– Там пришли какие-то люди, – сказала госпожа Ботен.

– Что за люди?

Я выглянул наружу. За ближайшим столиком обедал Ник. Он низко надвинул соломенную шляпу на глаза, хотя и расположился в тени казуарин. Под одним из навесов я различил силуэты нескольких человек, которые сидели, ссутулившись, вокруг стола.

– Они увидели Ника и решили, что ресторан открыт, – продолжила госпожа Ботен. – Я пыталась им объяснить, но я слишком плохо говорю по-английски.

– Вы прекрасно говорите по-английски. – Я обнял старую тайку за плечи. – Не волнуйтесь, я все улажу.

Отдуваясь от жары, я вышел на пляж и заметил, что перед входом в ресторан припарковано три «Харлея». Ник держал в руке бутылку пива «Сингха», на тарелке перед ним лежали остатки двух гигантских креветок. На меня друг даже не взглянул: он наблюдал за Кай, которая вытирала столики.

Я приблизился к навесу. Их было трое. Байкеры. Татуировки, бритые головы, козлиные бородки. Накачанные мускулы и пивные животы. На острове было полно подобных типов, но в основном они встречались дальше к югу.

– Три бутылки пива «Сингха», – сказал один из них с южно-английским акцентом.

Я рассмеялся.

– Простите, ребята, ресторан пока закрыт, – с улыбкой ответил я. – Приезжайте в другой раз, и мы с удовольствием вас обслужим.

Они посмотрели на меня, как на лжеца. Один повернул ко мне широкое одутловатое лицо с бледно-голубыми глазами. Что-то с этим лицом было не так: на подбородке топорщилась жесткая рыжая бородка, но на верхней губе ничего не росло.

– А он как же? – спросил рыжебородый, кивая в сторону Ника. – Для него вы, похоже, открыты.

– Это член семьи.

Я больше не улыбался, потому что улыбаться им было бесполезно.

Байкер посмотрел на своих приятелей и усмехнулся:

– Что-то не похож он на члена семьи.

– Просто принеси нам три бутылки холодного пива, – сказал другой. Этот был ниже ростом и более наглый – прихвостень главаря до мозга костей.

– Холодильник еще не привезли. – Я развернулся и пошел прочь. – Возвращайтесь, когда ресторан откроется.

Ник смотрел на Кай, которая расставляла перед Рори и Кивой тарелки с горячим супом. Я остановился рядом с ним, но он не замечал ничего, кроме девушки.

– Ты в курсе, что у тебя рот открыт? – спросил я.

Он с трудом оторвал от нее взгляд и покраснел.

– Я в жизни не встречал никого, похожего на нее, – сказал Ник, обращаясь не ко мне, а к остаткам креветок у себя на тарелке. – Она совершенно неиспорченная. Когда она рядом, у меня такое чувство, будто солнышко выглянуло из-за тучи. А когда ее нет… не знаю… будто внутри выдернули какую-то затычку.

С минуту я молча смотрел на него.

– Кай – славная девушка, – заговорил я наконец. – Но ты уверен, что испытывал бы то же самое, если бы встретил ее в Англии?

Ник бросил на меня полный негодования взгляд:

– Конечно! Не понимаю, как одно связано с другим.

Очень даже связано, подумал я, однако промолчал.

Из тени деревьев вышел высокий человек. Еще прежде, чем увидеть его лицо, я узнал его зеленую бейсболку с желтым лейблом, китайским драконом в темных очках и надписью: «Гонконгский клуб иностранных корреспондентов».

– Най-Янг вернулся к жизни, – с улыбкой сказал Джеймс Майлз. Он пожал мне руку и обвел взглядом пляж. – Удивительно.

Последний раз я видел его, когда строил для жены навес. Даже не верилось, что с тех пор прошло всего несколько месяцев.

– Это Ник Казан, – представил я друга. – Практически ваш коллега.

Майлз пожал ему руку и задал несколько вежливых вопросов: где тот работает, надолго ли в Таиланде. Ник отвечал столь же вежливо, но уклончиво и слегка настороженно. Когда Майлз попрощался и зашагал по дороге на юг, Ник посмотрел ему вслед с насмешливой улыбкой и спросил:

– Это что за шпион?

Я не понял.

– Его зовут Джеймс Майлз. Однажды он мне очень помог. Писатель. Пишет путеводители.

Ник рассмеялся:

– Писатель? В джинсах со стрелками? Это что-то новенькое! Готов поспорить, он еще и по-тайски отменно болтает.

Я кивнул.

– И какие же книги он написал?

Я пожал плечами.

– Может, он и правда настрочил чего-нибудь, – продолжил Ник. – А может, и нет. Знаю я людей такого типа. Они встречаются повсюду. Англичане с хорошо подвешенным языком. Блюдут британские интересы на чужих берегах, а в свободное время напиваются в стельку – хотя, судя по внешности, к твоему приятелю последнее не относится. Это шпион, Том, или я совсем ничего не понимаю в жизни.

– В каком смысле – шпион?

– Агент британской разведки. Нечастое зрелище на Пхукете, верно?

Я услышал голос Кивы и поднял голову: она гналась за Мистером. Пес, который не любил сидеть у девочки на руках, взлетел по ступенькам и заскочил под навес, где байкеры по-прежнему ждали, когда их обслужат.

У подножия лестницы Кива остановилась как вкопанная. На верхней ступеньке, держа в охапке нашего пса, стоял один из байкеров – третий, который со мной не заговаривал.

