– Я просто сделаю это. Скоро, – ответил он, а потом протянул свою руку ко мне, и я,

не колеблясь, переплел наши пальцы. – Готов?

Эти чертовы мурашки предвкушения снова пронеслись по мне, и я кивнул. Я бы ответил «Черт, да, выкладывай все, что ты для нас припас», но слова застряли в горле. Эйс поднес наши руки к своим губам и коснулся ими тыльной стороны моей ладони, перед тем как наклониться вперед и оставить самые нежные поцелуи на моих губах. А потом он провел меня через двери до конца «небесного коридора», его рука все еще была крепко сжата моей,

от чего я задавался вопросом, – он вообще соображал что делает?

И как будто читая мои мысли, он ободряюще сжал мои пальцы, а когда мы остановились перед дверьми частного лифта, он вставил ключ–карту, и они сразу же открылись. Но когда мы шагнули внутрь, он вытащил ту со странным символом и вставил в слот высоко в правом углу лифта.

Мать твою. Куда он ведет?

Когда лифт начал подниматься вверх, я вопросительно посмотрел на него.

– Я думал, что мы на самом верхнем этаже.

– Мы там, что все считают верхним этажом, – его улыбка была совершенно дикой,

когда он достал документы из брюк и разложил их, он вытащил изнутри две тонкие, черные маски на глаза, как у Зорро.

Стойте. Боже мой. Боже мой. Мои руки охрененно тряслись, когда он протягивал мне одну, а потом одевал собственную на себя. Она прикрывала достаточно, чтобы он выглядел узнаваемо, но вы не смогли бы сопоставить, где видели его, если только, как я, не запомните каждую линию его тела – а это произошло до того, как я уложил его в свою постель.

Когда лифт достиг неизвестного места назначения, Эйс нажал на «стоп», предоставляя мне время надеть свою маску на голову, а это, между прочим, было просто подвигом, когда я сам был чертовски близок к гипервентиляции легких.

– Эй, – сказал Эйс, приподнимая мой подбородок своим указательным пальцем, и прямота его взгляда успокоила меня моментально. – Здесь все под твоим полным контролем.

Если в любой момент ты захочешь уйти, мы уйдем.

Когда я сглотнул, а затем кивнул, его палец двинулся вдоль линии моей челюсти и проследил линию вниз по моей шее.

Потом он продолжил.

– За эти прошедшие, несколько недель ты стал гораздо большим для меня, чем я мог бы себе представить. Ты воплощал каждую мою фантазию, а сейчас… – его рука опустилась,

чтобы взять мою снова. – …пришло время сделать то же самое для тебя.

Мое сердце пропустило удар, а когда Эйс снова нажал на кнопку в лифте, и двери заскользили, открываясь, я уловил первый проблеск того, что нас ожидало…

Глава 23.

Поднимем ставки.

Первое, что я заметил, когда мы с Эйсом вышли из лифта, – насколько темно было вокруг. Как только двери закрылись за нами, а мои глаза с трудом приспособились, я не мог определить, куда мы пришли, или насколько велико было помещение, или даже был ли кто–

то помимо нас двоих здесь.

Ладонь Эйса непрерывно удерживала мою, пока мы стояли тут, и казалось, что он ждал чего–то или кого–то. И действительно, несколько секунд спустя всполохи малинового света проступали прямо перед нами, становясь шире, когда плотные шторы расходились в разные стороны, и в тот момент Эйс повел нас вперед.

Здесь звучали пульсирующие, экзотические ритмы, которые, казалось, громыхали в такт моему биению сердца, когда мы вошли в комнату размерами с мою кухню. Стены были обтянуты бархатными шторами, таким образом, что казалось будто нет ни входа ни выхода, и здесь находились только два человека: первая – элегантная брюнетка, стоящая позади подиума, и рядом с ней – мужчина в смокинге, который был не меньшей двух метров ростом.

Оба были в масках и оба источали угрожающую уверенность, что я бы отшатнулся, если бы не внушительный мужчина рядом со мной.

Эйс протянул женщине документы, которые мы подписали, не обменявшись при этом ни словом. Женщина просмотрела документы, прежде чем вытащить сейф, спрятанный под стойкой и ввести на нем код. Затем она вложила документы внутрь, заперла его, и написала что–то на скрытом контрольном списке, установленном на подиуме. Когда она закончила, то коротко кивнула нам, потом мужчине рядом с собой, который потянулся в сторону и распахнул штору рядом, приглашая жестом нас входить.

