысль развлекла ее на мгновение, но тут же вслед за ней пришло чувство вины. Она почувствовала, что предает Эрику и их отношения, рассуждая о таких вещах. Тогда она позволила не столь приятным воспоминаниям об Алекс заполонить ее ум.

— Ты Алекс не видела? — спросила Эшли, когда Жаклин открыла дверь гостиничного номера в ответ на стук.

Жаклин протянула руку и втащила Эшли внутрь.

— Ты в автобусе смотрела? — она спихнула с кровати кучу вещей предложила Эшли присесть.

— Автобус был закрыт. Я проверила холл и мини-маркет через улицу. Ее нигде не видно.

Жаклин пожала плечами.

— Ты же знаешь, какая она делается, когда налажает. Она ото всех прячется.

Эшли глянула на часы на прикроватной тумбочке. Было начало второго ночи.

— Обычно она не прячется так надолго, — вздохнула Эшли и встала. — Если увидишь ее, дай мне знать.

— Единственное, что я собираюсь увидеть, так это собственные веки изнутри, — пробормотала Жаклин и бухнулась обратно на кровать.

Эшли побрела по стихшему коридору к номеру, который, как предполагалось, был их с Алекс. Заглянула в него и нахмурилась, обнаружив, что там до сих пор никого нет. Она решила еще раз пройтись через холл к автобусу. Если Алекс и там нет, то ей придется сдаться и просто ждать.

Алекс была страшной перфекционисткой, когда дело касалось игры на гитаре. Она жутко расстраивалась из-за малейшей ошибки, а на сегодняшнем концерте она допустила их три. Когда автобус привез всех в гостиницу, она так и осталась сидеть сзади и попросила всех оставить ее одну. Эшли уважила ее просьбу, но когда прошло несколько часов, начала беспокоиться, и под ложечкой у нее поселилось нехорошее гложущее чувство.

Холл был пуст, за исключением нескольких посетителей бара. Последняя надежда была на автобус. К своему удивлению, Эшли обнаружила, что он не заперт, толкнула дверь и вошла. Кровь отлила от ее лица, когда она различила два что-то страстно стонущих голоса. Один из них она знала лично. Здравый смысл говорил ей развернуться и уйти, но эмоциональная часть взяла верх. Ей нужно было своими глазами увидеть то, что уже услышали ее уши.

Не слова ни говоря, она прошла по узкому проходу и распахнула дверь. Алекс улыбалась, но улыбка быстро соскользнула с ее лица, сменившись растерянностью, злостью и стыдом. Женщина, лежавшая под Алекс, едва ли заметила вмешательство Эшли.

— Вот здесь дальше и спи! — эти слова единственные пришли Эшли на ум.

Эшли вернулась в настоящее, когда Жаклин и Линдсей снова стали спорить. Она встала и потянулась, чувствуя себя опустошенной. Перецеловала всех и пошла в спальню. Она не была настроена ни с кем беседовать, а особенно с Алекс.

Эшли наполнила ванну горячей водой и со вздохом опустилась в нее. Чувство бездомности охватило ее, когда она улеглась. Ей хотелось вернуться домой и отмокнуть в собственной ванне. Спать в своей кровати, и чтобы ее окружали личные вещи. Эшли раздраженно потерла лицо. Это были и все причины, по которым она хотела вернуться домой? Эрика тут вообще играла какую-нибудь роль?

Если прекратить себе врать, ей придется признать, что они с Эрикой давно стали хорошими соседями, у которых время от времени приключается секс. Связь между ними ослабла настолько, что почти совсем исчезла. Сошла на нет, была погребена бытовыми заботами — оплатой телефонных счетов, выносом мусора, сидением перед телевизором, потому что говорить было не о чем. И не было ничего удивительного, что они порвали из-за такой малости, как неспособность пойти на компромисс в одном-единственном вопросе.

Может быть, пришло время ей подыскивать собственное жилье.

Глава 32

С того самого момента, как Эшли отперла дверь клиники, пациенты пошли сплошным потоком. Те, кто не страдал от тошноты и рвоты, жаловались на обычную простуду. Эшли вместе с остальным персоналом едва ли не купались в антибактериальных средствах. С простудой она бы еще справилась, а вот с желудочным гриппом не хотела иметь ничего общего.

Когда пришло время ланча, Эшли скрылась в комнате отдыха с пакетиком чипсов и заметила на телефоне сообщение от Дрю. «Позвони мне, когда сможешь».

— Голос у тебя на тысячу процентов лучше, — улыбнулась Эшли, когда Дрю взяла трубку.

— Мне и есть лучше. Меня перестало выворачивать с тех пор, как мы с тобой вчера поговорили. Сейчас я просто чувствую себя обезвоженной и слабой.

— Тебе нужно отдыхать. Дай себе время восстановиться.

— Ага, конечно! Я на ногах с шести утра, мечусь между твоим домом и своим. Эрика и Кейлин подцепили тот же вирус. Я заставила Эрику прийти к нам, чтобы я могла приглядывать за ними обеими.

