Встречали их по высшему разряду. В первый вечер дали отоспаться, а на второй после нескольких деловых встреч, на которых Олег просто помалкивал и приглядывался, действительно устроили банкет в ресторане отеля, на котором собралась куча народу. И хотя ни особого подобострастия, ни заискивания не замечалось, было понятно, что собрались все исключительно для того, чтобы попасться Серёге на глаза, освежить знакомство, если встречались раньше, или быть представленными, если знакомы не были. Собственно, и Серёга уже был не Серёгой, а Сергеем Михайловичем. На Олега вроде бы внимания не обращали, но он постоянно ловил на себе чей-нибудь хмурый задумчивый взгляд. Сергей представлял его коротко: «Олег Дмитриевич, мой консультант и ближайший помощник».

Публика собралась разная, но, в основном, молодая. Мужчины, от двадцати пяти до тридцати, русские и арабы, несколько женщин того же возраста, этакие «бизнес-дамы», в деловой одежде, курящие одну за другой сигареты. Дамы презрительно кривили рот в сторону стайки молоденьких девушек, лет двадцати, загорелых и хорошеньких, как на подбор. Девушки вначале смущались, внимательно прислушиваясь к деловым разговорам старших, но потом развеселились, устроили танцы, за ними потянулась и мужская половина. В конце концов, официальная и полуофициальная части банкета кончились и народ окончательно расслабился, пустившись развлекаться.

Олег, видя, что и Сергей, прекратив серьёзные разговоры, отправился танцевать со смазливенькой брюнеткой, тоже перебрался на танцплощадку, выбрав себе светленькую невысокую девушку, в коротких белых шортиках, из которых выглядывали умопомрачительно крепкие, загорелые ножки. Юленька, как представилась девушка, оказалась одной из работниц фирмы. Она сопровождала группы туристов в различных поездках. Родом она была из Ярославля, закончила курсы иностранных языков и курсы гостиничных менеджеров. На вопрос, нравится ли ей работа, она несколько раз возбуждённо повторила: «Ой, я так счастлива, что работаю в нашей фирме! Мне так повезло! Я так счастлива!» «Чего это она разливается? — подумал Олег. — Ну нравится и нравится. А тут «Счастлива!» Девчонка ещё!»

Банкет постепенно стихал, публика рассасывалась, ушли бизнес-дамы, исчез Серёга со своей брюнеткой, Олег испытывал некоторую растерянность, не понимая, что делать. «Может, проводить девчонку да спать лечь?»— подумал он.

— Юля, а вы тоже в этом отеле живёте?

— Ой, ну что вы! Мы с девчонками в общаге. Ну не общага, конечно, это мы так наш отель называем, хотя, какой он отель, название одно.

— Это далеко?

— Минут сорок.

— Давайте я вас провожу.

Юля как-то странно взглянула на Олега.

— А что, вам скучно со мной?

— Нет, конечно, но поздно уже, как вы домой доберётесь? Тем более завтра, наверное, работать.

— Ой, да вы не беспокойтесь! За нами в два часа автобус придёт, вот мы все и поедем, — она взглянула на часы. — Сейчас двенадцать, значит, через два часа. А вы в апартаментах живёте?

— Не знаю, — ляпнул Олег, но тут же поправил положение: — Вроде в апартаментах, но понимаете…

— Да, да, конечно, — закивала Юля, — то, что они здесь называют апартаментами, по европейским меркам…

— Вот, вот, — подхватил Олег брошенный ему спасательный круг, — вы меня поняли…

— А вы мне не покажете, какие в этом отеле апартаменты?

«Во, даёт! — подумал Олег. — Ну, шустра! Или это я — лопух?»

У Юли загорелыми были не только ноги, но и всё её, такое крепкое, и такое податливое одновременно тело, только на бёдрах светлела узенькая белая полоска. Без десяти два она быстро, словно солдат по тревоге, оделась, благодарно чмокнула Олега и ускакала своей упругой, подпрыгивающей походкой, отмахнувшись от предложения проводить. «Не надо, — сказала она, — а то девчонки обзавидуются».

Олег собрался спать, но в дверь вдруг постучали. На пороге стоял Серёга.

— Ну что, старик, уехала твоя красавица?

— А твоя?

— И моя тоже. Слушай, спать что-то неохота, пойдём в баре посидим?

— На фига в баре? Давай у меня и посидим. У меня и виски есть, со стола взял, думал девчонку поить пригодится, а она не пьёт, оказывается.

— Виски? Виски — это дерьмо. Самогонка. Лучше нашей водочки напитка пока не придумали. Я с собой бутылочку прихватил, — Серёга вынул из-за спины руку, в которой была бутылка водки, — а девочку, зачем её поить, она и так готова.

— Почему готова?

— Ну а куда она денется, их для этого и привезли.

— Это что, проститутки были?

— Обижаешь! Чтобы к моему приезду проституток назвали! Да я бы их за такое поувольнял всех к чёртовой матери! У нас тут не бордель, а вполне респектабельное заведение. Нет, они действительно наши экскурсоводы, сопровождающие групп, в общем, так, мелочь.

— А почему же ты тогда говоришь, что их для этого и привезли?

