– Странно, что банкир, а такие вещи не понимает. Впрочем, черт с ним, ты поди вся вспотела от нетерпения узнать, куда я тебя везу?

– Такое желание, в самом деле, присутствует.

– Есть тут не по далеко одно местечко. Оторвемся по полной программе. Я там не часто бываю, лишь тогда, когда хочется чего-нибудь такого остренького. Ты любишь сильные ощущения?

– Люблю.

– Я сразу понял, как только ты ко мне заявилась, что ты рисковая баба. Не пугайся, ничего страшного нас не ждет. Просто расслабимся. А мы уже и приехали.

Они вышли из машины, и вошли в трехэтажное неприметное здание. Зато, попав внутрь, оказались в приятном помещении. К ним поспешил служащий.

– Проходите, Сергей Николаевич, все готово, как вы заказывали, – подобострастно проговорил он.

Твердохлебов протянул ему сто долларовую купюру. Кажется, это у него единая такса для мелких взяток и чаевых, отметила Анжелика.

– С чего начнем? – спросил он у Анжелики.

– А из чего состоит выбор?

Твердохлебов рассмеялся.

– В самом деле, я же не предупредил. Здесь есть бассейн, сауна, тренажерный зал, кабинет массажа. Ну и маленький ресторанчик. Все это сегодня целиком принадлежит нам до самого утра. – Он вдруг обнял молодую женщину за плечи своей огромной лапой. Пойдем-ка сперва искупаемся.

Не спрашивая ее согласия, он потянул Анжелику за собой. Ей волей-неволей пришлось последовать за ним.

Перед ней простиралась изумрудно-голубоватая водная дорожка. Из бассейна поднимался запах свежести. Анжелика всегда любила плавать, и ей захотелось погрузиться в эту ласковую и теплую стихию. Она вспомнила, как совсем недавно купалась с мужем в теплом море.

Твердохлебов, кажется, уловил ее состояние.

– Нравится? – спросил он.

– Да.

– Тогда в душ и туда.

– У меня нет купального костюма.

Он хмыкнул на весь бассейн.

– Ты в монастыре что ли воспитывалась. А ну пойдем.

Он крепко схватил ее за руку и увлек за собой.

Они оказались в предбаннике. Твердохлебов стал раздеваться. Анжелика молча смотрела, как показывается из одежды фигура атлета.

Теперь на нем оставались только трусы. Твердохлебов удивленно посмотрел на нее.

– А ты чего не раздеваешься?

– А где тут женская раздевалка?

– Это и есть женская. Тебе что не нравится тут? Не тяни времени, терпеть не могу этого.

Анжелика почувствовала, как ловушка окончательно захлопнулась. Было совсем не сложно представить дальнейшее развитие событий. Но она вовсе не желает ничего подобного. Но и убежать она не может, Твердохлебов это ей ни за что не позволит. Он явно нацелился сегодня все получить сполна.

Твердохлебов снял свой последний редут одежды и предстал перед ней во всей своей обнаженной красе.

Анжелика не могла не отметить, что сложен он великолепно, казалось что это мужское тело создано резцом великого скульптора. Но оно совсем не притягивало, а наоборот, отталкивала его. В Твердохлебове, несмотря на внешнюю красоту, ощущалось низкое, животное, на чисто лишенное одухотворенности, начало. Это был хищный, распираемый желанием зверь, стремящийся насладиться самкой и совершенно не интересующийся тем, а хочет ли того же она. То была не любовь, а грубое спаривание, в которое, кроме физиологии, не присутствовала ни одна человеческая эмоция.

Анжелика вдруг вспомнила, как все это происходило у них с мужем. Когда они поженились, она была уверенна, что вполне искусна в науке любви, и муж непременно оценит ее искусство. Но к большому ее удивлению случилось все наоборот, он даже не скрывал своего разочарования.

Этот разговор произошел примерно через неделю после начала их супружеской жизни. Они лежали в постели после занятия любовью, и Анжелика кожей чувствовала его отчужденность, несмотря на то, что его рука обнимала ее за плечи.

Анжелика решила сейчас или никогда Нужно выяснить все до конца, иначе недомолвки, как ржа металл, погубит их такие прекрасные отношения.

«Игорь, мне кажется, что тебя что-то не устраивает. Давай все выясним, если ты не возражаешь?»

Он внимательно посмотрел на нее.

«Давай попробуем. Видишь ли, когда я был еще совсем молодым парнем, одна женщина, наставлявшая меня в искусстве любви, сказала мне, что по тому, как человек занимается любовью, можно легко определить его интеллектуальный и духовный уровень. Для людей обычных любовь сводится к простым, как арифметические действия, телодвижениям, они идут к цели прямо, как бегущие по дорожке спортсмены к финишу. И когда добегают до него, то испытывают огромный эмоциональный подъем. Но уже через несколько минут от него не остается и следа, а на место подъема приходит опустошение. Поэтому для примитивных личностей главное – это добраться до финишной черты, а о большем они и не помышляют. Вот и ты так занимаешься любовью, ты просто бежишь, сломя голову, к концу, а потом радостная оттого, что успешно добежала, лежишь обессиленная и ничего уже не хочешь. Тебе кажется, что если ты научилась нескольким простым приемам, то умеешь уже все. А на самом деле, тебе даже и в голову не приходит мысль о том, что ты даже не окончила в этой школе подготовительный класс».

