— Алло, папа! Это я, Сьюзен. Я… Я подумала… Можно мне вернуться домой?..


Фрэнк дал себе зарок шесть недель не встречаться со Сьюзен и только по истечении этого срока напомнить о себе. Но в одно прекрасное солнечное утро вскоре после суда над Трейдером он неожиданно для себя оказался за рулем машины, поворачивающей на улицу, где живет Сьюзен. Впереди уже замаячил ее двор. Ему было страшно: он дьявольски боялся, что Сьюзен, увидев его, захлопнет дверь у него перед носом. Но оставаться и дальше вдали от нее было свыше его сил, потому что вся его жизнь теперь зависела от Сьюзен.

Фрэнк пробовал убедить себя, будто чувство, соединившее их на борту «Утренней звезды», было скорее фантазией, чем реальностью, но в глубине души знал, что этот довод лжив. Сьюзен нужна ему. Нужна со своим ядовитым язычком и удивительной утонченностью, своей мудростью и силой воли, и он должен заставить ее поверить в это. Если она потребует от него удалиться и не показываться ей больше на глаза, он повинуется. Однако его твердое намерение — добиться от нее всеми возможными средствами согласия войти навсегда в его жизнь.

Уайлдер узнал, что Сьюзен ездила к отцу и они помирились. Он услышал об этом от самого судьи Фэллоуза, когда на днях заходил к нему по делам, и очень обрадовался их примирению. Если Сьюзен привела в порядок свои отношения с отцом, то, может, пожелает разобраться и с ним?

Фрэнк остановил машину перед домом Сьюзен и, подойдя к входной двери, позвонил. Минуты ожидания, долгие минуты. Наконец дверь распахивается. Перед ним — Сьюзен. На ней джинсы и перепачканный красками халат.

— Привет! — Фрэнк едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия, не зацеловать до потери сознания.

— Уайлдер… — Она пристально смотрит и молчит, словно не находя слов. Затем отступает на шаг — Фрэнк сразу воспрянул духом, — и звучит приглашение, которого он так ждал. — Ты не… зайдешь?

— Если ты не занята.

— Да нет. Просто… работала. Но это может подождать.

Сьюзен провела его в гостиную; указывая на диван, спросила:

— Может, присядешь?

— С удовольствием.

Конечно, он предпочел бы в этот миг делать нечто иное, чем чинно сидеть на диване. Пальцев может не хватить на руках, чтобы перечислить варианты. Но, с другой стороны, раз ты уже прирос к дивану, тебя труднее вышвырнуть вон.

— Как… Как твое плечо? — Нервно теребя борт халата, Сьюзен остановилась у камина. Она старательно избегала его взгляда.

— Еще побаливает, но в общем все в порядке.

Он не знал, как поступить: может, лучше сразу сказать о цели своего прихода и покончить с этим раз и навсегда. Она потребует, чтобы Фрэнк ушел, и все кончится. Ну что ж… Он сильный, переживет и это…

— Как это я не предложила тебе кофе? — беззаботным тоном сказала Сьюзен. — Хочешь?

— Не откажусь.

Хотя Фрэнк терпеть не мог тянуть с развязкой, он решил не пренебрегать даже малейшим выигрышем, пока хоть что-нибудь удается. И надо не терять надежды, что в конце концов любимая тебя поймет.

— Я недолго. — Она повернулась и моментально исчезла за дверью, которая, по-видимому, вела в кухню. — Сейчас же вернусь.

— Не торопись, если это ради меня.

Он посидел на диване минуту или две, потом, не в силах оставаться на месте, закружил по гостиной и вышел в прихожую. На противоположной стороне ее через открытую дверь пробивались лучи солнца, заливая ярким светом дубовый паркет. Возможно, там мастерская, где Сьюзен работает. Его тянуло туда, и он решил пренебречь приличиями. Конечно, он не имеет права без разрешения шнырять по ее квартире. Но ведь он никогда не прикидывался святым…

Вступив в комнату, он удивился, что та очень невелика, но с трех сторон стены были из стекла, и у Сьюзен всегда достаточно света для работы, даже в самые сумрачные дни. Он заметил повернутый к солнцу стол с кучей набросков, несколько дальше на узком, длинном столе лежала кипа уже, вероятно, законченных иллюстраций. На каждом листе — одно и то же действующее лицо: мохнатое существо с длинными руками, короткими ногами и неимоверно глупой улыбкой.

Губы Фрэнка сами собой тоже расплылись в улыбке. Он подошел к мольберту, стоявшему в дальнем углу. Выходит, Сьюзен — настоящий мастер. Очень и очень умелая рука.

