Григгз закончил умывать Натаниэля, и его лицо, пусть опухшее от синяков и исполосованное, но очищенное от крови, уже не так пугало. Порезы, когда кровь остановили, были не такими ужасающими, как это показалось сначала. Но сердце ее по-прежнему разрывалось. Бедный Натаниэль и мухи не обидит, и мысль, что кто-то мог причинить ему такую боль, не укладывалась в голове.

Она наблюдала, как пожилой доктор мыл руки, прежде чем вынуть маленькую баночку из своего саквояжа. Он снял крышку, погрузил пальцы в густую мазь, а затем намазал ею открытые порезы на лице Натаниэля.

Это поможет им быстро затянуться, – обратился он к ней. – Я оставляю баночку у вас. Несколько следующих дней постарайтесь не занести в раны инфекцию. Меняйте бинты утром и вечером, промывайте рамы и накладывайте мазь во время каждой перевязки.

Мойра приняла баночку, смущенно нахмурившись.

– Не помешает вода заживлению ран? – Мистер Григгз улыбнулся:

– Это несколько странно звучит, но я по опыту знаю, что раны, которые содержатся в чистоте, заживают быстрее. Вода не вредит им, а только очищает.

Мойра согласно кивнула. Доктор, конечно, понимает в этих вещах больше, чем она.

Наложив повязку на лицо Натаниэля, доктор вытер руки квадратным куском полотна и, закрыв баночку с мазью крышкой, оставил ее на столике при кровати.

– Я сделал все, что в моих силах, леди Осборн. Если вам, снова потребуется моя помощь, вы знаете, как меня найти.

На самом деле она не знала. Он приехал сюда с Уинтропом.

– Не могли бы вы оставить мне свой адрес, мистер Григгз?

Он не стал задавать вопросов, просто вытянул из внутреннего кармана сюртука серебряную коробочку, а оттуда – карточку.

– Вот, это вся информация обо мне.

– Благодарю. – Мойра взяла ее холодными негнущимися пальцами.

Ей не хотелось оставлять Натаниэля одного, но она понимала, что поступит невежливо, если не проводит доктора сама. Визитную карточку она положила рядом с баночкой мази. Оставив одну из горничных с Натаниэлем и вручив той пузырек лауданума на случай, если он вдруг проснется и будет мучиться от боли, она сама повела Григгза вниз.

Он ответил улыбкой на ее многословную признательность и отказался брать плату.

– Мой труд уже вознагражден, леди Осборн.

Кем, хотела она спросить, но в этом не было необходимости. Ему, разумеется, заплатил Уинтроп. Почему? Почему он сделал это для нее и Натаниэля? Ведь в этом не было нужды, и его никто об этом не просил.

Нет, неправда. Его помощь была нужна. Нежелательным было его присутствие. Он позаботился обо всем, наверное, зачислив ее в свои должники или что-то в этом роде.

Проводив Григгза, она хотела было вернуться наверх к Натаниэлю и оставаться с нимупока он не очнется. Вместо этого она пошла через мягко освещенный холл и коридор в гостиную, где они сидели с Минни и Лукасом. Десять минут, которые она им дала, растянулись на два часа. Они все еще были здесь, ожидая, что она расскажет им о состояний Натаниэля. Почему-то она знала, что они будут не одни.

Она не ошиблась, хотя то, что она увидела, и взволновало, и испугало ее. Нет, о страхе не было речи. Она не боялась Уинтропа, хотя где-то в глубине души сознавала, что должна. Она была раздражена его затянувшимся присутствием в ее доме и тем, что он имел вид человека, который вправе находиться здесь.

Он сидел в кресле рядом с огнем, держа в руках бокал, судя по всему, с виски. Она вошла бесшумно, не издав ни звука. Он по-прежнему безошибочно узнавал момент, когда она входила в комнату. Он поднял голову и повернулся к ней. Их взгляды встретились – он как раз заканчивал что-то говорить молодым людям. Его слова звучали для нее полной бессмыслицей, так много было в них громких басовых раскатов. Он медленно поднялся на ноги.

Он, выглядел дьявольски. Сердце опять бешено забилось. Он был бледен и опустошен, волосы – в неряшливом беспорядке от дождя и ветра. Сюртук расстегнут, и она увидела, что его бирюзовый жилет в темных пятнах. В крови Натаниэля. Кровь была на рубашке, на его руках. Неужели он не додумался попросить воды умыться?

Похоже, что нет. Она поняла это по его пустому взгляду. Он попросил виски, и больше ничего.

Увидев его движение, Минни и Лукас тоже повернулись в ее сторону и встали. Минни бросилась к ней. Озабоченность была написана на ее милом лице.

– Как он? Как наш дорогой Натаниэль?

Мойра обняла сестру. Этот жест успокоил и её тоже.

– Он будет страдать от боли, когда придет в себя, и какое-то время его лицо не будет таким очаровательным, но мистер Григгз обещал, что он полностью восстановится в течение нескольких дней.

Девушка расслабилась.

– О, это отличная новость.

Мойра слегка прижала сестру к себе, при этом ее внимание было приковано к мужчине, расположившемуся у огня.

Он делал вид, что ему спокойно и уютно, но она заметила, как предательски побелели его пальцы, сжимавшие стакан. Не отрываясь, она смотрела на него, выпуская сестру из объятий.