Анжелика почувствовала себя задетой не только словами мужа, но и его, как ей показалось, менторским тоном.

«И что же я не понимаю такого, чего понимаешь и умеешь ты?»

«Пойми, в занятиях любовью должны участвовать не только пара органов тела, а оно целиком. И при этом равным участником должна стать и душа. Любовь – это оркестр, и исполнять мелодию должны все инструменты, а не один или два. Мы должны добиваться с тобой того, чтобы экстаз охватывал все наше существо – видимое и невидимое, а мы бы с тобой, слова два путника по лестнице, поднимались бы все выше и выше».

«И как же этого добиться?» – не без вызова спросила Анжелика.

«Тантра полагает, что каждый акт любви священен и космичен, во время него тратится колоссальное количество вселенской энергии. И люди, занимающиеся любовью, обязаны использовать ее в целях роста духовности всего рода людского и Вселенной в целом. Если же занимающаяся любовью пара этого не понимает, то они лишь бессмысленно растрачивают отпускаемую им энергию и опускаются вниз, на животный уровень».

«Ничего себе задачка. И как же мы будем с тобой все это проделывать?»

Вольпин улыбнулся и поцеловал ее.

«Предстоит долгий путь. Но это не важно. Важно начать идти по нему. Пойми – любовь должна плавно перетекать в медитацию, тогда ты подключаешься к такому источнику блаженства, воспаряешь в такие высоты, что затем уже не захочешь больше возвращаться к прежней практике. Если наша любовь настоящая, а не является прихотливым порождением цепочки случайных событий, то нам пора начинать отправляться в дорогу. Когда в эти дни я овладевал твоим телом, то меня не покидало ощущение, что я, на самом деле, овладеваю пустотой, я терял в этот момент тебя. Это было так пугающе, что мне даже хотелось прервать половой акт. Наша любовь иная, она пронизывает нас полностью. Но мы разрушим ее, если во время не прислушаемся к себе. Ты меня понимаешь?»

«Да. – Но Анжелика не была уверенна, что по настоящему понимает мужа. Вернее, то, что она понимала, не удовлетворяла ее саму, так как нечто важное ускользало от нее. – Но я не знаю, как этого достигнуть».

«Не стоит беспокоиться из-за этого. Мы всему научимся. Доверься мне. Впереди у нас много времени».

«Я тебе полностью доверяю».

Для того, чтобы научиться любить друг друга по-новому, у них ушло не меньше года. Но это время не было отнюдь потерянным. Они не только погрузились в совершенно другую стихию сексуальности, но их взаимное познание поднялось совсем на иной уровень. Вместе с сексуальной у них установилась такая глубокая душевная гармония, о которой Анжелика не просто не мечтала, но даже и не представляла, что она может существовать между людьми. Муж не обманул ее и в другом, ее наслаждение занятиями любовью окрасилось в несравненно более яркие цвета, тело дарило такую радость, которую она и не надеялась обрести. При этом она ясно сознавала, что это было не просто достижение высочайшего уровня блаженства, а новый виток самопознания ее сознания. И от этого ее чувства к человеку, благодаря которому она всего это достигла, только усиливались.

И сейчас она с отвращением думала о том, что ей предстоит. Это великолепно сложенное животное даже не представляет, какое счастье может дарить одухотворенный высшими понятиями секс. Наверное, если бы они встретились раньше, она бы пережила немало приятных минут с таким партнером. Но сейчас ей предстоит набраться терпения и выдержки, чтобы достойно вынести это испытание.

– Я жду тебя в душе, – сказал Твердохлебов и направился в душевую.

Анжелика, плохо соображая, что делает, быстро разделась. Она открыла дверь в душевую, но не увидела Твердохлебова. И в эту же секунду почувствовала, как могучие руки обхватили ее сзади и прижали к себе. Его ладони сжали ее грудь, а губы прижались к шее.

Она покорно давала себя ласкать, не пытаясь разыгрывать, что охвачена ответным желаниям. Но, похоже, ее партнеру эмоции женщины волновали в последнюю очередь, он был целиком сосредоточен на собственных ощущениях. А они, судя по всему, были такими сильными, что Твердохлебов, словно сирена, то и дело издавал громкие сладострастные возгласы.

Твердохлебов вошел в нее грубо и властно, даже не пытаясь казаться нежным. И Анжелика с трудом удержалась от сильного желания оттолкнуть его. Но она понимала, что это лишь усугубит ситуацию. Свою жертву он ни за что не отпустит.

Анжелика сидела на полу под падающим из душа водопадом и медленно приходила в себя. Она чувствовала себя и опустошенной и раздавленной и униженной. Ее не покидало ощущение, что в ее чистый, уютный, тщательно оберегаемый от посторонних вторжений дом, ворвался грубый и хищный враг, который стал там все крушить и уничтожать.

Она почувствовала жгучую, как кислота, ненависть к Твердохлебову. Но она не в состоянии дать выход этому чувству, ради того, кто ей дороже больше ее собственной жизни, она вынуждена скрывать его внутри себя, и делать вид, что счастлива оттого, что находится в полной власти этого животного. А раз так, то ничего другого ей не остается, кроме как набраться терпения и выдержки и достойно пройти сквозь все посылаемые ей судьбой испытания.