Бандит вздохнул и завозился рядом с ней, потом подвинулся ровно настолько, чтобы положить голову чуть выше ей на бедро, поближе к руке, лежавшей на полированной поверхности двуствольного дробовика.

Забывшись в полудреме, Саманта не услышала шума подъехавшей машины. Но шаги, простучавшие по деревянным ступенькам переднего крыльца, и резкие неожиданные удары в дверь с наружной стороны заставили ее мгновенно выпрямиться, дрожа всем телом.

Она слышала крики, но, прежде чем ей удалось разобрать слова, оглушительно залаял Бандит, так что единственным, что можно было расслышать, оказалось эхо неистового лая пса. Мертвой тишины как не бывало.

— О Господи, — застонала Саманта. — Он снова здесь!

С трудом встав на ноги, она положила нож на подоконник рядом в собой, так как ей нужны были обе руки, чтобы приподнять ружье хотя бы до уровня бедра. Если он вломится внутрь, ей, возможно, удастся обмануть его, сделав вид, что ружье заряжено. Если не удастся, тогда под рукой есть нож. Больше она ничего не могла сделать, кроме как попытаться сбежать, но от этого желания Сэм уже избавилась. Стоя в испуганном ожидании, она вдруг почувствовала неожиданную волну облегчения. По крайней мере закончилось ожидание неизвестности.

Все повторилось, как и раньше. Звук бегущих шагов вокруг дома и затем глухой топот ног на заднем крыльце.

У Саманты задрожали руки, она неотрывно смотрела на внутреннюю панель кухонной двери, пытаясь представить себе, каков ее преследователь, топчущийся с другой стороны, что он задумал. Но голос, который она услышала, оказался неожиданно знакомым и родным. Ее молитвы были услышаны!

— Сэм! Саманта Джин! Ты здесь? Проклятие, открой дверь!

Это был Джонни! И судя по тому, как он кричал и ломился в дверь, он был готов снести ее, если Саманта немедленно не откроет. Бандит заплясал у ее ног. Сэм перегнулась через мебель, которой заставила проход у двери.

— Джонни, это ты?

При звуке ее голоса Джон. Томас почувствовал внезапную слабость.

— Истинный крест, чтоб мне умереть, — отозвался он, с удивлением заметив, как дрожит его голос. Прислонившись лбом к шершавой поверхности двери, он стал ждать, когда сможет увидеть ее лицо.

Он услышал звук, словно растаскивали мебель. Затем непрерывный безумный лай своего пса, затем скрип отодвигаемой щеколды. Дверь распахнулась, и, не дав ему даже войти внутрь, Саманта упала в его объятия.

— Боже, Сэм, что случилось? Что, черт побери, с тобой стряслось? Ты не отвечала на звонки. Я боялся…

Он замолчал, начиная замечать ужасные судороги, сотрясавшие ее тело, и вид кухни за ее спиной. Твердой рукой он подтолкнул Саманту внутрь, зашел сам, затем запер дверь и взял девушку за плечи.

— Расскажи все.

Сэм подняла глаза и заплакала. Давясь слезами, она начала говорить, перемежая рассказ всхлипами и сдавленными рыданиями.

— Кто-то пытался проникнуть в дом. Бандит лаял и рычал у передней двери, и тут я услышала, что этот — не знаю кто — побежал вокруг дома.

Она глубоко вздохнула и показала на перевернутые стулья в соседней комнате.

— Тогда я вспомнила, что задняя дверь не заперта. Я добежала до кухни раньше, чем он, хотя чуть не опоздала.

Взглянув на ее ободранные колени и видя застывший ужас в ее глазах, Джонни понял, насколько серьезны были ее слова.

— Господи Иисусе! — Ярость в его голосе не предназначалась ей, и она знала это, но все равно вздрогнула.

— О, милая, я не имел в виду тебя, — быстро проговорил Джон, рассердившись на себя за то, что невольно вызвал у Сэм страх. Он протянул к ней руки. Не колеблясь, она нырнула под их защиту.

— Я знаю, Джонни. Но у меня есть только одно объяснение. Я провела очень плохой день сегодня. — Саманта попыталась улыбнуться и не разреветься, когда он сжал ее лицо в ладонях и поцеловал ее с нежной мукой.

Джону Томасу было просто плохо.

— Почему ты не позвонила мне, родная? Кэрол Энн сказала, что весь день пыталась связаться с тобой, но никто не отвечал.

Его руки гладили тело, прильнувшее к нему. Подумав, насколько хрупка жизнь и как близок он был к тому, чтобы потерять ее, Джон Томас вздрогнул.

— Телефоны не работают, Джонни. Я пыталась звонить по обоим аппаратам. Когда я поняла, что не смогу связаться с тобой, я попросту спряталась и стала ждать, когда ты придешь за мной.

— Боже мой!

Только теперь он увидел лежавший на столе дробовик, заметил на подоконнике поблескивание стали ножа для разделки мяса. Через какой же ад пришлось ей пройти за эти долгие часы ожидания?!

— Сэм, ружье не заряжено.

— Я знаю.

Чувство вины, словно удар в солнечное сплетение, обрушилось на него. Он боялся даже подумать, какой беспомощной она была, сидя одна в доме лишь с собакой, ножом и незаряженным ружьем.

— Подожди здесь, родная. Я выйду, осмотрюсь вокруг дома.