Я увидел мощного детину, выпившего слишком много пива. Он с улыбкой смотрел на Киву, держа ее собаку одной огромной ручищей. Из-под рукавов черной футболки выпирали накачанные бицепсы, над шортами цвета хаки нависал большой живот. Уши у Мистера были прижаты к голове от страха. Из-за стола раздался взрыв смеха – грубого мужского смеха. Байкер стоял, слишком крепко притиснув песика к себе, и улыбался моей дочери.

Я быстрым шагом направился к ним, стараясь не сорваться на бег, но едва я поравнялся с Кивой, как пузатый байкер медленно спустился по ступенькам и протянул ей собаку. Мистер шлепнулся на песок, подскочил и бросился бежать. Кива последовала за ним.

Из-под навеса грянул еще один взрыв громкого, глупого смеха. Байкер снова присоединился к приятелям, а я вернулся за столик и сел рядом с Ником. Руки у меня дрожали.

– Все в порядке? – спросил Ник.

– Все отлично.

Они уедут, повторял я про себя. Сядут на мотоциклы и уедут на юг, где есть бары, пиво и девушки. Здесь им станет слишком скучно.

Однако байкеры еще долго сидели под навесом. Я ничего не сказал, даже когда они положили ноги на стол, даже когда начали курить, хотя знал, что пепельниц на столе нет, а значит, они тушат окурки прямо о красивое тропическое дерево.

– Все в порядке? – спросила Тесс.

Она принесла домашнее задание для Рори с Кивой. Я стоял в кухне, у которой теперь появилась красивая деревянная крыша, и наблюдал за байкерами.

– Все отлично.

Наконец байкеры собрались уезжать. Я уже подумал, что они вернутся на Бангла-роуд и больше мы их никогда не увидим. Тут-то и начались неприятности. Потому что они решили забрать с собой Кай.

А может, просто хотели подурачиться – не знаю. Трудно сказать, была ли это глупая шутка или глупый план. Да и какая, в общем, разница?

Сумерки быстро сгущались. Трое мужчин уже подходили к арке, увитой гирляндами незажженных лампочек, когда навстречу им вышла Кай с подносом в руках, на котором был ее ужин – рыбный карри, горячий рис и яблочный сок.

Низкорослый прихвостень главаря забрал у Кай поднос, а тот верзила, что сгреб в охапку Мистера, подхватил ее – легко, как перышко, – и перекинул через плечо. Третий, пузатый бочонок пива и жира, который обратился ко мне первым, аж побагровел от хохота. Я тут же встал перед тем, что держал на руках девушку. Он посмотрел на меня и нахмурился.

– Перестаньте, ребята, – сказал я, чувствуя, как сжимается у меня горло. – Отпустите ее.

Но он только задумчиво похлопал Кай по ягодицам.

– А если не отпущу? Что ты мне сделаешь, сморчок?

Подожду, пока он снова не заговорит, решил я, и со всей силы ударю его по губам. Я уже смирился с тем, что меня изобьют. Скорее всего, любой из них смог бы справиться со мной и в одиночку. Но по крайней мере пузатому байкеру придется оставить Кай в покое – в этом я не сомневался.

А потом рядом со мной возник Ник.

– Ну-ка ты, урод… – начал он, и коренастый прихвостень главаря пнул его в лицо.

Чтобы научиться такому пинку, нужно много практиковаться. Байкер оперся на носок левой ноги, а правую выбросил вперед и резко разогнул. Раздался хруст ломающейся кости, и Ник упал на колени. Из носа у него хлестала кровь.

Верзила поставил Кай на землю, и только тут я увидел, что она плачет – скорее от ярости, чем от страха. В ту же минуту я заметил, что рядом со мной стоят Чатри, господин и госпожа Ботен – оба Ботена с ножами для разделки мяса в руках. Чатри смотрел на сестру, глотая от бешенства слезы. Когда он бросился на байкеров, я едва успел схватить его за руку. Потом я услышал, как тихо всхлипывают Кива и Рори, и мне захотелось убить этих гадов.

– Да ну ее, – сказал верзила. – Там, откуда она приехала, полно таких. Пошли отсюда, парни.

Байкеры ленивой походкой направились к выходу и сели на мотоциклы. Их грязные замечания и смех потонули в реве моторов. Они уехали, а мы еще какое-то время стояли в растерянности, не зная, что делать.

Потом мы с Кай отвели Ника в дом к Ботенам. Мы усадили его на край ванны, велели запрокинуть голову и выдали ему целый рулон бумажных полотенец. Пришла Тесс и сказала, что голову нужно наклонить вперед, чтобы кровь быстрее свернулась. Ник так и сделал. Кай сидела рядом с ним, легко дотрагиваясь рукой до его шеи чуть ниже затылка. Я стоял и смотрел на них, пока жена не выволокла меня из ванной и затащила на балкон.

– Может, отвезти его в больницу? – спросил я.

Тесс крепко поцеловала меня в губы.

– Оставь их, – сказала она. – Просто оставь их одних.

– Но… – начал я.

Она поцеловала меня снова.

И мы их оставили.

Потом, когда Тесс уже спала в моих объятиях, я дотронулся до цепочки с амулетами, которая по-прежнему висела у меня на шее. Ночь опустилась на два дома, стоящие на вершине холма, и в этой части острова стало тихо. Слышался только монотонный гул мотоциклов на шоссе, наше дыхание и лай бездомной собаки.