– Ты о чём?

– Расскажешь дяде Саше, что мама беременна и у них будет ребёнок…

– Нет-нет, – девушка энергично замотала головой, – я не буду больше врать.

– При чём здесь враньё, – отмахнулся Алексей, – это правда.

Яна не смогла с собой справиться… Ребёнок! У папы будет ещё один ребенок! Волна чувств – от разочарования до ужаса – поднялась от самых пяток до головы. Закружилась земля под ногами. «Катастрофа» – большими буквами было написано у неё на лице.

– Ах ты, стерва, – Алексей схватил её за плечи, – ты опять меня провела. Опять обманула, да? Говори!

Яне было больно. Она и рада была бы что-нибудь ответить, но не могла. Во рту было сухо и противно. Хотелось воды. Даже затошнило.

– Что ты на этот раз задумала, мерзкая интриганка? – повысил голос Алексей. – Говори!

Девушка молчала.

– Слушай меня внимательно, – парень наклонился прямо к её лицу и сквозь стиснутые зубы медленно произнёс: – Если ты ещё раз приблизишься к моей матери, меня не сдержит даже срочная служба в рядах Вооружённых Сил. Я приеду. И тогда держись у меня. Мало тебе не покажется. Ты поняла меня?

Яна не ответила. Алексей опять её тряхнул.

– Поняла? – ярость душила юношу. Он опять наступил на те же грабли. Как же мама теперь? Тем более сейчас, когда Алексей далеко от дома и не сможет защитить её. Опять он наломал дров. Дурак! Идиот!

– Я тебя предупредил, – Алексей отпустил девушку. Круто развернулся на каблуках и скрылся за КПП.

Дождь не прекращался. Янины длинные волосы, усердно вытянутые утюжком, от сырости свернулись в кудряшки. С них капала вода. Выглядела девушка сейчас жалко, и, что самое удивительное, её это совсем не беспокоило. Оказывается, есть проблемы, гораздо важнее испорченной причёски, маникюра, мокрой одежды и переохлаждения. Она не чувствовала холода. Даже напротив, было как-то душно. Яна расстегнула молнию на куртке и сразу почувствовала облегчение…


Даша наблюдала за нервно шагающими из стороны в сторону папашами, пока их пузатенькие, капризные жёны находились на приёме у гинеколога. Потом заботливо помогали одеться и слушали их эмоциональную и совсем непонятную мужскому разуму болтовню о том, как лежит плод, хорошо ли слышно, как бьётся его маленькое сердечко…

В районную больницу Даша сегодня приехала одна. Опять захотелось подумать об отце своего ребёнка. Как бы он себя вёл.

«Не сметь!» – пресекла подобные мысли женщина. Тренировалась, воспитывала себя, училась не допускать даже мимолётных воспоминаний о Саше.

Неожиданно зазвонил телефон. На дисплее появилось: «Сынуля».

Даша испугалась: середина недели, утро. Она трясущимися руками ткнула в зелёную трубку:

– Что случилось, сынок?

– А должно что-то случиться? Я просто так не могу позвонить маме? – шутил сын. Даша придирчиво прислушивалась к интонациям его голоса. Как будто спокоен, в настроении. Или старательно делает вид? Материнское сердце забилось сильнее.

В будний день звонить запрещалось, Алексей объяснил это маме давно, и Даша жила от выходного до выходного, с нетерпением ожидая очередного звонка.

– Ты меня не обманываешь? У тебя всё хорошо?

– Конечно, мам. Просто появилась возможность, и я ей воспользовался. Что нового дома?

– Да всё так же.

Значит, Яна ничего не сказала. Это хороший знак или нет? И дядя Саша не приехал, получается – он ничего не знает. Тогда к чему нужна была эта информация? Алексея мучила неизвестность.

– Была у врача?

– Ожидаю своей очереди.

– Я не вовремя?

– Ты не бываешь «не вовремя», – засмеялась Даша, – мне ещё тут сидеть и сидеть. У нас с тобой как минимум час…

Алёшка задержал дыхание и вдруг выдохнул:

– Ты бы рассказала дяде Саше…

В другой раз Даша ответила бы резче, но сейчас она с сыном старалась не ссориться и ни при каких обстоятельствах не повышала голоса. Повисла мучительная пауза.

– Мы же обсуждали: никто никому ничего не говорит. Не начинай этот бесполезный разговор, Алексей. Лучше расскажи о себе.

Они заболтались – Дарья чуть не проворонила свою очередь.

– Целую, целую, целую… – чмокала она трубку.

– Пока, мам, – Алексей засмеялся.

Симпатичный молодой человек, хорошо упакованный, пытался познакомиться с милой девушкой, которая сидела рядом. Лететь-то несколько часов. А если она москвичка, знакомство неплохо было бы продолжить на земле. Но Яна молчала. Она его даже и не видела. Какие-то помехи на горизонте – и всё. И шум в голове – это гул самолёта или её воспалённый мозг пытается принять новость последнего дня?

Итак, у папы будет сын. Он всегда о нём мечтал. Все отцы мечтают о сыне. Или дочь, другая, лучше! Она его никогда не предаст, как Яна. И родит её любимая женщина.

«И папа забудет про меня совсем. Такова, видимо, цена за мои грехи. Вот она – расплата! Можно, конечно, скрыть эту новость и опять нервничать, жить в ожидании, что кто-нибудь ему всё же расскажет о ребёнке. Нет-нет. Я должна, я обязана рассказать папе сама. Подарить ему хоть одну хорошую новость. Сейчас, когда отцу плохо, подумать о нём, о его счастье, а не о себе. А мне так и надо!» – со злым удовлетворением думала Яна.