— Ой, Дрю, мне очень жаль. Я приеду после работы и посижу с ними ночь, чтобы ты могла отдохнуть.

— Нет, не приедешь. Это слишком заразно. Держись от нас подальше, Эш, я тебя и на порог не пущу.

— Это же смешно. Я подвергаюсь большему риску на работе, — Эшли выбросила наполовину съеденные чипсы в мусорку. — Ты сейчас совсем не в состоянии ухаживать за этими двумя нытиками сама. Помнишь, когда они подцепили простуду? Они нас чуть не уморили.

— Вот именно поэтому тебе и не надо здесь появляться — риск заразиться вдвое выше. Между прочим, болезнь длится только двадцать четыре часа. Подожди, — Дрю отвела трубку от уха. — Поставь чертов суппозиторий, Кейти! Если ты на прекратишь ныть, я сама засуну его тебе в задницу! Клянусь! Это как иметь двух шестилетних детей, — сказала Дрю в трубку. — Они не хотят лекарство от тошноты, потому что это суппозитории.

— Я могу попросить доктора Бенуа заглянуть к вам после смены, — улыбнулась Эшли. — Он живет всего в квартале от вас. Я уверена, что если попрошу, она зайдет и сделает им по уколу.

Дрю понизила голос.

— Если я только заикнусь об уколе, они обе сбегут с визгом. Спрячутся у тебя в доме и забаррикадируются. Дам им помучиться еще час или около того, а потом они уже будут готовы сами набить себе задницы хоть горящими углями, если это избавит их от рвоты.

— Есть что-нибудь, чем я могла бы тебе сейчас помочь? Что-нибудь привезти?

— Нет, они есть не могут, а я пробавляюсь сухариком, — зевнув, ответила Дрю.

— Когда я закончу работать, я привезу вам хлеба и еще чего-нибудь. Я не хочу, чтобы ты пыталась выбраться за покупками.

Дрю неохотно продиктовала Эшли список необходимого и взяла с нее обещание, что она оставит пакет с покупками на капоте машины Кейтлин.

Позже вечером Эшли выполнила инструкции, пока Дрю наблюдала за ней сквозь окошко в кухонной двери.

— Скажи им, что мне жаль, что они заболели, — сказала Эшли сквозь закрытую дверь. Дрю закивала и показала ей больше пальцы. — Скажи Эрике… — Эшли расстроенно провела пальцами по волосам. — Скажи ей, пусть звонит мне, если ей что-нибудь нужно.

Дрю покивала и показала на машину Эшли.

— Езжай, — она посмотрела на Эшли взглядом, который должен был быть устрашающим.

Эшли посмотрела на их с Эрикой дом, и тянущее чувство поселилось у нее внизу живота. Она надеялась, что это не начинается действие вируса. В душе она знала, что это была просто тоска по дому. Она ехала в Батон Руж и чувствовала, что разрывается. С одной стороны, она хотела вернуться домой. С другой, она задавала себе вопрос, а есть ли у нее дом, куда можно вернуться, и снова задумывалась, а не пришла ли пора двигаться дальше. В жизни своей она не испытывала столь противоречивых чувств.

— Ты выглядишь уставшей, — Шанталь подняла голову от газеты, которую читала, сидя за кухонным столом.

Эшли принюхалась, добралась до кофейника и налила себе чашку. Потом тяжело опустилась на стул.

— День был длинный. И все в Сент-Франтисвилле больны не одним, так другим.

Шанталь свернула газету и отложила ее в сторону.

— Я сегодня поломала компьютер в магазине. Вики устала, что я торчу у нее за плечом, и отправила меня домой.

— Хорошо, это дает мне шанс что-нибудь приготовить для разнообразия. Надо же хоть как-то участвовать в домашнем хозяйстве, — Эшли начала вставать.

Шанталь придержала ее за руку.

— Она сказала мне передать тебе, чтобы ты ничего не делала. Она купит что-нибудь по дороге домой. Садись, она уже скоро приедет.

Эшли закатила глаза.

— Я чувствую себя халявщицей. Она должна разрешить мне хоть что-нибудь делать по хозяйству.

— Ты здесь, и это все, что для нас имеет значение. — Шанталь улыбнулась и сжала руку Эшли. — Обстоятельства складываются для тебя не лучшим образом, но для нас это чудесно. Паршиво будет, когда ты уедешь.

Эшли почувствовала, как горит ее лицо, и слезы обжигают глаза.

Шанталь продолжала улыбаться, но ее темные глаза пристально смотрели на Эшли. Она потянулась и вытерла слезу, катившуюся по ее щеке.

— Поговори со мной.

Эшли замотала головой.

— Я в жизни не была в таком раздрае.

— Ты пытаешься решить, должна ли ты уйти или попытаться спасти то, что у тебя было, — произнесла Шанталь, будто прочитав мысли Эшли.

— Да я даже не понимаю, почему мы, собственно, врозь. Мне было больно, я злилась, потому что думала, что она ведет себя, как задница из-за того, что у меня появилось увлечение на стороне.