— Я никогда не задумывался над такими вещами, — признался Мэтт.

— Индейцы — глубоко религиозные люди, Светловолосый. Они считают, что на все происходящее в мире воля Божья, что все их радости и горести ниспосланы им свыше. За годы, проведенные здесь, я стала ближе их вере, чем раньше, когда была ребенком, я смогла лучше понять их внутренний мир. Надо быть мудрым, чтобы выжить в этих горах, но в то же время нельзя забывать, что только Бог обладает силой давать и забирать.

Мэтт сам никогда не был религиозным человеком. Его не воспитывали в религиозном духе, и он не получил соответствующего образования. Он даже ни разу не читал Библию. Мэтт не мог вспомнить, была ли она вообще у его матери. Он привык принимать решения и заботиться о себе сам и считал, что так и должно быть. Человек должен быть сообразительным и сильным, чтобы выжить; он даже и предположить не мог, что во все его дела вмешивается некая высшая сила.

— А твое имя, Скай, как-нибудь связано с тем видением, в котором к тебе пришли орлы.

Девушка не сводила глаз с огромной птицы, парящей над ними, и Мэтт решил, что она просто не хотела встречаться с ним взглядом.

— Нет, — ответила она. — Мой отец дал мне его, когда я родилась. Я не стала менять его, потому что оно имеет для меня особый смысл. Я думаю, что отец с матерью не захотели бы, чтобы я изменила имя.

— А какой особый смысл?

— Какая тебе разница, Светловолосый? — раздраженно спросила Скай? — Это касается только меня и моего отца.

Мэтт пожал плечами.

— Я знаю, что задаю слишком много вопросов.

— И ты мучаешь людей, пока не получишь все нужные тебе ответы?

— Обычно да.

Девушка никак не прореагировала на эту его попытку немного разрядить обстановку. Ее взгляд скользнул по горам и долинам, а мысли обратились к давно ушедшим дням. К удивлению Мэтта, Скай продолжила свой рассказ:

— Однажды, когда мне было лет пять, отец взял меня из теплой постели. Я была сонная и едва могла открыть глаза. Стояло морозное зимнее утро. Он вынес меня на руках во двор и указал на юго-восток. «Взгляни туда, — сказал он. — Видишь восход солнца?» Солнце только начинало всходить. Все небо было в тонких перьях облаков, окрашенных в восхитительные оттенки красного цвета. Даже снег казался алым. Ничего прекраснее этого мои юные глаза еще не видели. Я помню все очень отчетливо. Мой отец сказал тогда: «Ты родилась в такое утро. Поэтому тебя и назвали Скай». Благодаря ему я почувствовала себя какой-то особенной, я считала, что нет на свете ребенка счастливее меня, потому что именно мне оказали такую честь.

Внезапно оживление, с которым Скай рассказывала всю эту историю, куда-то пропало. Она снова погрузилась в свои мысли, не собираясь делиться своими тайнами. По ее взгляду можно было понять, что она рассказала гораздо больше, чем собиралась, и теперь сожалела об этом.

— Хочешь вернуться в пещеру? — спросила она.

— Я нет, — ответил, улыбаясь, он. — Но моя нога решительно не соглашается со мной.

Девушка без колебаний подставила ему свое плечо, и Мэтт оперся на него рукой. Тепло и какая-то скрытая сила, исходящие от нее, ее мягкое тело напомнили Мэтту, что рядом с ним женщина, и он невольно представил, что может достичь вершины блаженства с ней, только с ней. На некоторое время он даже забыл о боли в ноге. Но Мэтт тут же напомнил себе, что всего лишь делает свою работу. Только работу И ничего больше.

Скай видела, что Риордан заснул почти тотчас же, как только его голова упала на подушку из мягкого заячьего меха. Она присела на корточки у огня и начала внимательно разглядывать спокойно лежащего Мэтта, пользуясь тем, что его синие глаза не посмотрят на нее волнующе и пристально и из его уст не посыпятся дотошные вопросы. Ведь Мэтт даже не пытался напасть на нее. Он просто хотел поговорить об орлах, видениях и Боге. Но не была ли эта видимая доброта лишь маневром, чтобы перехитрить се, а потом, встав на ноги, сделать ее своей пленницей?

Она не могла ответить на эти вопросы, но была уверена, что ей не следует терять бдительности. Сделать это становилось все сложнее и сложнее, потому что Мэтт пробудил в ней воспоминания и чувства, о которых она уже почти забыла за долгие годы ежедневной борьбы за выживание в горах.


— Когда-нибудь ты станешь моей женой, Скай Мак-Келлан, и мы станем управлять долиной Долгой Луны, как. король с королевой.

— Не говори глупости, Монти. Кто же захочет быть королевой? Короли ведь ничего не делают. Да к тому же мне всего четырнадцать, и я совсем не собираюсь выходить замуж, пока мне не исполнится хотя бы двадцать лет.

— Двадцать! Ты думаешь, я стану ждать шесть лет?

— Это твое дело. Появится другой мужчина, который понравится мне больше тебя.

— Не очень-то надейся на это, Скай Мак-Келлан. Красивые незнакомцы не каждый день забредают в долину Долгой Луны.