Потом ей вновь стало себя жалко: «Но что останется у меня?! Совсем ничего. Одиночество и Светка. Нет, Светка уже замужем. У неё Мишка и ребёнок. У Алёшки и его матери есть семья. Я же одна. У меня только папа, и я своими руками отдам его другой женщине. Они будут счастливы. Тут не поспоришь. А что со мной?»

Мысли никак не хотели приходить к общему знаменателю. Сказать или не сказать…

– Вернулась?

Яна прошла в комнату. Папа по-прежнему сидел на диване. Она уезжала или просто вышла в кухню?

– Как отдохнула? – как обычно не глядя в её сторону, спросил отец.

– Пап, я была в Калининграде.

– А кто у нас в Калининграде?

Девушка набрала в грудь побольше воздуха:

– Я ездила к Алексею… Добарину.

– Что?!

Отец вскочил. Мягкий пуфик перевернулся. Саша надвигался на неё, как та, в Тополях, страшная гроза, когда Алёшка прикрывал её собой от града.

Яна не испугалась. Она окончательно решила, что скажет ему правду, а дальше будь, как будет.

– Он мне сказал, что Дарья Сергеевна ждёт ребёнка… твоего ребёнка.

Саша опешил. Замер. Затих.

– Повтори, что ты сказала, – голос его неожиданно сел, – повтори.

– Отцом ты скоро станешь, – улыбнулась Яна. Оказывается, это так приятно – сообщать добрые вести. Папа вдруг стал похож на ребёнка, которому объясняют простые истины, а он никак не может понять, почему днём светит солнце, а ночью луна.

– Ты же меня не обманываешь, дочь?

Как давно он так не называл Яну – дочь.

– Не обманываю, пап.

– Я должен срочно ехать к ней, – это Александр говорил уже сам себе, лихорадочно собирая документы, ключи, деньги. Он бегал из комнаты в комнату. Яна пыталась не смеяться, наблюдая, как он суетится, перекладывает с места на место одни и те же вещи, одевается-раздевается. Всё-таки он собрался. Не с первого раза, конечно, но всё же получилось. Яна видела, как мелькнули в узком проулке стопари его лендровера и он пропал.

– Вот и всё, – прошептала девушка.

Яна долго грелась под струями тёплой воды. Одела свой плюшевый, домашний костюмчик с пандой, тёплые шерстяные носки. Всё равно знобит. Не заболеть бы – столько времени провела под дождём. Вчера Лёшка не закрывал её от ледяных капель, как тогда в поле, под дубом. Ей нравилось думать о нём. Несмотря на обстоятельства, Яна рада была его видеть. Она вспомнила молодого человека, одетого в чёрный бушлат, из-под которого выглядывала полосатая тельняшка, робу и бескозырку – всё-таки военная форма очень украшает мужчин…

– Ап-чхи, – девушка шмыгнула носом. Взяла плед с дивана – он приятно пах папой – и забралась на широкий подоконник.

Нужно было подумать. Ещё раз проанализировать события последних дней. Единственное, что Яна знала абсолютно точно, – она поступила правильно. Понимание было даже не в голове, а где-то внутри неё. Пришло успокоение, удовлетворение, притупилось чувство вины. Она улыбнулась, вспомнив опять счастливого отца, бегающего по квартире. Вот оно какое – счастье: когда счастливы близкие люди. Даже если они не рядом. Яна поняла, что изменилась. Это называется – жизненный опыт. Плата, правда, высокая, зато дошло быстро.

Город за окном жил своей жизнью: с шумом, беготнёй, многочисленными огнями. С высоты третьего этажа девушка разглядывала снующих туда-сюда москвичей.

– Ап-чхи…

Яна вернулась на диван, легла на папину подушку, закрутилась в одеяло и тут же уснула…

Даша всё равно волновалась. Не верилось ей, что Алексей ни с того ни с сего решил рискнуть и позвонить просто так. Ничего он не просто так звонил. Есть причина, и он её скрывает.

Даша никак не могла успокоиться. Вертелась с боку на бок. Тревога не проходила.

К чему разговоры про Сашу? Она изо всех сил старалась не допускать мыслей о нём в свою голову. Стоит расслабиться – и всё, пропало Дашино спокойствие. Это как диета: сдерживаешься, стараешься не думать о сладком и вдруг съедаешь маленькую шоколадочку и понеслось. Хочется всё и сразу. Так и сейчас: в узкую лазейку полезли загнанные в самые глубины сознания чувства к любимому мужчине. Они как наркотик…

«Я не должна!» – слабо запротестовал разум.

Вот Сашка, пьяный, сидит на ступеньках своей машины. Тогда ночью Даша увидела его впервые. Совсем другой он был утром, когда мокрый вышел из душа. Растерянный – в шумной компании её многочисленных родственников; нежный, ненасытный – в постели; заботливый, ласковый – дома… Воспоминания хлынули потоком, как из рога изобилия. Даше вдруг стало легче.

Всё-таки странная штука – жизнь. Мы устанавливаем себе правила, основанные на собственном жизненном опыте. Мы абсолютно уверены, что всё правильно. А потом судьба подкидывает случай, на первый взгляд совершенно рядовой, и рушатся твои проверенные и миллион раз доказанные правила, и летят в тартарары. Много лет назад Саша пообещал себе никогда больше не жениться, избегать сердечной привязанности. Со временем убедился, что это реально и вполне реализуемо на практике. Пока под колёса его машины не упала Даша. И что? Убеждённый холостяк уже как полгода пытается затащить её замуж.