Ладненько, серьезно, какого черта тут происходит? Если я считал раньше, что чувствовал рядом с Эйсом себя не в своей тарелке, то это входило за все рамки разумного. Но ни разу мое доверие не поколебалось, даже когда этот тип из охраны провожал нас по длинному, темному коридору прямо к музыке, которая становилась все громче с каждым шагом, что мы делали.

Когда мужчина остановился перед дверью, за которой, как я понимал, находилось наш конечный пункт назначения, Эйс потер своим большим пальцем мой и оглянулся на меня.

Хищный взгляд его глаз послал разряд желания напрямую к моему члену, и я молил Господа,

чтобы мои ощущения насчет этого места были оправданы. Потому что я сомневался, что буду в состоянии держать свои руки подальше от него еще дольше.

Ничего, и я это и имею виду, ничего не могло бы подготовить меня к тому, что произошло, когда эта дверь широко распахнулась, и нас сопроводили внутрь.

Ох, твою мать…

Я онемел. Не мог вдохнуть, даже моя челюсть распахнулась от провокационной обстановки, что творилась вокруг нас. Это было море греха: мужчины и женщины в масках различной степени одетости смешались на огромном пространстве, сбивались в парочки в темных углах, выставляли себя на всеобщее обозрение на высоких, круглых платформах,

толкались у стен. Красные шторы колыхались на несуществующем ветру, а за ними темные тени касались и сплетались, лизались и трахались.

Эйс начал уводить нас вглубь помещения, и чем дальше мы заходили, тем больше мои глаза лезли на лоб. Я в жизни не ожидал ничего подобного, даже в своих самых дичайших фантазиях, и сам факт, что Эйс привел меня сюда? В…черт, да я даже не знал, где мы. Но было более чем очевидно, что жизни богатых и знаменитых были полны секретов, и если об их грязных делишках прознает мир, то это может спалить его дотла.

Каким образом это вообще существует? И что еще более важно, с чего это, блять,

для Эйса нормально находиться здесь? В смысле, я бывал в уединенных комнатах в парочке клубов, так что не ханжа. Но этот мужчина рядом со мной не просто никто, и я знал наверняка, что это не тот тип мест, в которых он когда–либо бывал, несмотря на то, что сильный, уверенный разворот его плеч пытался доказать мне обратное.

Я потянул его за руку, и когда Эйс повернулся ко мне лицом, меня поразило возбуждение в его глазах. Ой, бля. Эйс был заведен, и мне стало интересно из–за какой конкретно части. Но выражение его лица быстро сменилось на обеспокоенное, когда он посмотрел на меня.

И до того, как он успел что–то произнести, я быстро спросил:

– Разве это нормально? В смысле…да, маски и помощь с освещением, но...что если кто–то увидит тебя здесь? Увидит нас?

Он успокаивающе положил свою ладонь поверх моей и наклонился к моему уху.

– В этом помещение полно людей, которые потеряют все, если всплывет на поверхность, что они были здесь. Это безопасное место, чтобы воплотить твои фантазии… и поскольку ты упоминал, что тебе нравится, когда смотрят…

Когда он отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза, вся суть того, что он сказал,

обрушилась на меня.

Он сделает это ради меня. Это все было ради меня. Я мог только лишь стоять так,

ошеломленный, вспоминая наш разговор о фантазиях. И, да, возможность, которая представилась, чтобы поиметь его на машине посреди пустыни, – была его фантазией, но это было просто случайное стечение обстоятельств, а не запланированное мероприятие.

Это же…это был хорошо продуманный план, и да, он мог бы разглагольствовать о людях, которые будут держать язык за зубами и конфиденциальных соглашениях и все такое,

но сам факт заключался в том, что это огромное, офигенное событие, и он сделает это…ради меня. Поставит себя под потенциальный риск…ради меня.

Твою…мать.

И пока я сосредоточенно смотрел на мужчину перед собой, который так же пристально наблюдал за мной, весь остальной мир мерк, пока не остался только он, только я,

только мы, и когда я подался к нему, он встретил меня на полпути.

Губы Эйса приоткрылись в ту секунду, когда мои коснулись его, и восторг от возможности целовать его в каком–то роде публичной атмосфере заставил кровь хлынуть к моей голове. Мои ладони поднялись к его лицу, обхватывая именно так, как я этого хотел, а когда Эйс скользнул своими руками к моей заднице , я простонал. Его язык орудовал в моем рту, его тело переплелось с моим, и по тому, как твердел его член, становилось очевидно, что он был в таком же восторге от новоприобретенной свободы, как и я. Затем одна из его рук перешла на мою поясницу, проглаживая дорожку вверх по моей спине к шее, где его сильные пальцы скользнули под мой воротник и начали массировать кожу под ним.

– Боже, Дилан, – произнес он в уголок моего рта.