Обняв Сэм в последний раз, он вышел за дверь в сопровождении Бандита. Ему не потребовалось много времени, чтобы обнаружить цепочку следов, поменьше, чем его собственные, которые огибали дом. Еще быстрее он нашел место, где был обрезан телефонный провод, лежавший теперь на земле, полуприсыпанный рыхлой почвой. Он поднял его и внимательно осмотрел аккуратный ровный срез, который оборвал контакт Саманты с внешним миром.

— Сукин сын! — Больше ему нечего было сказать. Пока Джон Томас играл в шерифа, арестовывая человека, место которому было в ближайшей психиатрической лечебнице, убийца объявился здесь и намеренно издевался над рассудком Саманты…

У него не было никаких сомнений, что подонок просто играл с ней. Ясно, что изолированное положение дома позволяло ему поступить с Самантой так, как он хотел; он мог даже сжечь дом вместе с ней, если бы у него было такое намерение.

Очевидно, он хотел помучить ее подольше, прежде чем убить.

Джон Томас содрогнулся, вспомнив письма и телефонные звонки с угрозами, слова о том, что смерть очищает, смерть лечит. Кого надо лечить, Джону Томасу было абсолютно ясно, так что ему надо добраться до убийцы раньше, чем тот доберется до Саманты, иначе в следующий раз речь пойдет о жизни и смерти уже всерьез.

Он бессильно выругался и пошел к патрульной машине вызывать подмогу, все еще не в состоянии поверить, что его собственный дом стал местом преступления.


Помощник шерифа Лоулер приехал вместе с Монти. Завывание их сирены и вертящиеся полицейские огни на крыше машины, въехавшей во двор, вызвали новый приступ лая у Бандита.

— Они уже здесь, — сказала Саманта, бросив через портьеры гостиной взгляд на мерцавшие огни и соскальзывая с колен Джона Томаса.

Уже смеркалось, но Джону Томасу требовалось проверить еще одну догадку, пока не наступила полная темнота, а для того, чтобы осуществить свой план, ему нужно было дождаться, пока подъедет подкрепление.

Быстро обняв Саманту, он вскочил с кушетки и выбежал за дверь.

— Оставьте фары включенными, — приказал он, когда его помощник остановил машину. — Не заходите за ленту, которой я огородил вот эту зону. Здесь он пробегал.

— Что случилось? — спросил Монти. — Нам лишь сказали, что кто-то пытался проникнуть в ваш дом. С Самантой все в порядке?

— С ней все нормально. Правда, напугана до смерти. Но не ранена, за исключением ободранных коленей. А вы оба, прямо сейчас, отправляйтесь осматривать место преступления. Может быть, обнаружится что-нибудь, что я упустил. У меня появился другой план, но я не мог отойти до вашего приезда: боялся оставить Сэм без присмотра.

— Мы будем здесь, — ответил Майк Лоулер.

— Я отлучусь ненадолго, — сказал Джон Томас. — Что бы вы ни делали, не оставляйте ее одну.

— Можете положиться на нас, босс, — заверил Монти и вытащил из-под сиденья свой фонарь.

Саманта вышла на крыльцо, стараясь не показать, что она все еще смертельно боится, однако дрожащий голос выдал ее.

— Куда ты собрался? — высоким напряженным голосом спросила она.

Джон Томас поднялся по ступеням и взял ее руки в свои. Затем мягким движением убрал прядь волос, упавшую ей на лицо, и слегка поддел согнутым указательным пальцем кончик ее носа.

— Я хочу взять Бандита и попытаться пройти по следам убийцы. Если я смогу определить, откуда он пришел и куда ушел, то мне будет легче понять, кто он такой и откуда взялся.

— Мы останемся здесь, рядом с вами, — убеждающе произнес Майк Лоулер.

Сэм кивнула, удовлетворенная его объяснением и тем, что ей не придется быть одной.

— Я собираюсь приготовить ужин. Вы останетесь и поедите с нами, ребята?

— Да, мэм, — ответили те в унисон.

Когда Саманта вышла на крыльцо их встречать, они оба заметили на лице Сэм следы пережитого ужаса и долгих слез. Поэтому сейчас полицейские не смогли бы отказать ей ни в чем.

Монти отвернулся. Ему невыносимо было видеть, как шериф обнимал Саманту. Это слишком напоминало ему о собственном горе. Ярость переполняла его, и тогда он неслышно выругался и усилием воли загнал свои эмоции внутрь, туда, где им полагалось быть. Он начал собственный поиск, предоставив Лоулеру действовать по своему усмотрению.

Войдя в дом, Саманта нарочно оставила дверь приоткрытой. Ей почему-то было легче от звука голосов рядом и от сознания того, что она больше не заперта одна в четырех стенах.


— Проклятие!

Джон Томас пнул камень на обочине проселочной дороги, где Бандит окончательно потерял след. Став на колени, шериф начал осторожно ощупывать пальцами едва заметный след автомобильного протектора. Машина явно стояла здесь не так давно.

Кем бы ни был убийца, его машина была с низкой осадкой и у нее подтекало масло. Судя по размеру масляного пятна на земле, она протекала, словно решето.

Бандит заскулил и пробежался кругом, опустив морду к земле и все время принюхиваясь в поиске потерянного запаха.

— Без толку, парень, — сказал Джонни и свистнул, зовя того домой. — Твоя дичь весьма хитра. Она не стала от тебя прятаться на дереве. Этот тип просто сел в машину и уехал черт его знает куда.