— Ох, да отцепись ты! Ну и что бы у нас за веселье без них получилось? Сплошные мужики, да пара-тройка этих сушеных селёдок! Нажрались бы как свиньи, да ещё действительно за проститутками побежали! А так, всё чинно и благородно. Корпоративная вечеринка, способствует укреплению единства духа и мыслей. Да и девчонкам порадоваться надо. Они же тут месяцами нормального мужика не видят. С арабами нельзя, стрёмно, в девяти случаях из десяти кончается плохо, и они это знают. С отдыхающими ни-ни, правила строгие, сразу пинка под зад и домой, хотя, втихаря, бывает, конечно. А так с кем? С верблюдом? А тут полное тебе удовольствие, и им хорошо, и начальству радость.

— То есть они могли отказаться?

— Могли. Только как же она откажется? Она же, чтобы на эту работу попасть, такое прошла… и не одну постель, пожалуй. А тут начальство, из правления фирмы, как ему откажешь? А вдруг тебя за это завтра вытурят, да домой, в родной Мухосранск отправят?

— Значит, у них не было выбора?

— Был! — Серёга резко поставил бутылку на столик, достал рюмки. — Был и есть! Выбор всегда есть! Можно сдаться, а можно бороться до конца, можно начальству жопу лизать, а можно человеком оставаться. Выбор всегда есть! Пока человек жив, он может выбирать хотя бы между жизнью и смертью! Вопрос не в том, что выбора нет, вопрос в том, чем ты за своё право выбора заплатить готов. И у них выбор был. Когда они на эту работу пробивались, кто как, а большинство — через койку, когда они сюда ехали, даже сегодня утром у них был выбор. И они свой выбор сделали. Они такие, какие есть, и выбрали они это сами, никто их не заставлял. Кстати, что же ты свою провожать не пошел, посмотрел бы, какие они довольные уезжали, как кошки, наевшиеся мышей. И не морочь себе голову рассуждениями на темы морали, они же первые тебя и засмеют. Ладно, давай лучше выпьем. Я смотрю, ты в школе какой-то чокнутый стал.

Они выпили. Серёга задумчиво крутил в пальцах пустую рюмку.

— Ну и как тебе?

— Что?

— Всё это.

— Нормально. Только не понимаю, что мне-то делать.

— Присматривайся пока. Через недельку начну тебе самостоятельные поручения давать. А с языками ты — молодец. Сегодня днём так с немцами болтал, что мне просто завидно стало.

— Чего завидовать? У тебя своя работа. Слушай, ты говорил, что Сашку тоже хотел на работу позвать. Что, передумал?

— Сашку? Хотел, но Сашка не пошёл бы.

— Почему?

— У него работа стабильная, платят нормально, а главное — жена. Она у него такая стерва, друзей его терпеть не может и его самого скрутила. А эта работа для холостых. На меня не смотри, я в такие поездки не часто езжу, и то жена пилит. Ты-то почему не женился?

— Собирался. «А ведь всего неделя прошла, — подумал Олег. — Всего неделя! В прошлую среду… — Ещё неделю назад собирался».

— Ого! И что случилось?

— Знаешь, всё так перепуталось…

— Ну если не хочешь, не рассказывай.

Олег задумался, помолчал и начал рассказывать. За прошедшие дни он не раз перебирал в памяти происшедшее, мысленно разговаривал с Ольгой, понимал, что вёл себя во многих случаях глупо. Но исправить уже ничего было нельзя. Теперь он смотрел на происшедшее несколько отстранённо, словно со стороны, и рассказ у него получился довольно связный.

— Да, брат, — подвёл итог Серёга, — досталось тебе. Ну со школой всё понятно, ты действительно их бизнесу угрожал, а тут пощады не жди. Народ сейчас из-за денег одичал, за сто рублей могут башку проломить. А уж за несколько тысяч баксов… Считай, что легко отделался.

— Но ведь то, что они делают, делать нельзя, это же детей уродует, это незаконно, в конце концов.

— Эх, законно — незаконно, можно — нельзя, это всё слова, а когда о деньгах речь заходит… Деньги, конечно, маленькие, но для них, как я понимаю, достаточно значимые. Ты думаешь, у нас, в бизнесе, лучше? Глотку перегрызть друг другу готовы! Да те же самые немцы, с которыми ты сегодня так мило болтал, при случае и меня, и фирму нашу сожрут с потрохами и даже не поморщатся. Тут как раз всё ясно. А вот с Ольгой твоей я не врубился. С ней-то из-за чего ты расстался? Ты её любил?

— Любил, да и сейчас люблю, но как ты не понимаешь? Мы же с ней много раз обо всём этом говорили. Она соглашалась, возмущалась, поддакивала, а за моей спиной всё делала точно так же, как они. Она меня обманывала! Когда на меня наехали, она ни слова не сказала, в сторонке стояла. И потом, я же предложил ей увольняться вместе со мной, а она не захотела. Она и до этого то ли со мной была, то ли нет. Всё время домой старалась скорее убежать. Ты же сам только что говорил: «У человека всегда есть выбор», вот она и выбрала.

— Выбор? Выбор это да, это есть. Да только выбор за себя имеешь право делать, а за других… Ты говорил, у неё с матерью проблемы. А что с ней?

— Шизофрения, кажется.

— Да, не позавидуешь.

— Ну могла бы как-то эту проблему решить. Больницы есть, в конце концов.