Эшли посмотрела на нее и уставилась в стол.

— Я не стану говорить, что не пользовалась преимуществами того, что являлась членом группы, набиравшей популярность. У меня были… связи, но не более. Женщин, с которыми я встречалась, больше интересовал мой образ жизни, чем я сама.

Эрика не стала спрашивать, сколько было этих связей. Она решила, что лучше ей этого не знать.

— Когда «В один прекрасный день» попала в хит-парады, все завертелось. Мы выступали без отдыха. Нас стали приглашать на лучшие площадки. Мы начали играть на разогреве у команд, с которыми и не мечтали оказаться на одной сцене, — легкая улыбка промелькнула по лицу Эшли. — Это был один из самых классных моментов в моей жизни. — Мы с гитаристкой были единственными холостячками в группе, — Эшли нервно потерла руки и с трудом продолжила, — кончилось тем, что мы оказались вместе, и некоторое время все было просто отлично. У меня появилась та, кто меня понимает и разделяет мою жизнь, да и наша карьера шла в гору.

Эрика отодвинула остывшую чашку:

— Это были серьезные отношения?

— Для меня — да, — ответила Эшли, и по ее глазам было видно, что мысли ее снова блуждают далеко. — А для нее — не настолько. Она не раз разбивала мне сердце. Мы порвали, и я отчаянно искала хоть кого-то, чтобы заполнить пустоту, чтобы быть не одной. Я начала встречаться с девчонкой, которая присоединилась к нашей обслуживающей команде. — Эшли провела ладонью по лицу. — Я не любила ее. Там не было настоящих чувств. Мы жили от одной вечеринки до другой. Она была еще более безбашенной, чем я, и мы перепробовали всю выпивку и всю наркоту, которую нам только предлагали.

Эрика была ошеломлена признанием и стала понимать, почему теперь Эшли и капли в рот не брала.

— Так ты была… ты принимала… — Эрика не смогла закончить вопрос.

— Я не думаю, что у меня была наркозависимость, — пожала плечами Эшли. — Но я к ней стремительно приближалась.

— И ты поэтому не хочешь вспоминать прошлое? — спросила Эрика, надеясь, что причина только в этом. Но когда Эшли посмотрела на нее, Эрика поняла, что все не так просто.

— У Келли был порок сердца, о котором она сама не знала, — с трудом выговорила Эшли. — Однажды вечером у нас была гулянка. Я так уделалась, что не помню, как мы вернулись в гостиницу. На следующее утро я проснулась, а Келли — нет. Она… она была уже холодной, когда я дотронулась до нее.

Эрика никогда не видела Эшли в таком состоянии, как сейчас. У нее было абсолютно каменное лицо, хотя по нему текли слезы. Разум Эрики не мог воспринять того, что она только что услышала. Это было чересчур. Она уже хотела попросить Эшли остановиться, когда та заговорила снова.

— Руководитель тура стал использовать свои связи еще до того, как ее тело вынесли из комнаты. Они с руководством устроили мозговой штурм на тему, как свести скандал к минимуму. Два последних концерта отменили из-за моего «истощения». Дело замяли, и все ожидали от меня, что я продолжу жить, будто ничего не случилось, будто ничего и не было. А я сделала то, что я умею делать лучше всего, — Эшли подняла глаза на Эрику. — Я исчезла. Я бросила группу на произвол судьбы, перебралась на окраину Батон Руж и начала жизнь заново. С тех самых пор я ни с кем из группы не общалась, и никого из них не видела.

Обе женщины умолкли. Эрика пощипывала переносицу и представляла себе, как Эшли просыпается рядом с бездыханным телом. И без ее участия, по своей собственной воле ее рука робко накрыла дрожащую руку Эшли и крепко сжала ее. Она смотрела, как взгляд Эшли останавливается на их руках, а потом поднимается, и встречается с ее глазами. В зеленых глубинах бушевала буря. И хотя Эрика могла ощущать тепло ее кожи, она не ощущала того тепла, которое всегда было между ними.

Стены отчуждения воздвигались между ними камень за камнем. Эрика чувствовала, как стучат ее камушки, становясь на место, и вспоминала признание Эшли. «Я сделала то, что умею лучше всего — я исчезла.» И Эрика опасалась, что теперь, когда ее секрет был раскрыт, Эшли поступит точно так же.

Глава 4

— Понедельник — день тяжелый. Особенно с утра. — Кейтлин открыла антимоскитную дверь и вошла. — Вообще-то с утра любой день тяжелый. Ты бы уговорила своего папу, пусть разрешит нам работать по ночам.

Эрика стояла перед кофейником и ждала, пока приготовится кофе.

— Сама ему это скажешь. Причем в ту же минуту, как войдешь в офис.

— А, так ты тоже видела почту? Он сегодня будет вне себя, — Кейтлин вытащила из шкафчика кружку и поставила ее рядом с кофейником. — Надо было продлить отпуск еще на денек. Дать ему время остыть.

— К сожалению, это только его раздразнило бы. Придется встретить бурю лицом к лицу.

— Кстати о буре, вы с Эшли поговорили? — осторожно поинтересовалась Кейтлин, добавляя ложечкой сливки и сахар в свою чашку.