Он обошел мольберт, почувствовав запах еще влажного ватмана. Да, Сьюзен явно работала, когда он приехал. И — что тоже сразу видно — больше не считает его чудовищем. На прекрасном акварельном рисунке был изображен Фрэнк Уайлдер у руля «Утренней звезды»: он стоит во весь рост, ветер играет в волосах, а в глазах — веселые чертики.

Впервые за всю историю их отношений Фрэнк позволил себе поверить, что может в конце концов надеяться: они со Сьюзен будут вместе. Но, чтобы удостовериться в этом, есть только один путь. Теперь Уайлдер был полон решимости предпринять необходимый шаг. Он заложил руки в карманы и отправился в гостиную.

В кухне, разливая кофе по чашкам, Сьюзен проклинала себя за то, что у нее дрожат колени, сердце бешено колотится и от волнения потеют ладони. Уже сотый раз она задавалась вопросом: зачем он приехал?

Неужели его приезд — простая формальность? Так сказать, визит вежливости? Мол, вижу, ты благополучно добралась домой. Все хорошо. Дело закрывается.

К сожалению, Сьюзен слишком боится нарваться на подобный ответ, чтобы спросить Фрэнка напрямик. Она прячется в кухне, пока позволяют приличия. Затем, повторяя себе без конца, что чем скорее начнется объяснение, тем лучше, Сьюзен взяла чашки и вернулась в гостиную.

Фрэнк сидел на диване в той же позе, в какой она его оставила, но что-то в нем неуловимо изменилось, пока Сьюзен возилась с кофе. Она протянула ему чашку, отошла к креслу у камина. Ее все время не покидало чувство, что Уайлдер настороже, внимательно следит за ней и чего-то ждет. Пытаясь ускользнуть от его пристального взгляда, она попробовала завести светский разговор.

— Ты уже вернулся на службу? — безмятежно поинтересовалась она.

В ответ он только произнес ее имя:

— Сьюзен.

Только имя. Но сколько вложено чувства. Ее сердце затрепетало.

— А я… начала работать над иллюстрациями к новой книге. Они… Они…

Она осеклась, встретившись случайно глазами со взглядом Фрэнка и увидев, сколько в нем тепла и нежности.

Отставив в сторону чашку кофе, Фрэнк стремительно встал с дивана и шагнул к Сьюзен. Не произнося ни слова, он забрал из ее рук чашку и поставил на каминную полку. Затем взял ее за руки и привлек к себе.

— Я горько раскаиваюсь, Сьюзен, что вынужден был обманывать тебя, — сказал он, не отрывая от нее своих ярко-голубых глаз. — Так сожалею, что ты даже не можешь себе представить. Потому что вовсе не с этого следовало начинать наши отношения.

— Я тоже сожалею. — Сьюзен смущенно посмотрела на него. На глаза у нее навернулись слезы. — Прости меня за то, что я чуть не стала причиной твоей гибели. Потому что и это был не лучший путь завязать прочные отношения.

— Так как же нам теперь, по-твоему, выходить из положения?

— Не думаешь ли ты, что мы… могли бы начать снова?

— Должен признаться, мне такая идея по душе. — Наклонясь к Сьюзен, он коснулся губами ее щеки. — Но не думаю, чтобы нам нужно было начинать все с самого начала, верно?

— Но тогда с чего бы ты хотел начать?

— Ну, хотя бы с этого. — Взяв ее лицо в свои руки, Фрэнк накрыл ее рот долгим, неторопливым, страстным поцелуем.

— Хорошее начало, — произнесла Сьюзен шепотом, когда он оторвался от ее губ. — Очень и очень хорошее. — Она обхватила его руками за шею, прижала к себе и вернула поцелуй…


Значительно позже, когда Сьюзен уютно устроилась рядом с ним в своей постели, Фрэнк решил пойти ва-банк.

— Не знаю, как ты, а я после такого счастливого нового старта абсолютно уверен, что нам надо пожениться.

— Ты делаешь мне предложение, Уайлдер?

— Самым категорическим образом. — Он приник лицом к ее шее, а его рука скользнула по ее телу вниз. — Ты выйдешь за меня, Сьюзен Ранделл?

— Да, Уайлдер.

— Когда и где?

— Когда пожелаешь. Впрочем… — Сьюзен помедлила, но все же решила рискнуть. — Если ты не против, пусть свадьба состоится в Майами. На этот раз мне хочется, чтобы меня вручал тебе мой отец.

— На мой взгляд, великолепная мысль, — сказал Фрэнк и погладил ее по голове.

И Сьюзен знала, что это так — с какой точки зрения ни посмотреть.