Девушка села на шкуры и принялась готовить отвар для ран Мэтта. Скай не плакала, хотя слезы все время подкатывали к горлу.

Ей показалось, что прошла вечность, пока он вернулся. Но когда Мэтт вошел в пещеру, то остановился и сердито посмотрел на Скац.

— Я думал, ты спишь, — резко сказал он будто ему хотелось, чтобы это было действий тельно так.

— Надо обработать твои раны.

— С ними все в порядке, — сказал Мэтт натянуто. — Я помылся в озере. Ничто не останавливает так кровь и не лечит все болезни, как ледяная вода.

— Мэтт… я…

— Не надо ничего говорить, Скай. Это i должен извиниться. Прости, что набросился нг тебя. Это драка с Серым Медведем завела меня» Этого больше не повторится.

Мэтт направился к своей постели, но внезапно развернулся и снова оказался к ней лицом. Боль исказила его красивое лицо, в глазам снова появилась та ярость, которая совсем не-3 давно исчезла.

— Черт побери этого ублюдка шошона! — крикнул Мэтт голосом, больше напоминающим рычание разозленного медведя гризли. — Эти раны болят, как черт знает что.

Эти грубые слова были адресованы не Скай, но сильно ранили ее, ранили где-то глубоко внутри, там, где ни лекарства, ни примочки ничем не могли помочь. Скай сейчас очень хотелось обнять и успокоить Мэтта, а вместе с ним успокоиться и самой. Но это только вызовет очередную вспышку страсти, которую она не могла обуздать.

— Мэтт не спеша подошел к ней. Скай приложила примочку к самой большой ране. Мэтт вздрогнул и вдохнул воздух через плотно сжатые зубы. Он закрыл глаза, будто надеясь, что это поможет успокоить боль.

— Прости, это немного больно, — сказала Скай, — Я стараюсь все делать как можно осторожнее.

— Не нужно извинений, — сказал Мэтт, стиснув зубы. — Я уже давно понял, что в этой ясизни ничего не достигнешь, не страдая.

Скай снова опустила взгляд в миску с отваром и взяла очередную порцию. Она почувствовала, что в его словах скрывается тайный смысл, возможно, даже касающийся ее самой. Скай спокойно продолжала, хотя теперь ей это стоило огромных усилий, потому что внутри нее росло разочарование. Вся се жизнь распадалась на отдельные эпизоды: эти всадники, которые появились в горах и искали ее, чтобы убить прошлое, преследующее ее по пятам; обещание Серого Медведя вернуться и убить Мэтта; и наконец сам Мэтт, который заставлял ее чувствовать, что она теперь навсегда привязана к нему, и назад пути нет.

И самое главное — ее мучило чувство вины. Она знала, что должна попытаться сделать все возможное, чтобы сдать в руки правосудия тех, кто убил ее родителей и Монти. Ей надо было постараться помочь изменить ситуацию в резервации. Но разве может человек добровольно пойти навстречу смерти, если у него есть возможность избежать ее?

Скай чувствовала себя неловко под пристальным взглядом Мэтта: он, казалось, будто видел ее насквозь, видел все, что ее беспокоит, и хотел узнать, останется ли она такой же трусливой, будет ли продолжать скрываться и избегать лишних проблем.

Скай положила примочку на последнюю рану и начала забинтовывать грудь белым льном, чтобы примочки не сползли. Те мгновения, когда она оказывалась совсем близко к Мэтту, были особенно тяжелыми для них обоих. Закончив с этим, Скай принялась мыть деревянную миску. Через некоторое время она заговорила, но лишь оттого, что тишина сводила ее с ума.

— Серый Медведь вернется, Мэтт, — сказала Скай, стоя к нему спиной. — Гордость воина для него выше правосудия. Если он что-нибудь обещает, то всегда держит свое слово, уж я-то это знаю.

— Я не боюсь его.

Скай повернулась к Мэтту лицом.

— Но он же убьет тебя! Или ты его! Я не могу допустить этого. Вы мне оба небезразличны.

Ей вдруг захотелось забрать свои слова обратно, особенно когда его глаза пронизывающа посмотрели на нее. Может, ей только казалось, что Мэтт обманывает ее? Была ли в его глазах настоящая ревность и боль?

— Тогда поехали со мной, Скай, — голос Мэтта смягчился. — Это будет не бегство, а просто отъезд. Потому что ты можешь быть уверена, что, если мы с Серым Медведем снова будем драться, один из нас обязательно погибнет.

Скай смотрела на пол, на миску с отваром, куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом с Мэттом.

— Я не могу, — она с трудом произнесла эти слова, чуть не задохнувшись. — Я… я кое-что совершила. Я не могу поехать в Шайенн. Я не могу возвращаться в долину.

Скай решительно подняла голову, и Мэтт подумал о том, как красива она была в этот момент, даже когда выглядела напуганной. Она казалась такой ранимой, такой беззащитной, и Мэтт ощутил непреодолимое желание защитить ее. Он видел, как Скай смотрела на него, пытаясь понять, стоит ли доверять ему, или же он предаст се. Не могла же Скай думать, что совершила что-то плохое, потому что мужчина или несколько мужчин оскорбили ее? Но кто знает, как в голове такой юной девочки могло исказиться подобное событие. Может, Скай считала, что все это случилось по ее собственной вине. Мэтту было очень стыдно за то, что он позволил своей страсти овладеть им. Мэтт, конечно, не изнасиловал бы ее, но, наверное, она подумала, что именно этого он и хотел. Теперь она уже никогда не будет полностью доверять ему.