Воспоминания вдруг прервались, и Скай снова переключила свое внимание на Мэтта Риордана. Она все еще ощущала прикосновение его теплой руки к своему плечу, чувствовала на себе ее вес. Она, наверное, уже не сможет теперь заснуть в своей постели, не подумав о том, что он когда-то лежал здесь. Сохранит ли мех его особенный мускусный мужской запах, который бередил в ней такие непонятные чувства?


— Ты бежишь от этого рыжеволосого Монти Глассмена, Скай. Ты убегаешь от меня. Почему бы тебе не выбрать одного из нас?

— Я убегаю, просто потому что мне нравится бегать. Серый Медведь. Я ни от кого не убегаю.

— Но ты бежишь из его объятий и попадешь в мои.

— С чего ты взял? Я даже не знала, что ты притаился за деревьями и ждал меня.

— Скажи Глассмену, что ты принадлежишь мне.

— Я принадлежу только себе и никому больше, Серый Медведь! Я пока еще не встретила такого:

мужчину, за которого хотела бы выйти замуж. Но, когда это произойдет, он не будет пытаться сделать меня своей собственностью, как делаете это вы оба, ты и Монти. Я буду свободной. Мужчина, за которого я выйду замуж, будет меня очень хорошо понимать.


Девушка отвернулась от Риордана и прервала воспоминания о своих бывших женихах. Монти Глассмен мертв, его убили вместе с ее родителями. А Серый Медведь, скорее всего, жил в резервации. Скай никогда не спрашивала Много Когтей о нем. Она считала, что лучше ничего не знать о его дальнейшей судьбе. Он был лишь ее Другом и не более того. Лучше, чтобы он считал ее погибшей.

Взволнованная и опечаленная нахлынувшими воспоминаниями детства, девушка резко поднялась и отошла от Риордана. Он единственный, кто вошел в ее жизнь за семь лет. И она Должна как можно скорее вычеркнуть его из своей жизни.

Скай вышла из пещеры. Уже смеркалось. Из леса выбежал Эсуп и последовал за хозяйкой. Как обычно, она прислушивалась к малейшему шуму и внимательно оглядывалась вокруг, чтобы быть уверенной, что рядом с ними никого нет. Они зашли в сосновый лес, Скай хотела найти там подходящую для костыля палку. Когда девушка вернулась к себе в пещеру, уже совсем стемнело.

Девушка обрубила с найденной палки ненужные сучки, приделала удобную ручку и подогнала костыль под рост Риордана, пока он спал. Скай нашла маленькие кусочки кроличьего меха серо-коричневого цвета и обмотала их вокруг ручки, чтобы падка не поранила кожу, когда Мэтт будет на нес опираться. Все время, пока девушка работала, Эсуп лежал на своем излюбленном месте у костра. Наконец она смастерила костыль и отложила его в сторону.

Но Скай сделала еще не все, что задумала. Она постирала рубашку Риордана. Затем девушка спустилась к подножию скалы и искупалась в ледяной воде при лунном свете, как делала это каждый день в более теплую погоду. Зимой она обычно грела на костре воду и ополаскивалась в пещере.

Дрожа от холода, Скай снова оделась и пошла обратно. В первую же ночь, когда Риордан остался у нее, девушка сделала себе еще один тюфяк, набила его сухими листьями и травой, накрыла шкурами и положила с другой стороны костра. И теперь она с блаженством растянулась на нем. Но ее одолевали тревожные мысли. Несмотря на то что Скай целый день работала, заснула она только под утро.

Девушка спала всего несколько часов, но, как всегда, проснулась с восходом солнца. Что-то было не так. В пещере витал какой-то бодрящий запах. Внезапно в ее мозгу возникла яркая картинка из прошлого. Отец сидит за столом и завтракает, помятая ковбойская шляпа сдвинута на затылок, а в руках покачивается деревянная кружка, начиная слегка дрожать, когда он подносит ее к губам.

Кофе!

Скай тут же вскочила. Риордана на постели не было. Костыль, который она сделала для него прошлой ночью, тоже исчез. Огонь ярко горел и рядом с ним стоял железный котелок с кофе, бодрящий запах которого наполнял все ее жилище. В какой-то момент ей показалось, что он уехал, и она была очень этим расстроена.

Нет, она не должна расстраиваться из-за этого, а, наоборот, ей надо радоваться тому, что, он ушел из ее жизни так же внезапно, какпоявился.

Однако девушке стало не по себе при мысли о том, что, пока она спала, он встал, сварил у кофе, взял костыль и прохромал мимо нес к выходу. Мэтт без труда мог связать ее. Он даже мог убить ее. Он не разбудил се. Ждал ли он, пока окрепнет, чтобы поймать, обмануть ее?

Мэтт может еще вернуться, чтобы выпить кофе. Девушка начала быстро причесываться, пока он не увидел ее такой растрепанной. Ночью несколько прядей выбились из кос и торчали в полном беспорядке. Глупо, что она думает о том, как будет выглядеть перед этим человеком, который, возможно, должен был убить ее, но сейчас ей почему-то захотелось быть особенно красивой.

Ее пальцы быстро и немного нервно начали расплетать косы.

Скай подошла к корзине, в которой хранилась расческа и кусочки кожи, которыми она завязывала волосы. Но сегодня ей решительно не везло: когда она провела расческой по волосам, вход в пещеру заслонила тень человека. Сердце у — нее подпрыгнуло, и девушка взглянула на Мэтта.