– Минни, не могли бы вы с мистером Скоттом оставить нас с мистером Райлендом наедине? Мне нужно кое-что обсудить с ним.

Сестра окинула ее понимающим взглядом. Без сомнения, Уинтроп тоже понял все. Минни не хотелось оставлять ее, в особенности с человеком, который разбил ее сердце. Бедняжка Минни! Она знает только то, что Мойра решилась рассказать ей, и считает сестру пострадавшей стороной.

Которой она и в самом деле была.

Минни быстро сообразила, что сестра не сможет выяснить отношения с Уинтропом в присутствии ее жениха. Она неохотно предложила Лукасу последовать за ней в библиотеку. Он беспрекословно послушался ее, при этом ободряюще посмотрев на Мойру.

– Дайте знать, леди Осборн, если моя помощь потребуется вам, – дружелюбно обратился он к Мойре. Смысл сказанного отчетливо читался в его взгляде: «Дайте знать, если потребуется моя помощь силой выкинуть мистера Райленда из вашего дома».

Мойра улыбнулась. Совершенно очевидно, ее сестричка поделилась рассказами о горестной судьбине Мойры со своим кавалером. Просто чудесно. Кто следующий? Весь Лондон, конечно. Наверное, уже пошли разговоры по поводу того, что они не появляются вместе на людях вот уже несколько дней. Родились домыслы, почему она опять, как совсем недавно, сидит дома взаперти. А общество отметило, что Уинтроп осунулся, но все равно чертовски красив, даже, несмотря на это.

Как только они вышли, Мойра закрыла за ними дверь и на дрожащих ногах направилась по ковру туда, где сидел Уинтроп. Когда она остановилась рядом с ним, он взглянул на нее, и ее сердце отозвалось на боль в его глазах.

– Если хочешь, я уйду. – Голос был таким же усталым, как и его вид. – Но мне кажется, ты желаешь поговорить.

Мойра проглотила комок в горле, собирая всю свою волю, чтобы голос звучал обыденно. Может, его усталость была искренней, но ей совсем не хотелось, чтобы он понял, насколько ужасно она себя чувствует.

– Что произошло? – спросила она неуверенно, словно кто-то держал ее за горло.

Он сделал глоток виски, прежде чем покачать головой.

– Не знаю, что сказать. Я был у Норта с Октавией – отмечали новость о том, что Блайт беременна.

Какая Блайт счастливая! Это маленькое известие было так же приятно услышать, как и сообщение о помолвке Минни, особенно на фоне ужасов минувшей ночи и всех предыдущих дней.

– Пожалуйста, передай им мои поздравления; – Именно это она и хотела сказать, но даже хорошие вести не могли заставить забыть о ночной трагедии. – Так что же случилось?

В его взгляде, который он кинул на нее, ничего невозможно было прочесть. Он продолжил:

– Я поехал домой. А на ступеньках нашел Натаниэля. Я тут же решил привезти его к тебе.

– Почему? – Почему к ней?

– Потому что ты любишь его, и я знаю, что тебе захотелось бы быть с ним рядом. – Он отпил еще. – И, кроме того, я не имею понятия, где он живет.

Еще несколько дней назад она бы заулыбалась в ответ, но теперь ее губы, судя по всему, забыли, как это делается.

– Ты хоть что-нибудь предполагаешь, почему он отправился к тебе, а не сюда?

Уинтроп вздохнул. Скорее задумчиво, чем тоскливо.

– Не верю, что он сделал это по собственной воле.

Страх ударил по нервам Мойры. Она могла предположить что угодно, но то, что он согласился с ее подозрениями, растревожило ее.

– Ты думаешь, что его специально оставили так, чтобы ты наткнулся на него?

Он кивнул:

– Да.

Она сдвинула брови. Он что-то не рассказал ей. Но тут весь ужас ситуации дошел до нее.

– Ты знаешь, кто это сделал?

Еще один кивок головой. Он потер глаза.

– Не того, кто сделал, а того, кто организовал это. Да, знаю.

Горячо, болезненно засосало под ложечкой.

– Те, на кого ты работаешь? Это они? – Он помертвел.

– Подозреваю, да.

– Почему? – Недоверие и шок заставили ее опуститься на стул напротив него. Она положила руку на живот, чтобы успокоить возникшую боль. – Вы ведь совсем не друзья с Натаниэлем.

Темные страдающие глаза Уинтропа глядели на нее.

– Зато вы с ним друзья. – Мойра замерла от ужаса.

– Это предупреждение?

– Да.

– Тебе. – Язык с трудом поворачивался во рту. – Потому что ты не смог принести им тиару.

Его губы поджались.

– Да.

Она засмеялась резко и невпопад.

– И что потом, они придут за мной?

– Или Минервой.

Шок от подтверждения своей догадки был ничто по сравнению с яростью, которая вспыхнула в ней при упоминании имени сестры.

– Если кто-нибудь попробует тронуть мою сестру, убью их всех.

На него, казалось, не произвела никакого впечатления се решимость.

– Кого убивать-то? – Она прищурилась.

– Ты знаешь, кто они.

Он покачал головой. Никогда еще она не видела его настолько угнетенным.