Мэтт взял рубашку и осторожно натянул ее на перебинтованную грудь.

— Что же такое ужасное ты могла совершить, Скай? Это твоя тайна? — Он видел по ее глазам, что она мучилась в нерешительности. — Скажи мне, — прошептал Мэтт. — Мы же друзья, ты помнишь?

Он сказал по-шошонски, и, казалось, это разрушило стену, которую Скай вокруг себя возвела, и помогло разрядить напряженность, возникшую после недавней ссоры. Мэтт видел, что ее решительность слабеет. Скай хотела отвернуться, но он поймал ее за руку и притянул ближе к себе.

— Скажи мне, Скай. Как же я смогу помочь тебе, если ничего не буду знать?

Внезапно в се глазах вспыхнул огонь, но почти тут же он сменился слезами беспомощности и отчаяния.

— Ну ладно, черт побери! Я скажу тебе! Я убила двоих людей! Двоих людей, Мэтт! Ты же детектив и тебе ничего не остается, кроме как арестовать меня, чтобы потом повесить! — Скай протянула ему руки. — Давай, надевай свои наручники! Покончим со всем этим!

Мэтт нежно взял ее руки в свои.

— О чем это ты? Мне никто не говорил, что ты кого-то убила. Я хочу помочь тебе, и мне нужно знать, что произошло в тот день. Нельзя же тебе все время держать это в себе.

Скай расслабилась и вздохнула, признавая свое поражение. Мэтт прижал ее к груди. От этого заболели его раны, но ему было все равно. Через некоторое время Скай мягко отстранилась, пошла к своей постели и села, скрестив ноги.

— Садись, Мэтт. Вот сюда, — она указала рукой на шкуры рядом с собой.

Он послушно сел, почувствовав, как его нога прикоснулась к ее, и от этого у них обоих вдруг появилось ощущение спокойствия и надежности. Ее взгляд устремился к костру, пламя которого мерцало, лизало своим языком мрак, царящий в пещере. Наконец здесь снова восстановилось спокойствие.

— Давным-давно жила-была девочка по имени Скай Мак-Келлан, — начала она. — Скай умела очень быстро бегать, она любила петь. У нее была чистая душа, и в ее жизни не было того, чего бы ей не хватало, и она ничего не боялась…


Был я гризли,

Грозным и храбрым, Но луна пропала,

И я прислушиваюсь к каждому шагу…

12


Длинные, стройные ноги Скай Мак-Келлан были очень выносливыми и шли по травянистым лугам семимильными шагами. В своих юбочках, спускающихся чуть ниже колена, она бегала каждый раз все быстрее и быстрее. Быстрее, чем облака, подгоняемые ветром. Быстрее ловких маленьких зверьков, ускользающих через густые кусты от своих преследователей. Она представляла себя быстроногим оленем. Или диким мустангом. Или золотистым орлом.

Да, орлом, взмывающим ввысь, к вершинам гор, и без труда парящим на ветру, играя с солнцем.

— Ты выиграла, Скай! Возвращайся!

Она узнала голос своего жениха Монти Глас-смена. Он был немного раздражен, возможно, потому, что никак не мог догнать ее, но она продолжала все так же быстро бежать, смеясь от радости. Монти упрямо продолжал носить свои высокие сапоги, хотя она собственноручно сшила ему пару прекрасных мокасин. Он сказал, что у него есть гордость и что ни один уважающий себя ковбой не наденет мокасины.

Но Скай бегала быстрее его и в мокасинах, и без них. Она даже была почти уверена, что бегает быстрее любого индейца из резервации.

Да, Скай Мак-Келлан бегала быстрее всех.

— Скай! — крикнул ее маленький братик Джэрод таким голосом, будто вот-вот заплачет. — Возвращайся! Ты выиграла! Соревнования закончены. К тому же пора ужинать! Папа будет свирепее Мокрой куропатки, если ты не…

Но Скай не слышала его слов. Она просто убежала .слишком далеко, и ветер громко свистел у нес в ушах. Откинув голову назад, она пила пьянящий воздух.

Скай пробежала по лугу, но когда добралась до осиновой рощи, ей пришлось слегка пригнуться, чтобы увернуться от низко опустившихся веток кустов и изуродованных бурен деревьев, преграждавших ей путь. Она с легкостью перепрыгивала через поваленные деревья, представляя себя диким мустангом, играючи уворачивающимся от лассо ковбоев. Жизнь на ранчо отца сделала ее сильной и смелой. Скай не только помогала в работе по дому и ездила на лошадях, она проводила много времени в лесу, бегая и напевая песни, собирая лечебные травы и дрова для матери. , Ее отец говорил, что на самом деле она уходила в лес, чтобы помечтать.

Наконец Скай остановилась, чтобы перевести дыхание. Она убежала далеко от долины, к невысоким холмам, которые дальше плавно переходили в горы Реки Ветра. Скай подошла к кустику полыни, росшему среди осин. Это было ее любимым местом. Из этого укромного уголка ей была видна вся долина Долгой Луны в зелени травы и в разноцветных цветах. А пастбище казалось красно-белым от росших на нем левкоев.