Эрика понизила голос:

— Поговорим об этом, когда сядем в машину.


Они были в пяти милях от ада, если верить куче электронных писем, которые Эрика прочла утром в своем домашнем кабинете. В отличие от прошлых возвращений из отпуска, Эрика дождаться не могла, пока с головой погрузится в пучину работы. Кейтлин подобным желанием похвастаться не могла.

— Поеду длинной дорогой, — Кейтлин глянула на часы. — Время у нас есть. А теперь расскажи мне об Эшли.

Эрика застонала, когда Кейтлин выбрала маршрут, занимавший пятнадцать минут вместо обычных пяти.

— Она жила жизнью… как это лучше сказать… секс, наркотики, рок-н-ролл, все, конец истории.

Кейтлин хлопнула ладонью по рулю.

— Поподробнее, а не то я поехала за пончиками.

— Ладно, — Эрика испустила долгий вздох. — Она играла в группе, и у них был хит. Она перебрала с выпивкой и наркотиками, а женщина, с которой она встречалась, умерла от передозировки. После этого она ушла из группы и пустилась в бега на следующие пятнадцать лет. Потом она повстречала меня, а нашу историю ты знаешь.


Краем глаза Эрика заметила, что Кейтлин глядит то на нее, то на дорогу.

— А почему она от тебя это скрывала? Я могу понять, что это была сильная психологическая травма для нее, но зачем вся эта секретность?

Эрика согнула сжатые в кулаки руки.

— Ей было стыдно, и я могу это понять, но в то же время я чувствую себя преданной. Не удивлюсь, если она еще что-то скрывает.

Кейтлин некоторое время помолчала, пока они спускались по извилистой дороге, засаженной по обеим сторонам деревьями.

— Не станем отрицать, что она скрывала от тебя свое прошлое. Но ведь сейчас ты знаешь ее жизнь по минутам. Она ходит на работу, обедает с Дрю и ждет тебя домой с работы. Ее жизнь абсолютно прозрачна.


Эрика не могла выразить словами, до чего неуютно она себя чувствовала. Она знала, что Кейтлин говорит правду, но все-таки ее не покидало ощущение, что она живет под одной крышей с чужаком.

Когда Кейтлин припарковалась на стоянке, Эрику охватило чувство облегчения. «Бэррет Индастриз» был ее вторым домом. Она и процветающий семейный бизнес росли вместе. И хоть она знала, что попадет в самое пекло, едва переступит порог, она ждала этого с нетерпением. Ей нужно было что-то, что заняло бы ее мысли.


И у Эрики, и у Кейтлин были свои ритуалы. Кейтлин шла прямиком в комнату отдыха, наливала себе чашку кофе, прихватывала пончики и отправлялась в отдел логистики, где сотрудники радостно вводили ее в курс каждого дела и каждой сплетни. А вот Эрике нужно было посидеть в тишине, чтобы во всем разобраться и войти в рабочий ритм.


Эрика и ее старшая сестра, Шерон, всегда знали, кем они хотят быть, когда вырастут. Шерон собиралась стать адвокатом, или врачом, или косметологом, но закончила колледж по курсу педагогики. Эрика говорила, что хочет работать с отцом, и именно так она и поступила. Заниматься ремонтом и реализацией прицепов-цистерн для перевозки химикатов было, может быть, не очень гламурно, зато интересно им обоим. Боб Бэррет был строгим боссом, но Эрика и представить не могла, что работает на кого-то еще.


Едва Эрика успела включить компьютер, как в ее кабинет вошел Боб. Он подошел, поцеловал дочь в щеку, а потом расположился на стуле перед ее рабочим столом.

— У нас совещание с Тоддом Ловери сегодня утром. И Эллис напортачил с заказом Мак-Кессона, но я уверен, что ты и так это уже знаешь.

Доброе утро, папа, — с легкой улыбкой ответила Эрика и посмотрела на отца. Вьющиеся густые темные волосы, которые она от него унаследовала, были аккуратно подстрижены. Искусная работа ее мамы, не иначе. Если бы не нахмуренные брови, то он выглядел бы совсем свежим и отдохнувшим. Его темно-серые глаза сосредоточенно посмотрели на нее, и он, казалось, нахмурился еще сильнее.

— Доброе утро, дорогая. Прости меня. Как ваша поездка? Ты выглядишь слегка бледной.

— Ну, она явно была слишком короткой. И, кажется, я вернулась в гущу проблем, — ответила Эрика, уводя разговор от себя.

— Если не сказать больше! — с явным раздражением ответил Боб. — Тодд с бригадой появился здесь в четверг, они добирались сюда шесть часов, а цистерны оказались не готовы!

Эрика застонала.

— Они что, все еще в ремонте?

— Одна в ремонте. А другие две привезли только в пятницу. Я виделся с Кейтлин перед тем, как зашел к тебе. Она сейчас собирает команду и едет забирать эти две. Если нам хоть чуток повезет, они будут в хорошем состоянии.

— Так нам нужна минимум неделя, прежде чем мы будем готовы их отгрузить?

— А может и больше, если нам не повезет.